Магия вне закона (СИ) - Севастьянова Екатерина. Страница 101

— Хочешь мое мнение, Рейтли? — после непродолжительной паузы поинтересовался основатель. — Я против. Уйдешь за периметр и навсегда потеряешь мое доверие. В случае необходимости Обитель выступит инициатором твоей прилюдной казни. — Я сделала страшные глаза. Он не шутит. — Если капитан города, рискуя всем, всерьез хочет взять на себя такую ответственность, как девять лет скрывать от конгресса беглую заключенную Обители, то, пожалуй, я не буду ему мешать и просто посмотрю со стороны, что из этого выйдет.

Йонас поможет… Я всхлипнула и с немой благодарностью взглянула на основателя. Кажется, даже глаза защипало. Я знала, что он поможет! Была уверена. Вот только Йонас особой радости не испытывал, а увидев слезы, и вовсе отшатнулся, отпуская меня.

— Прекрати! — поднимаясь, потребовал он. — Иначе я передумаю.

— Прости… — тихо прошептала, как только ко мне вернулся дар речи. Облизывая пересохшие губы, я присела на кровати.

— Надеюсь, твой капитан в полной мере отдает себе отчет, чем ему сулит государственная измена конгрессу. — «Твой капитан»… м-м. Основатель облокотился на стену и мило мне улыбнулся своей звериной улыбкой, больше похожей на оскал. Именно с этой улыбкой он кремировал заключенных, отправляя их на тот свет после мучительных пыток иллюзорными кинжалами. — Если вас поймают, Рейтли, то я и пальцем не пошевелю, чтобы вытащить твою шею из петли — не рассчитывай.

Подумай хорошенько, ты можешь остаться в Обители. Девять лет для первого резерва ерунда. Я помогу, научу некоторым боевым заклинаниям, ты выживешь.

— Нет! — неосознанно выкрикнула я, перебивая его на полуслове. От возможной перспективы задержаться здесь хотя бы еще на день, становилось плохо. — Не хочу никаких заклинаний! Никаких лабиринтов и боевой магии!

Хочу к Парку! Это мое единственное желание на данный момент.

— Рейтли, клянусь тебе, что займу первое место в ряду перед эшафотом, на котором вас двоих вздернут, и с наслаждением буду смотреть на непревзойденную работу палача, возможно, даже поаплодирую ему в конце. — Йонас покачал головой, всем своим видом давая понять, насколько ему претит идея обмануть конгресс, основателей и всех тюремных стражей. Знать бы еще, как Леннер намерен это сделать. — Прилюдная казнь не стоит нескольких дней, проведенных на свободе. Если у капитана есть желание с тобой видеться… или какое еще мужское желание, то пусть приходит на свидание в Обитель. Я поделюсь.

«Поделюсь?» Меня передернуло. Чем он собрался делиться? Господи… или кем? Мной?! Ну уж нет, спасибо!

— Никто меня не поймает, Йонас, — пытаясь забыть это слово — «поделюсь», которое вызывало у меня холодный пот, тут же перевела тему я. — Мы уедем из столицы.

— Не смеши. Капитан, как и я, привязан к Нерону и конгрессу. Покинуть столицу у него не получится.

— Значит, я буду прятаться в Нероне.

— И как долго?

— Сколько потребуется.

— Ты даже в Обители не могла спрятаться и на каждом шагу спотыкалась, не в состоянии сориентироваться в четырех стенах, — Йонас вздохнул и, сложив руки на груди, одарил меня нескрываемой долей презрения. — Рейтли — ты безнадежна и неосмотрительна. Я не для того таскался за тобой целый год по лабиринтам, чтобы в итоге увидеть твое тело, висящее на эшафоте и привлекающее некрофилов со всей округи. У тебя не выйдет спрятаться в столице под носом у конгресса, разве что в глухом бункере в какой-нибудь дыре на окраине конфедерации.

Я возмущенно уставилась на основателя.

— Я целый год выживала в Обители с толпой остервенелых монстров! — на всякий случай решила напомнить я. — В то время как другие не выживали и месяца.

— Да, — Йонас напыщенно усмехнулся, а я уже готова была удушиться от его презрительного взгляда, — лишь благодаря мне.

— Спасибо за помощь, правда, но твоя помощь здесь мне больше не нужна! Не нужна, понимаешь? Я хочу уйти, а ты обещал помочь, как только подвернется удобный случай. Вот он! — я развела руками, игнорируя то, как мужская грудь начала бешено вздыматься от моих слов. — Удобный случай! Тебе ничего не нужно делать. Просто… просто отпусти меня с мистером Леннером, пожалуйста. И камеру заблокируй, вычеркни из списков остальных основателей или еще чего, чтобы стражи Обители меня не хватились.

