Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна. Страница 27

— Ну, Лора! Надо поесть, — потыкала она миской с кормом под нос собаке, но та отвернулась и ушла на свою лежанку.

Инна не придала значения происходящему. Проголодается — поест. Девушка побежала по делам. Оказывается, она забыла заплатить налог на недвижимость, и теперь надо уладить вопрос с бумагами и штрафом. Письмо она не получала, на почте тоже никто ничего не знал. В общем, как обычно… Почта меняется.

В налоговой была очередь таких же несчастных. Девушка выстояла час, чтобы услышать:

— Почему вы не завели себе онлайн-кабинет? Там бы сразу все сделали.

— А можно? — удивилась она.

Вот так новость. Ладно, скажите, как. А сейчас в окошке помогите. Ну, я же стояла! Ах, не положено, следующий… Ладно, ладно. Но вообще, конечно, отфутболили ее, как девочку с улицы. А еще госслужащие! Живут на их налоги. Инна честно платила, хотя могла не делать этого. Брат два года назад устроил ее художником-оформителем в одну фирму к знакомому на "минималку". Этих денег она, конечно, в глаза не видела. Им так удобнее выводить наличные. Зато достаточно было раз в год сделать для них непыльную работенку к Дню Рыбака, и все. Всем хорошо. Стаж идет.

Справедливости ради надо сказать, что художница не верила в пенсию. Пока доживет, еще сто раз законы поменяются. Все будут одинаково получать, и кто работал, и кто не работал. Если будут. Только у чиновников и военных свои законы. И деньги другие.

Она еле-еле успела закончить к шести часам. Побежала в магазин, купила продуктов. Потом в аптеку, купить собаке приданое. Ветеринар, к которому она возила Лору, дала внушительный список на целую страницу. Инна думала: неужели это все понадобится? Словно в операционной. Но купила, раз надо. Осталось меньше недели.

Когда девушка вернулась домой, уже стемнело. Она увидела подсохший, так и не тронутый корм в миске. Зато воду собака вылакала всю и мялась у дверей в нетерпении. Инна бросила сумки на кухне, пристегнула поводок и повела собаку гулять.

Инна услышала, как запиликал телефон, оставленный на кухне. Она не знала, за что хвататься. Кажется, Лора решила прямо сейчас, сию минуту родить щенков. Еще пару часов назад тяжело прошлепала на прогулку, потом обратно и улеглась спать.

Инна мастерила короб для щенков из большой коробки. Она обшила ее изнутри марлей в несколько слоев и полюбовалась работой. Ну и что, что придется выкинуть. Еще один сделает потом. Брат притащил ей гофры с работы из супермаркета.

Собака вдруг заскулила, ткнулась мордой в руки, схватила за штанину и потащила к своей лежанке. Там она легла, часто задышала и посмотрела на хозяйку с надеждой, как на живое божество.

Девушке стало плохо. Господи! Уже десять вечера, все ветклиники закрыты, до утра теперь ждать. На дом Инна Викторовна не поедет. Или поедет? Сколько же это будет стоить, интересно? Да сколько бы ни стоило! Лишь бы помогло.

Или ложная тревога, само как-нибудь рассосется? Вот же глупости в голову лезут! Щенки ждать не будут.

— Лора, Лорочка! Ну, потерпи! Что? Пить? — встрепенулась Инна, увидев, что собака вывалила язык и тяжело задышала через рот.

Инна принесла миску с водой, и собака начала лакать лежа, не вставая с места. Тут и раздался звонок. Кто там так не вовремя? Девушка подошла, взяла телефон — незнакомый номер. Тем не менее, она почему-то нажала на прием.

— Алло… — сказал кто-то сипло, так что у нее вдруг душа ушла в пятки.

Маньяк, сталкер, телефонный пранкер? Кто это вообще? Она постаралась успокоиться и спросила:

— Алло. Кто это?

— Это я.

Стало еще страшнее. У Инны вдруг отнялся язык. Она молчала, и он молчал. Тот, кто звонил ей. Потом он все-таки сказал:

— Ты что, мой телефон еще не добавила?

Тут она наконец поняла, кто это был. Узнала низкий голос и этот его тон, когда он ее отчитывал. Сергей Викторович! Киллер. Сразу стало легко и спокойно. Только осталось удивление — зачем позвонил, — и еще почему-то радость. Она все думала, не случилось ли чего страшного, так внезапно и надолго пропал этот мужчина.

Но вообще не вовремя. Собака же.

— Ой, здравствуйте, — вспомнила Инна о приличиях. — Рада вас слышать. Что-то срочное?

Опять накатила волна опасений. Вдруг что-то с братом? Или разборки эти криминальные? Может, хочет предупредить? Опять прятаться!

— Да, срочное, — хмыкнул он, и она поняла, что ему на том конце провода стало весело, только не поняла, почему. — Я подъеду. Ты сейчас дома?

— Да, но…

Он уже положил трубку.

Серый сбросил звонок, чтобы не услышать: ах, уже поздно, ой, не вовремя, а зачем… Потом все узнает. Пан или пропал. Или хотя бы чаю попьет. Ах да, у нее же нет чаю. Надо заехать в супермаркет.

Машина свернула в сторону евророса. Там он бросил в корзину чай и конфеты. Фруктов еще. Подумал и добавил шоколад. Вдруг ей конфеты не понравятся. Мужчина долго стоял возле покрытых росой букетов в ларьке возле касс. Но брать не стал. Решил, пока лишнее. Заявится с цветами и конфетами, напугает раньше времени.

Серый очковал, как никогда в жизни. Даже в бою не так страшно. А почему, и сам не знал.

Когда доехал, то заглушил мотор и еще немного посидел. Но раз решение принято, отступать не с руки. Вышел, потом вернулся — забыл чай и "к чаю". Что вообще происходит? Ему вообще была не свойственна такая рассеянность. Ладно. Проблемы будем решать по мере поступления!

Он поднялся и позвонил. Инна открыла дверь, посмотрела на него своими большими темными глазами, и он поплыл окончательно. Чтобы не показать виду, поздоровался и повесил куртку. Снова поморщился — ее дутое зимнее синтепоновое пальтишко никуда не годилось. Рядом висела красная вязаная шапочка с помпоном, которая смахивала на детскую. Он тронул пальцем этот помпон, хмыкнул и пошел на кухню.

— Здравствуйте, Сергей Викторович, — сказала она.

Инна тоже удивилась. Половина одиннадцатого на часах, она не спит в такое время, но для визита поздновато. Тем более — мужчины к девушке. У них же не свидание? Или… Она посмотрела на конфеты и шоколад, которые лежали на столе. И чай.

— Привет, — сказал гость. — Ставь чай. Я привез. Знаю я тебя…

— А у меня есть, — хитро прищурилась Инна и открыла буфет показать, что не врет. — Какой заваривать?

— Твой, — решил мужчина.

Потом, конечно, он сильно пожалел. Чай оказался зеленым, пакетированным. На вкус как сено. Он этого сена в Средней Азии столько выпил, что в горло не лезло. Не признавал вообще. Пацаны привыкли, хвалили, а он нет. Иванченко тоже любил зеленый и как-то водил зама на японскую чайную церемонию. Серый до сих пор с содроганием вспоминал зеленую пену, взбитую бамбуковым помазком в чашке.