Игрушка для босса. Трилогия (СИ) - Рей Ольга "Iva La Rey". Страница 23

В боевую готовность приходят все части тела, в том числе и мозг. Луплю садиста Грановского по чему придется и верещу истошно:

— Да как вы смеете над меньшинством издеваться! Ненавижу вас, мужики проклятые, поэтому и сменила ориентацию! — У брюнета удивленно брови взлетают вверх на мое заявление. Что-то уточнить пытается. Но не до него сейчас, нацеливаюсь на Грановского. Пытаюсь зад спасти, и это вовсе не в переносном смысле.

Вгрызаюсь отчаянно челюстью зубастой в его руку мускулистую. Кусок побольше оттяпать стараюсь, аж краснею от усердия. Взвывает изверг, отпрыгивает в сторону, конечностью перед носом трясет активно.

А я, думаете, сразу в бега подалась? Не тут-то было. С видом суровой Валькирии направляюсь к гаду кареглазому, который всю кашу заварил. Сейчас свои помои сам хлебать будет. И пока тот не понял, с кем связался, со всей силы пинаю его туфлей по голени. Да так, что пополам складывается, с болезненным «о-о-о-о» на ламинат опускается.

А мне этого мало: не восстановить так легко честь девичью! Просто обязана наказать обидчиков, чтобы больше не рискнули издеваться над юной горлицей. Мечутся глаза бешено по пространству офисному, пытаются уцепить предмет тяжелый и, желательно, колюще-режущий. Но взгляд ловит лишь изящную статуэтку в стеклянной тонкой оправе.

Недолго думая, подхватываю элегантное произведение искусства и с видом надвигающегося урагана «Катрина» подбираюсь к бесстыднику наглому, с длинным языком. Шиплю, как гадюка, гнездо с потомством защищающая.

— Если ты еще раз свой поганый рот… — но не успеваю закончить ядовитую угрозу: дверь в кабинет распахивается. На пороге возникает наша делегация китайская в сопровождении Полины Анатольевны Терентьевой. Коллеги предпочли лишь перекусить, потому что через пару часов у них самолет обратно в страну азиатскую.

Немая сцена в проеме. Красноречивая пауза повисает в воздухе и слегка затягивается. А за кадром бодрое «Та-да-да-дам!». Доигрались!

Герман с Антоном моментально выпрямляются, костюмы строгие классические одергивают, на лицо улыбку сладкую натягивают, всем видом показывая, что странный спектакль лишь померещился.

Полина отмирает первой, начинает бодро чирикать, приглашает гостей занять свои места. С тачанкой появляется секретарша Грановского, мило скалясь, переманивает все внимание на себя. Предлагает холодные и горячие напитки.

А я расслабиться не могу, до сих пор всю трясет от адреналина. Как вспомню, что этот козел мой зад пытливо рассматривал. Так и хочется вцепиться клыками в шею гладко выбритую.

Возвращаюсь на свой стул, пытаюсь лицо сделать попроще, чтобы китайских бизнесменов не пугать. А этот гад Грановский совсем страх потерял, нагибается к моему уху, уверенно шепчет:

— Насть, я, конечно, тебе верю, но… — резко поворачиваюсь к нему лицом, пытаюсь взглядом размазать по столешнице.

— Даже не думай больше делать поползновений в мою сторону, понял?! Противно озоном единым с тобой дышать. Ненавижу! — грозно цежу сквозь зубы. Вместе со стулом от него отодвигаюсь.

Но замечаю, что не меньше шести пар глаз за нашей скромной беседой внимательно наблюдают. Забыли о цели своего визита, словно на двух поссорившихся макак в зоопарке глазеют. Изо всех сил стараюсь Грановскому состроить приветливое выражение лица, но выходит гримаса кривая. Да пошел он!

Появляются и другие участники заседания — серьезные, солидные мужчины. За длинный стол переговоров рассаживаются. А я незаметно силюсь одежду поправить: блузка перекрутилась, штаны сползли на бедра. Неудобно совсем, весь низ живота сдавило.

Исподлобья вижу, что зам. Грановского, удачно расположившийся напротив, постоянно своими янтарными глазищами на меня зыркает. Рассматривает с интересом в свете дня, оценивает. Не могу визуально понять его настроение: злится что ли, но почему же рожа тогда такая довольная?

Не знаю, куда деться. Чувствую себя микробом под микроскопом. Демонстративно вздергиваю подбородок, пытаюсь дать понять, что для меня его не существует. Но на эту мою глупую выходку он только косо ухмыляется.

