Сердце мира: часть вторая (СИ) - Рауд Алекс. Страница 38

Промедление устраивало одну Лаану. Лишняя ночь на настоящей кровати вместо жесткой земли, вкусная пища, приготовленная в очаге, а не на костре, – на что тут жаловаться? А на следующий день они с Ташем вдоволь нагулялись по Меррекету. Хотя там и смотреть было особенно нечего – город не мог похвастаться величиной даже по меркам Шердаара.

– Ну, все, на что у нас хватало денег без платы за колодец, мы купили, – подытожила она, оставляя позади очередную лавку с купцом, который цокал языком над полученными монетами.

Шерд не выручил и половины того, что намеревался содрать с незнакомцев, самонадеянно вообразив их неискушенными в местных ценах. Откуда ему было знать, что неудобная покупательница до этого побывала у двух его конкурентов? Думая об этом, Лаана внутренне ликовала. Нашел простачков!

– Тогда домой? – спросил Таш.

У нее пробежали мурашки между лопатками. При слове «дом» она еще вспоминала о Тамин-Арване и просторном особняке Лердана, а Таш так называл любое место, где они останавливались ночевать. Лаана ему втайне завидовала – в прошлом у него не осталось никаких привязанностей, ничего, о чем стоило бы пожалеть. Никакого беспокойства за старших эс-Мирдов, которые неизвестно как справятся с потерей сына, за рабов и слуг, которых теперь перепродадут, стыда перед подругами и в первую очередь Тианой… Вот она – настоящая свобода.

– Домой, – вздохнула Лаана.

Однако через несколько шагов она обнаружила, что идет одна. Таш, державший большую корзину с покупками, так и остался стоять на месте, глядя куда-то в сторону. Должно быть, его привлекла яркая вывеска или выкрики купцов, предлагающих приобрести их «необычайные» безделушки. Сегодня в Меррекете был базарный день, когда в город стекались торговцы со всей округи, крестьяне, рассчитывавшие продать подороже урожай, и покупатели всех мастей. Поэтому хранители и собрались сюда именно сегодня – трем чужакам проще затеряться в толпе.

Правда, было похоже, что нынешний базар не удался. Повсюду витали резкие запахи пропитки для тканей и изделий из дерева, ставшей самым ходовым товаром, а люди только и говорили, что о ржавом солнце, небывалом жаре, который шел из земли даже по ночам и иссушил посевы. Многие торговцы скучали за прилавками, а покупатели кривились при виде сморщенных овощей. С трудом верилось, что в Силане в это время все гниет, утопая в дождях.

– Что-то интересное? – вернувшись, полюбопытствовала Лаана.

– Очень, – Таш мрачно кивнул в сторону.

По базарной площади прохаживался светлолицый шерд. Длиннополый халат, едва не волочившийся по мостовой, и серебряные застежки на головном уборе выдавали в нем богача. За ним по пятам следовали двое слуг в узких штанах и свободных рубашках до колен – обычном наряде жителей Огненных земель. На шее обоих мужчин тускло поблескивали зачарованные ошейники.

– А ведь мы ушли довольно далеко от границы с Силаном, – тихо сказала Лаана. Ей сразу захотелось поправить свой платок, пряча лицо. – Еще лет десять назад увидеть рабов в этих местах было невозможно.

– Все меняется. И погода, и нравы…

Таш перевел взгляд на другую сторону площади, где на виселице покачивались несколько мужчин. Один из них грабил путников, второго казнили за насилие над женщинами, пьянство и святотатство. Третий провинился лишь тем, что был воином-ашареем.

Он вернулся из Исихсаса пять лет назад, когда шерды заключили мир с жителями каменных земель. «Темное естество» ветерана многих сражений не давало о себе знать до недавних пор, но теперь-то честные горожане вывели его на чистую воду. Это же он своей необузданностью навлекал пожары на Меррекет. А доказательством служило то, что его не раз видели рядом с разгоравшимися пожарами, в которых погибали люди. Во всяком случае, в таких выражениях об этом сообщил чрезвычайно довольный своей миссией жрец Илаана, совершавший рядом с телом обряд очищения от зла, когда Таш с Лааной проходили мимо.

– Интересно, кого еще они повесят, когда поймут, что пожары не прекратились, – пробормотал Таш.

– Надеюсь, не нас.

