Злая зима (СИ) - Ярошинская Ольга. Страница 42

Они забрались на крышу, подошли к парапету, выходящему в сторону отеля. Ветер завывал, как раненый волк, бросал в лицо пригоршни колючего снега. Эльза подняла воротник пальто, присела, спрятавшись за выступом. Брун вынул из внутреннего кармана куртки бинокль, протянул его Эльзе.

— Не надо, — отказалась она. — Я и так вижу. Гляди, на предпоследнем этаже!

Женщина вошла в номер, и мужчина, лежащий на кровати, приподнялся на локтях. Он наблюдал, как она медленно расстегивает пальто, снимает шапочку, освобождая светлые кудри. Не спеша, по одному пальчику, стягивает перчатки. Брун достал фотоаппарат, деловито прикрутил объектив, сделал первый кадр и придирчиво глянул на экран. Подправив настройки, щелкнул еще раз.

— И что, мы будем сидеть тут и смотреть как они…

— Есть предложения получше? — спросил Брун.

Блондинка в отеле осталась в белье и чулках, и мужчина приглашающе откинул одеяло.

— Какая пошлость, — вздохнула Эльза. — Ее муж хоть много тебе заплатит за это?

— Пятьсот сторнов.

— Н-да, — задумалась Эльза. — А как он реагирует, когда ты передаешь ему фотки жены с любовниками?

— Понятия не имею. Мы с ним по е-мэйлу общаемся, — ответил Брун. — И любовник всегда один и тот же.

Эльза села спиной к парапету, Брун, покосившись на нее, снял куртку, протянул ей.

— Не сиди на холодном.

— Вампиры не болеют, — привычно ответила она. — А ты замерзнешь.

— Вряд ли, ты же знаешь, я очень горячий, — подмигнул ей Брун, щелкая фотоаппаратом. — О, такого они еще не делали.

— А как он с тобой расплачивается?

— Перевод на счет.

— И ты знаешь, как его зовут?

— Генри Ковальски.

Эльза вынула мобильный, открыла браузер. Пролистав пару страниц, она повернулась к окнам отеля, пригляделась.

— А как этот любовник выглядит?

— Ничего примечательного. Разве что длинный нос.

— Примерно такой? — Эльза повернула к нему телефон.

— Точно, — удивился Брун. — Как ты его нашла?

— Да это и есть твой Генри, — ответила Эльза. — Они с женой просто кайфуют, когда знают, что за ними подглядывают!

Брун уставился в телефон Эльзы, потом в окно отеля.

— Тьфу! — в сердцах выплюнул он и опустил фотоаппарат. — Я теперь чувствую себя использованным.

Эльза захихикала, встав, накинула ему куртку на плечи, ободряюще похлопала по спине.

— Представь, что ты кувшин…

Она бросила взгляд на отель.

— Брун, а кто там в соседнем номере? Это же…

Брун повернул объектив фотоаппарата в сторону, увеличил изображение.

— Аурун? Интересно, кого он ждет.

— Давай посмотрим, — предложила Эльза. — Гляди! Мужчина вошел! Неужели Аурунгей? Выглядит таким маскулинным…

Мужчина в широкополой шляпе, скрывающей черты лица, поклонился Ауруну, сел в кресло спиной к окну. Сняв шляпу, положил ее на журнальный столик. Аурун устроился напротив, налил в бокалы что-то красное из графина.

— А ты не слышишь своим вампирским слухом, о чем они разговаривают? — спросил Брун.

— Нет, конечно! Зато вижу, что у этого мужика бирка в ухе, он оборотень.

— Угу, — промычал Брун. — И, скорее всего, волк. Высокий, но худощавый. Волосы серым ежиком.

— Это седина, — присмотрелась Эльза. — Ладно, ты будешь доснимать фотосессию?

— Так это ведь не измена! — Брун все же перевел объектив на соседний номер и щелкнул пару раз.

— Увеличь гонорар. За моральный вред, — посоветовала Эльза. — Скажи, что их действия причинили тебе нравственные страдания.

— Откуда ты все это знаешь? — улыбнулся Брун. — И Айседору раскрутила, и теперь вот…

— Я ходила в школу бизнеса, юридическое отделение, — ответила она. — Папа хотел, чтобы я пошла по его стопам. В музыкалку я тайком поступала. Похоже, я была рождена, чтобы разрушать родительские ожидания.

