Календарь Морзе (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 20

Их лидер — волхв Берими́р, в холщовых портах и белой вышиванке, с длинными, сальными, перехваченными плетеной цветной веревочкой волосами, разумеется, был тут. (При знакомстве я сделал вид, что не могу запомнить нелепого имени и называл его либо «Бэрримор», либо «Дуремар», отчего он смешно бесился). Вокруг него столпились унылые хипповатые задроты с куцыми бороденками и куча баб в сарафанах — либо беременных, либо с чумазыми детьми, либо сочетающих оба состояния. Подозреваю, Дуремар их всех, по праву волхва, огуливает самолично, но свечку, разумеется, не держал. Удивительно, но, если не обращать внимания на вышитые рубашки, то больше всего это сборище походило не на славянскую общину, а на цыганский табор. Довольно нищий и неудачливый табор, слишком криворукий и ленивый даже для конокрадства.

Их противники были, наоборот, сплошь здоровые пузатые мужики с окладистыми бородами и суровыми лицами. На их головах красовались черные полупилотки вагинального фасончика, а на солидных пузиках натянулись черные же майки с белыми трафаретами «Православие или хрен!» Это были представители «Братства православных куполоносцев», которые считали себя более настоящими славянами, чем роднолюбы, и готовы были в любой момент доказать это действием. Купол, кстати, был с ними — толстый деревянный жезл в рост человека, подозрительно похожий на огромный золоченый хуй. Местами позолота уже облупилась — «куполоносцы» не брезговали использовать свой символ в контактных дискуссиях. Я бы на роднолюбов и рубля не поставил.

— Что это, Бэрримор? — спросил я у волхва. Он выглядел растерянным и нервно подергивал себя за бороденку в предвкушении весьма вероятных пиздюлей.

— У нас разрешенная акция! — возмущенно сказал он. — Вот бумага из мэрии!

— В жопу себе засунь свою бумагу, выродок сатанинский! — громко захохотал предводитель куполоносцев архистратиг Евлампий, удостоенный этого звания, видимо, по размеру пуза. На пузе лежал такой здоровенный латунный крест, что на его ношение стоило бы выдавать оружейную лицензию. — Не может в нашем Православном Отечестве быть разрешений на сатанинский обряд!

— Это не сатанинский обряд, а наш исконный славянский праздник! День снопа Волоса! — испуганно пискнул в ответ Дуремар.

— В жопу себе засунь свой волосатый сноп! — однообразно парировал куполоносец. — Нет славян без православия! Жиды и содомиты вы все!

Бабы в сарафанах взволнованно закулдыкали и затрясли младенцами, демонстрируя, что содомиты там, как минимум, не все.

— Я мастер славяно-горицкой борьбы! — неуверенно предупредил оппонента волхв.

— С нами Бог и Отчизна! — парировал архистратиг.

Ситуация явно зашла в тупик. Сейчас кого-то будут бить.

На меня непонимающе покосились обе стороны. Это отвратительное чувство, когда цитируешь классиков, а на тебя только глаза пучат… Почти так же унизительно, как объяснять анекдот. Почему сейчас никто не читает книг? Чувствую себя динозавром каким-то.

— Не звени пихтами, Дуремар! — сказал я зло.

Мастер постельной борьбы, глядь. Если бы не женщины с детьми, я бы пальцем не пошевелил их разнимать — пусть хоть поубивают друг друга, идиоты.

— Оставьте их в покое, — обратился я к пузатому бородачу. — Они не будут проводить никаких обрядов. Они сейчас домой пойдут.

— У нас же… — кто-то из роднолюбских хиппарей потряс пучком травы, который они пытались выдавать за сноп, но на него даже собственный волхв внимания не обратил. Надо было с вилами и факелами идти, раз уж вы за сельское хозяйство.

— А кто ты такой, мне указывать? — надулся архистратиг.

— С вами Антон Эшерский, Радио Морзе! В эфире передача «Не зли меня, толстый!» — продекламировал я бодрым рабочим тоном.