Она потянула его за руку, поскорее уводя с площади. Лаана больше беспокоилась за его настроение, чем за то, что в Таше вдруг узнают воина-ашарея, но опоздала: он уже посмурнел.

– Собираясь в Шердаар после того, как Ксалтэр снимет ошейник, я догадывался, что человека с таким даром даже среди сородичей могут по ошибке принять за беглого мага. Но виселицы? Это уж слишком. А теперь еще и рабы. Я как будто все еще в Силане, только лица вокруг смуглее, одежда другая да дома по-другому выглядят, – он взмахнул рукой, указывая на приземистые здания, которые даже в сердце города отстояли друг от друга как можно дальше, чтобы негде было разгуляться огню. – Стоило ли проделывать такой путь, чтобы обнаружить, что я никуда и не уходил?

– Стоило, – убежденно ответила Лаана. – Ты многое узнал, стал мудрее.

– Н-да, например то, что мой единственный друг совсем не тот, кем кажется. Странно вышло. Это благодаря ему я попал к тебе. Получается, он сам виноват в том, что я на него охочусь.

– Жрецы говорят, что пути Илаана неисповедимы.

– А твоя мать считает, что всем управляет Схема и что все предопределено.

– Мы все равно этого не узнаем наверняка.

– Тоже верно. Может, кто-то свыше не хочет, чтобы я нашел в Шердааре свой дом, потому что должен преследовать Заба. Саттаро, – поправился Таш. – Старое имя ему больше не подходит. Тот человек, что помог мне избавиться от Киддира, и тот, который убивал людей в Эстараде, – это совершенно разные люди.

– Может быть, – она поежилась. От этих разговоров вокруг как будто стало холоднее. Осень наконец-то стала брать свое, но вряд ли сейчас дело было именно в ней. И правда – как только Лаана крепче прижалась к Ташу, на душе сразу потеплело. – А может быть, твой истинный дом ближе, чем ты думаешь.

Ей хотелось услышать то же, что чувствовала она: что его дом там, где любимый человек. Но Таш уже опять смотрел куда-то в сторону, вызвав у Лааны вздох.

Мужчины… Есть у них все же нечто общее – поразительная нечуткость.

Лаана шагнула вперед, продолжая держать его за руку, но поняла, что проще будет сдвинуть крепостные стены Тамин-Арвана, чем Таша. Он застыл, а под рубашкой у него тугим узлом напряжения налились мышцы.

– Что опять случилось? – рассерженно спросила Лаана.

Там, куда он уставился, не было ничего необычного. Простой переулок, в котором, как и везде поблизости от базара, толкались горожане.

– Что-то не так.

– Что?

– Не могу сказать точно, – его голос прозвучал чересчур неуверенно. Это тревожило – в своей жизни Лаана встречала мало настолько же решительных людей, как Таш. Поколебавшись, он добавил: – Когда приходит ашарей, я начинаю видеть повсюду наты огня. А сейчас у меня такое ощущение, будто они скопились там, за переулком, только я их не вижу.

Таш произнес это достаточно тихо, но Лаана все равно боязливо оглянулась. По счастью, вокруг было свободно, а все прохожие торопились по собственным делам.

– Может быть, кто-то жарит лепешки в открытой печи. Должны же гости базара утолять голод.

– Да, но мы уже проходили рядом с такими, и это чувствуется не так. Пойду-ка я проверю, что там такое.

– Давай пойдем домой, – настаивала Лаана. – Мы же купили сладких булочек отблагодарить Самела и его жену за то, они нас приняли. Ты не забыл? Скоро вечер, лучше вернуться пораньше, а то опять ничего не успеем.

«И будем подальше от беды, если предчувствие не лжет», – мысленно закончила она. Хватит уже неприятностей. Один день, всего один день, когда можно забыть об опасностях и представить себя простой влюбленной парой, самая серьезная забота которой – найти место для уединения. Неужели им и этого времени не будет дано?

– Я успею. Тут идти всего ничего, крышу уже видно ниже по улице. Послушай, – добавил Таш, наверное, наконец-то заметив ее недовольство, – я должен в этом разобраться. Я ведь искал хранителей для того, чтобы они научили меня пользоваться своим даром. Если я буду убегать от всех вопросов, грош цена будет моему обучению. Если хочешь, можешь пойти к Самелу одна. Заодно отнесешь покупки, а то мало ли что.