— Хочешь посмотреть, что пишет твой отец? — предложил Брун и, не дожидаясь ответа, протянул ей телефон. Эльза, помешкав, взяла его. Открыла сообщения. — Они любят тебя, Эльза, — сказал Брун. — Просто не видят другого способа тебя сохранить. Если ты сорвешься, укусишь человека, и он умрет — а это произойдет с вероятностью восемьдесят процентов — тебя…

— Я знаю, — ответила она. — Но ты ведь не умрешь, если я тебя укушу. Хотя мне больше придушить тебя хочется.

— Ну, если тебя это заводит, — Брун ухмыльнулся в ответ на сердитый взгляд Эльзы, и она, покачав головой, снова уткнулась в телефон.

Глава 31

— Я все понял, — Оскар, дворецкий Айседоры, встал с кресла, поклонился Ауруну. — Подарок будет доставлен в лучшем виде. Могу я спросить?

— Спрашивай, — благосклонно согласился Аурун, досадливо прикоснувшись к щеке, которая зудела так, будто под кожу напихали диких пчел. Чертова вампирская девка Бруна! Он оборачивался каждый день по нескольку раз, чтобы ускорить регенерацию. обычно такие царапины бесследно сходили максимум за два дня, но раны от когтей Упуаута никак не заживали.

— Как продвигается наше дело?

— Продвигается, — уклончиво ответил Аурун.

— Когда у волков появится великий вожак, кланы объединятся, — мечтательно сказал Оскар. — Мы получим силу, власть…

— И благодарность вожака, — кивнул Аурун. — Ты все понял?

— Да. Хотя мой вариант кажется проще…

— Он не такой эффектный, — оскалился Аурун. — Я хочу, чтобы Брун увидел, как это произойдет. Путь его девчонка обратится у него на глазах. Пусть он сам услышит, как замрет ее сердце.

— Я все сделаю.

— Не забудь про ведьмин мешок, — напомнил Аурун. — Исполнитель не должен быть волком.

Оскар поклонился и вышел из номера.

Аурун скинул куртку, оставшись в одних брюках, полез в холодильник. Достав оттуда упаковку жареных куриных крылышек, развалился на кровати и включил телевизор. В соседнем номере нарочито громко стонали, и он несколько раз бухнул кулаком в стенку. Будто назло, к женскому голосу присоединился и мужской. А ведь сказал Оскару — снять номер в приличном отеле. Хорошо, что у него остался авторитет хотя бы у старых членов стаи. Но и они слушаются его больше по привычке. Аурун вынул из кармана брюк мобильный и набрал номер.

— Радость моя, — вкрадчиво прорычал он. — Угадай, кто снял шикарный номер на двоих в «Лазурите»? Да, прямо сейчас. Что значит — не можешь? Кто здесь вожак? Лапы в руки и бегом! То-то же, — пробормотал он, нажав на отбой. За стеной последний раз взвизгнули и замолчали. Аурун обглодал куриную косточку и, прицелившись, бросил ее в графин. Кость отскочила от стеклянного края, завалилась за кресло. Аурун вынул из упаковки еще одно крылышко и вгрызся в поджаристую корочку.

— Эльза, ты носишь ведьмин мешочек? — спросил Брун, помогая ей спуститься с лестницы.

— Ага.

— Пожалуйста, не забывай о нем. И щепотку вдоль порога тоже. Жаль, что этот старый волк ушел раньше, чем мы спустились. У меня такое чувство, что я его знаю… Я вот думаю, может, и вправду отдать руку Ауруну, пусть делает с ней, что хочет. Или продать голошеим. Они, небось, на радостях отвалят нам кучу бабла!

— Брун, да ты с ума сошел? — возмутилась Эльза. — Ты, может, мир спасаешь! Я почитала легенды про Упуаута. Он был богом войны и проводником душ на тот свет. Если он оживет — мало никому не покажется!

— Ладно, — Брун, вынув руку, посмотрел на нее изучающе, а потом изо всех сил зарядил ею по фонарному столбу. Раздался гул, точно от удара рельсой, фонарь завибрировал, покосился. Брун потрогал глубокую вмятину на столбе, посмотрел на вампирскую руку.

— Хоть бы хны, — сказал он. — Даже ногти не поломались. Только лак на мизинце облупился.

Он почесал спину вампирской рукой и сел в машину. Эльза устроилась рядом, вынула из бардачка томатный сок.

— Как твое сердце? — спросил он, отъезжая от отеля.

— Прекрасно.

— Голод?

— Всегда со мной, — отрапортовала Эльза. Она закрутила крышку, поставила пачку в выемку на боковой дверке.