Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 141

Неопытный там, где дело касается магии, Квинт не придал значения тени, сгущающейся возле ног недвижимо стоящего чародея. Тонкими змейками она поползла по белым одеяниям Дарена, пока не сконцентрировалась в его руках, и когда вознамерившийся покончить с Владыкой демэльф замахнулся мечом, маг выбросил вперед руки. Поток тёмной энергии ударил в грудь воина, отбросив его назад. Распластанный на эшафоте зверь зарычал от боли, попытался подняться, но захлебнувшись кровавым кашлем, потерял сознание.

«Квинт!» — Лайнеф на расстоянии почувствовала боль сына. Пригнувшись под рассекающей воздух цепью, которой солдат тьмы пытался обезоружить её, она бросилась на плиту и, порядком проехав в своём роскошном платье вперед, ударила мечами по его ногам. Демон рухнул, подставив голову под рубящий удар обернувшегося Далласа. Старейшина дёрнул эльфийку вверх, помогая подняться — в тяжёлых длинных юбках воительница чувствовала себя крайне неуклюже.

— Что-то с Квинтом, — выдохнула она, не заметив следующего нападающего. Если бы не Даллас, кистень проклятого острыми шипами вонзилась бы ей грудь. Обезглавив монстра, старейшина бросил на Лайнеф тяжёлый взгляд.

— О себе лучше заботься, — и, сжалившись над материнским сердцем, добавил: — Видел, что колдунья рядом с ним была.

Эшафот заполонили солдаты. Правитель Уркараса бросил на истребление каледонцев всех, кого призвал охранять свою персону. Беспрепятственно прорваться к сыну не получалось. В какой-то момент между воюющими мелькнула фигура Лиэйи, и через нескончаемое рычание сражающихся и звон металла Лайнеф различила её голос:

— Ты далеко зашёл, Дарен! Берегись! Я не позволю тебе убить этого юношу! — а затем последовали вспышки молний.

Фиен был слишком занят, расшвыривая гурьбой набросившихся на него солдат. Он явно вошёл во вкус, орудуя мечом так, что сам Транап, втайне побаиваясь приговорённого к смерти полководца, нет-нет, да и поглядывал для собственного успокоения на стоящего псаря. Противников с лихвой хватало на всех. Мир тёмных не хотел отпускать каледонцев. Он проверял их на прочность, бросив в очередное сражение на какой-то чудовищной, лишённой солнечного света арене, окружённой орущей толпой проклятых и бездействующими эльфами. Арене, с которой, казалось, на своих двух не уйти.

У неё не оставалось выбора. Жизнь тех, кого любила, висела на волоске, и каждый миг мог стать последним. Чтобы выстоять, принцессе нужна была помощь, и не только светлой чародейки Лиэйи, неожиданно оказавшейся союзницей. Нужна помощь всех её соотечественников, а для этого оставалась сущая малость — достучаться до их чёрствых, оскорблённых и обозлившихся на неё сердец. Задача и в обыденности из ряда вон выходящая, а в условиях, когда на тебя прёт сплошная гора мышц, так вообще невыполнимая.

— Ладно, парни, — неопределённо кивая монстрам, принцесса мрачно усмехнулась, — играем по моим правилам.

Платьем Лотанариэль пришлось пожертвовать. Спешно срывая с себя бархатные юбки, сдирая мешающие движениям узкие рукава, Лайнеф недовольно поморщилась, спиной ощущая презрение эльфов. Однако, шокированы были не только они. Вид воительницы в панталонах — о, боги, пошлите впоследствии всеобщую амнезию на этот курьёз! — озадачил и изрядно потешил демонов, но это дало воительнице определённое преимущество. Прежде чем проклятые опомнились, ей удалось отправить нескольких из них в преисподнюю. Больше воины тьмы не смеялись, а у Лайнеф появился еще один веский повод, чтобы вернуться в Данноттар и при беззаботно смеющемся сыне и весело агукающей крохе дочери закатить их отцу грандиозный скандальчик, выбрасывая все те тесные, ни к чёрту не годные платья (пусть и красивые), которыми по указке тирана прислужницы захламили её сундуки.