— Вычеркнуть из списков, — загибая пальцы на правой руке, повторил за мной Йонас, иронизируя, — заблокировать камеру, наложить заклинание забвения на командора и дежурных стражей, на протяжении девяти лет скрывать беглую заключенную, врать конгрессу и своим товарищам по работе — это, по-твоему, мне ничего не нужно делать? Ты случаем не охерела, Рейтли? Я что-то упустил или с каких-то пор стал тебе вечно должен?

— Ничего! Ничего ты мне не должен, — поспешно ответила я, выставляя перед собой руки в попытке его успокоить, даже на колени встала, проминая под собой скрипучий матрас. — Ты мне ничего не должен, это я тебе должна, я. Просто помоги, пожалуйста, в последний раз. Я знаю, что на самом деле ты не такой, каким хочешь казаться все время!

— Я уже помог, — категорично отрезал Йонас все мои просьбы и отвернулся. — Посоветовал капитану взять определенную заключенную с тринадцатым резервом, а потом посодействовать ей в пересмотре дела. Чем не помощь, Рейтли? Но если бы я заранее мог предположить, что вместо работы ты начнешь трахаться со стражем города, то никогда бы не позволил тебе покинуть Обитель. Некромант? — Основатель передернул плечами, осуждающе взглянул на меня из-под черных нахмуренных бровей, и его взгляд загорелся убийственной смесью — отвращением, яростью и малой долей беспокойства. — Ты осознаешь, что связалась с некромантом?

Я невольно шарахнулась назад к стене. Слишком хорошо я знала этот взгляд, чтобы сейчас без страха смотреть на его обладателя.

— В первую очередь он капитан, — через силу выдавила я, понимая, что нужно что-то ответить. — И мужчина, которого я…

— Нет! — жестко перебил меня Йонас, неожиданно шагнув вперед с таким напором, что я вздрогнула и крепче вжалась в стену. — Скажешь мне это, и я отрежу тебе язык. Поняла?

Иллюзорное лезвие короткого кинжала сверкнуло перед моими глазами. Я что-то несвязно пискнула, чувствуя, как между лопаток пробежал неприятный холодок, и челюсть свело от воспоминаний, как этим же самым клинком Йонас намеревался отрезать мне язык за непослушание. Шутил ли он тогда в своей манере или намеревался сделать это всерьез — я не знаю… и по правде — не хочу знать.

— Ты поняла? — основатель склонился над кроватью, заставляя меня до крови прикусить губу и, глядя на смертоносное лезвие, молча закивать.

Да что с ним такое? Будь на месте Йонаса кто-то другой, я бы уже решила, что он ревнует. Но Йонас! Нет…

— Поднимайся. — Выпрямившись, приказал основатель. Иллюзорное оружие растворилось в его ладони, так и не коснувшись меня. — Не хочу тебя видеть в Обители, просто не хочу тебя больше видеть. Ты не заслуживаешь ни моей помощи, ни моего внимания. Очень жаль, что я потратил столько времени, вытаскивая тебя из-под других стражей. — Его взгляд остановился на моих глазах, испуганно блестевших в полумраке. — Но я счастлив, что в итоге ты нашла кого-то, кто тебе поможет. Использовать мужчин у некоторых женщин в крови. Это дар. Твой дар.

Я не успела ничего ответить на такое абсурдное заявление, как мои запястья сковали путы.

— Иди вперед. — Йонас схватил меня за плечо и, ударом ноги распахнув железную дверь камеры, вытолкнул в коридор. — В мой кабинет.

Запинаясь, я едва не бежала, перепрыгивая через высокие ступеньки, поднимаясь на седьмой этаж к личным комнатам стражей и основателей Обители. На мрачно идущего позади Йонаса я старалась не обращать внимания.

Мысли в голове путались, и я никак не могла понять, что с ним происходит. Мы часто разговаривали о моем заключении, кроме Парка, Йонас был единственным, кому я рассказала обо всех аспектах своей жизни с Ричардом и то, как он умер и при каких обстоятельствах. Основатель понимал, что я невиновна, так же как и понимал, что в Обители я долго не протяну — никогда не говорил об этом вслух, но понимал. Мы оба знали, что в итоге, сколько бы я не пыталась выжить, выворачиваясь наизнанку в лабиринтах, Йонасу придется меня кремировать. Годом раньше, годом позже, но придется. Еще ни разу он не отказывался мне помочь, но сейчас, когда его помощь была действительно необходима, Йонас почему-то помогать мне не хотел. Почему? Все дело в Леннере, да?