Архистратиг набычился, но настаивать не стал. То ли драться с диджеем ему было невместно, то ли что-то про меня слышал.

Волхва я развернул в сторону дома и коленом придал небольшое ускорение, пока куполоносцы не передумали. Бабы в сарафанах радостно подхватили детей и подолы и, обступив Дуремара, быстро повели его вдаль, объясняя по дороге, что вовсе-то он не зассал, а вообще настоящий Велес и даже немножко Перун. Местами.

Ну, догонять их куполоносцы определенно не станут — комплекция у них не та, чтоб бегать.

Архистратиг меж тем развернулся к своим пузанам и умело сделал вид, что они только что прилюдно победили и обратили в бегство супостата. Практически изгнали Нечистого. Под его, архистратиговым, разумеется, умелым и отважным руководством.

Мне очень хотелось снова процитировать Пруткова:

Но я уже знал, что никто не оценит, только воздух зря сотрясать. Так что я молча развернулся и пошел на работу.

— Вы же боксер, мастер спорта? — перебил меня Александр Анатольевич, заглянув в свои бумажки. — Еще и выступали в боях без правил.

— Я был молод и мне нужны были деньги, — ответил я цитатой, которую, разумеется, опять никто не заметил. Я слишком начитан для этого мира.

— Почему оставили спорт? Вас считали перспективным молодым спортсменом, ваш тренер утверждал, что быть вам чемпионом…

— Травма колена, — соврал я. — Ходить не мешает, но долго на ринге не продержусь. А вы с какой целью интересуетесь?

— Я просто хочу понять, с кем имею дело, Антон. Здесь не так много… хм… не местных. Кстати, любопытный факт — недавно несколько ребят из пригорода попытались выяснить отношения с каким-то приезжим, представляете?

— Да что вы говорите? — изумился я. — Кто бы мог себе такое вообразить? О времена, о нравы!

— Да-да, представьте себе. Ночь, сельский клуб, молодая кровь играет…

— Надеюсь, кончилось все благополучно? — поинтересовался я участливо.

— Для них — не очень, — вздохнул Александр Анатольевич. — Они попали в больницу с травмами разной тяжести.

— Вы кого-то подозреваете?

— Что вы! Бытовые конфликты относятся к зоне ответственности муниципальной полиции. Не стоит смешивать компетенции ведомств. Кроме того, потерпевшие отказались подавать заявления. Просто интересуюсь вашим мнением о происшествии.

— Ужасная трагедия! — покачал я головой. — Но раз заявлений нет…

— Да-да, давайте вернемся к воспоминаниям. Итак, оскорбив по религиозному признаку и разогнав угрозой применения насилия две группы социально-активных горожан, как продолжили вы свой день?

Вернувшись в студию, я застал там Кеширского. Начальник посмотрел на меня с укоризной — в глубине души он считал, что я должен находиться на работе двадцать четыре часа в сутки и еще немножко сверх того — но ничего не сказал, зная, что бесполезно.

— Дрей Дреич, — спросил я его, — вы что, всерьез верите во всю эту шлуебень с индивидуальной реальностью?

— Я, Антон, как и наши инвесторы, всерьез верю в конверсию рекламы 13, — вздохнул он. — И тебе советую в нее уверовать, аки в жизнь вечную.

— Добрые день, с вами Радио Морзе и Антон Эшерский. Мы продолжаем наш дневной эфир. Сегодня четверг, тринадцатое июля, и выходные ближе, чем кажется. Кстати, вы знали, что существует День благодарности за работу? По замыслу придумавших его капиталистов, в этот день рабочие всего мира должны благодарить их за предоставленные рабочие места. Ведь большинство владельцев заводов-газет-пароходов, банкстеров, тип-топ-менеджеров и прочих паразитов искренне считают, что именно они являются в этой системе кормильцами. «Мы платим им деньги!» — на голубом глазу говорят эти люди, исключая из картины мира тот факт, что эти деньги они предварительно вынули из тех же карманов.