— Эльфы! К вам обращается дочь Валагунда! — Лайнеф сделала резкий выпад вперед, подобный броску кобры, и мечом пронзила грудь одного из демонов. Второй меч неловко просвистел подле его шеи, ибо проклятый слишком быстро стал оседать вниз. — Я видела в ваших глазах осуждение. Вы оскорблены. Дарен прав в одном: не о такой королеве вы мечтали в рудниках Морнаоса. — Вытащив клинок из тела поверженного демона, Лайнеф отпрянула в сторону, чтобы не быть раздавленной заваливающейся на неё тушей. Отвоёванные у демонов мечи, выкованные в кузницах Уркараса, не могли убить рождённых тьмой, не обезглавив, но на длительное время выводили монстров из строя, а в положении Лайнеф это уже был огромный плюс. Сосредоточенная на атакующих, отверженная эльфами принцесса с присущей ей прямолинейностью пыталась дозваться до них: — Но лишь в этом, ибо я помню свои истоки и не отворачивалась от своего народа! Дарен назвал меня обманщицей. Вы предложили мне пойти на сделку с собственной совестью, чтобы сердца ваши наполнились прежней гордостью, — вздёрнув подбородок, женщина выставила перед собой мечи, готовая отразить любое нападение. — Но мой муж — демон! Сама вечность не изменит того, что я люблю его! Мои дети, которых люблю, — полукровки! Ответьте мне, что стало с моим народом, который желает видеть королевой женщину, изменившую себе?! И не в том ли бесславная кончина Морнаоса, что в нетерпимости к иным эльфы отреклись от духовных ценностей, на которых зиждилась эльфийская империя, созданная нашими древними праотцами?!

Голос принцессы завибрировал от переполнивших сердце эмоций, но звучал так громко, что его слышали даже те, кто не желал слушать. Лайнеф тяжело дышала, попеременно поглядывая то на эльфов, то на солдат тьмы. Противник сменил тактику и, пользуясь численным преимуществом, медленно сжимал кольцо окружения, в центре которого одинокой фигуркой стояла непобеждённая принцесса.

— Хотите знать правду, эльфы?! — озлобленно прорычала она, вздрогнув, ибо среди множества голосов расслышала болезненный рёв Фиена, свидетельствующий о его ранении. Ей оставалось надеяться, что незначительном. — Мой сын, внук короля Валагунда, которого вы отвергли только потому, что кровь его разбавлена кровью демона, покуда вы высокомерно любуетесь, как мы подыхаем, бросил вызов убийце своего деда и вашего короля! Да, Дарен, которого вы слушаете, убил Валагунда, хотите вы того или нет! Сейчас мой сын лежит, истекая презираемой вами кровью, и я не смогу пробиться к нему, если… если вы не дадите друг другу пинка под зад, не взберётесь в эту грёбаную гору и мне не поможете! Я всё ещё верю в возвращение Морнаоса к величию! Так не стойте бесчувственными истуканами, а помогите мне, мать вашу!..

Её сбили с ног и вырвали из рук мечи. Лайнеф ударила напавшего коленом в пах. При вспышках магических молний схлестнувшихся в поединке чародеев она увидела перекошенную оскалом морду демона. Пытаясь спихнуть с себя вражеского солдата, эльфийка уперлась рукой ему в подбородок. Бесполезно. Огромная тварь была настолько тяжела, что усилия женщины не увенчались успехом. И вдруг слева от себя расслышала металлическое дребезжание. Лайнеф повернула голову на звук и заметила эльфийскую стрелу. Наверно, ту самую, полёт которой остановил Правителя Уркараса, когда Транап хотел избить её. Наконечник ярко горел, словно уговаривая взять его в руку. Воительница так и поступила и остервенело вонзила остриё в глаз монстра, а затем… она ничего не могла видеть, ибо слёзы радости застлали ей глаза, и возликовала несломленная душа, когда до слуха воительницы донеслось: «За Морнаос! За королеву!»

Её народ восстал…

— Дорогая, ты решила подрумяниться в пламени этого красавчика? — будто издалека услышала Лайнеф знакомое ворчание. Женские руки стащили с принцессы убитого демона, и Иллиам, её ненаглядная, родная Иллиам предстала перед принцессой, сияя неизменной улыбкой. Но вот глаза её округлились, затем превратились в две узкие щёлки, и эльфийка возмущённо прошипела:

— Боги! Несносная девчонка, ты уничтожила его?!

— А ты предпочла бы, чтобы он жил? — неверяще спросила воительница, озадаченно поглядывая на поверженного демона.

— Да при чём тут это недоразумение?! Я говорю о том великолепии, которое ты превратила в непристойный огрызок тряпки. Поразительный талант уничтожать всё прекрасное.