Активно борюсь со своим испорченным настроением, стараюсь вклиниться в работу. А в мозгу мысль важная проскакивает. Что за белье сегодня надела? Нормальное? А то Грановский его видел. Хотя, о чем теперь переживать, он и «багажник» во всей красе рассмотрел, трусы уже не в почете! — От воспоминаний опять начинаю закипать и булькать, словно кастрюлька на газу. Враждебно кошусь на рядом сидящего Грановского, так и подмывает пакость какую-нибудь исподтишка сделать. Еле себя сдерживаю.

Благо, диалог с китайцами наконец-то сдвигается с мертвой точки. Мужчины деловито включаются в рабочий процесс, а я отвлекаюсь на выполнение своих прямых обязанностей. В течение следующего часа убеждаем азиатских партнеров заключить с нами долгосрочный договор на поставку российских товаров в Китай. Идем на некоторые значительные уступки, но они того стоят. На этом беседа заканчивается.

Все участники переговоров собираются на торжественный ужин по случаю подписания контракта. Уже неформально общаются друг с другом. Я же, воспользовавшись суетой, пытаюсь незаметно улизнуть из кабинета. Если что, Полина переведет Грановскому, она знает язык.

У меня трудовой день давно закончился, — оправдываю свой наглый побег, — на часах половина восьмого. Да и не готова я сейчас в неофициальной обстановке находиться с этими двумя баранами. Если опять доведут, могу выкинуть какой-нибудь финт с ушами, тем самым навредив авторитету фирмы. В общем, это мой благородный жест во имя спасения престижа компании.

Тихо протискиваюсь за дверь и практически бегом вылетаю из приемной секретаря, которая провожает меня изумленным взглядом. Ехать на лифте нельзя, на нем сейчас вся «шлеп-компания» отправится.

Несусь к лестнице, хотя ноги уже натерла, зато безопасно. Пролетев два проема на скорости «Сапсана», торможу, успокаиваю зашкаливающий пульс, уже значительно медленней топаю вниз. Про себя бурно радуюсь, что мой коварный план не раскрыли. Получилось улизнуть незаметно!

В голове возникают красочные мысли о том, что сегодня смогу плотно поужинать в «Му-му», посидеть в тишине и покое недалеко от дома. Улыбаясь, достаю резинку для волос, завязываю высокий хвост — устала ходить с распущенными, в рот лезут постоянно. Предвкушаю, как с наслаждением опрокину в себя холодненькую хрустящую окрошечку, слопаю горячую котлету по-киевски с картофельным пюре. И все это «кулинарное безобразие» запью сладким, вкусным капучино с ароматом пряной корицы. Вот он, кайф!

Чувствую, в сумке ожил мобильник. Противно вибрирует, трясется. Поставила его на беззвучный режим, чтобы нечаянный звонок не помешал переговорам. Все внутри напрягается, мученически закатываю глаза, интуиция подсказывает, что это не подруги меня ищут. Не хочу даже смотреть, кто это, потому что и так нетрудно догадаться.

Добираюсь до первого этажа, притормаживаю, на лице перекошенная гримаса — раздосадована. Хочется выкинуть мобильник, затеряться в суете большого города и никогда в этот кошмар не возвращаться. Но не могу себе позволить подобное, и так на волоске от потери средств к существованию.

Достаю из недр баула тоненький сотовый телефончик, недовольно смотрю на дисплей, где черным по цветному высвечивается «Нервный Герман Станиславович». Обреченно вздыхаю. Как же ты меня достал, парень! Разве непонятно растолковала, цапнув за клешню, что в бирюльки играть больше не намерена. Совсем недогадливый или просто упрямый? — Провожу пальчиком по экрану яркому, выдаю строго:

— Слушаю Вас внимательно.

А из динамика с претензией мне в ответ:

— Ты куда пропала? — шумно очень у него вокруг, плохо слышно.

— Мой рабочий день закончился, — напоминаю боссу, что пора бы перестать наглеть, ведь я всего лишь переводчик, а не начальник отдела с зарплатой о-го-го, чтобы денно и нощно на посту, как сторожевая собака, вахту нести. Но, по-моему, он другого мнения.

— Я тебя не отпускал, — выдает сухо, — и предупреждал о ненормированном графике. — Так-так, решил, значит, измором меня взять. Ну-ну! Сейчас, только бантики завяжу — и бегом!