Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 33

Наконец низина у подножья гор пришла в волнообразное движение, и демон, приняв человеческий облик, с присущей хищнику грацией пошёл на спуск.

— Где же он? — с опаской оглядываясь по сторонам, обратился один из воинов к старейшине. Немногословный, посему считаемый мудрым Кайонаодх, а это был именно он, крякнул, уверенный, что такого ответа достаточно, но, заметив, что собратья продолжают выжидательно смотреть на него, досадливо сморщил физиономию и неохотно выдавил: — Появится. Ждите.

— Выходит, Даллас прав, — со вздохом подал вдруг голос вечно серьёзный Анаид, размышляя вслух. — Она его пара. Я вот тут вспоминаю, как Фиен Алистару морду чистил из-за ушастой. Вас там не было, а я еще тогда смекнул, что что — то тут не чисто. Давно не видел его в таком гневе.

— Остроухого вожак за дело отметелил. Советник вона сколько за пазухой правду таил, что на королька своего горбатился, — подал голос тот самый демон, которого вожак прилюдно подверг экзекуции. — Думаю, за то и бил.

— Ага, и язык он тебе оттяпал из-за советника, — подметил Анаид. — Ты знаешь чего?.. Ты думать думай, но лучше помалкивай. Не нашего это ума, кого тёмное сердце вожака в пару себе выбрало, — похлопал Анаид собрата по плечу. — Будет теперь у тебя ушастая госпожа, пред коей колени преклонять станешь, Никродаорх.

Никродаорх, посчитав себя оскорблённым, дёрнулся и ударил собрата в бок. Словесная перепалка грозилась перерасти в настоящую потасовку, но меж зачинщиками встал старейшина Марбас.

— Не время и не место сейчас руками размахивать, воины! — пробасил он, хмуря брови. Марбас не одобрял выбор вожака, но законы стаи знал твёрдо и чтил прежде всего.

— Как же не время? Мы в смятении…

— Без колдовства ушастых тут не обошлось. Не мог наш вожак по доброй воле эльфийку в пару выбрать.

— И я так же кумекаю, братцы. Слыханное ли дело — ушастую в истинные? Да такого отродясь не было. В бездну такой союз!

Стая волновалась. Ρаздражённые демоны наперебой выкрикивали реплики, полные возмущения. Они отказывались принимать ущемляющий чистоту их племени союз. Осмелевшие за спиной вожака, воины тьмы вменяли в вину эльфийке вынужденное своё переселение в мир людей. На всё это со стороны взирал Кайар, попыхивая своей неизменной трубкой и укоризненно качая головой. В конце концов и его терпение задымилось:

— Смотрю я на вас, собратья, и удивляюсь. Вы вот не стая тёмных, а истинно стадо баранов, — демоны притихли, прислушиваясь к его речам, а старейшина затянулся трубкой и прищурил от дыма глаз. — Мы сюда пришли потому, что чтим законы тёмных. Так чего ж вы воду в ступе мутите? Что ж с того, что никогда не было в истинных самки эльфа? Гретхен вон у нас тоже не демоница, но вы не артачились. Тут вожак не волен выбирать, коли сердце его заговорило, а этому голосу даже Дьявол не станет перечить.

— Так может, и впрямь чары, а? Задурила она ему голову, вот он и повёлся, — не желал мириться с неизбежным Никродаорх.

— Если чары, испытание она не пройдёт. Тогда хоть всей стаей ушастую порвите, вожак не сможет вам препятствовать. Ну а ежели иначе, мы примем союз, — приблизился к демону Марбас и ткнул того в грудь. — Я вот, что тебе скажу, Никродаорх. У меня гораздо больше причин невзлюбить эльфийку. Все знаете, что сотворили с моей самкой каратели прежде, чем обезглавили, но… — он высоко поднял указательный палец, — испокон веков с самого зарождения Тёмного мира мы приветствовали таинство уз истинных и оберегали священный союз двух. Так почему сейчас мои собратья наложили в штаны? Отчего стали скалиться, поправши не только клятву верности вожаку, но и закон расы?

— Да не хрена его слушать, братцы! Наш закон один: кровь за кровь! Кончать нужно с эльфийской дрянью! Пусть кровью умоется! — выкрикнул разозлённый монстр и схватился за меч.

— А дело-то дрянь… — пробормотал Кайар, со вздохом сожаления пряча любимую трубку и беря в твёрдую ладонью рукоять хопеша, вот уже почти пятьдесят лет бесцельно болтающегося на поясе его робы. Его примеру последовали остальные старейшины, к которым присоединились верные вожаку демоны. Стая раскололась на две враждебные стороны. Два противостоящих лагеря нацелили друг другу в сердца обнажённые лезвия мечей. Накал возбужденной и озлобленной толпы достиг своего апогея, и от черты кровавого братоубийства их отделял лишь ничтожный шаг самого наиглупейшего из всех.

Никродаорх переступил эту черту, с воинствующим криком нападая на Кайара. Но еще до того, как меч его опустился старейшине на голову, над низиной разнёсся ужасающий звериный рык. Никто не успел заметить, как и откуда появился вожак, только рука Никродаорха вдруг как — то странно дёрнулась, на мгновение зависла в воздухе, и вместе с мечом обрубком упала к ногам предводителя стаи. Сам же зачинщик полетел в ближайшее дерево, ствол которого тут же переломился и вместе с Никродаорхом рухнул наземь.

Древний демон, как есть сын великой Тьмы, недвижимо стоял перед своими подданными с полыхающими огненной магмой глазами. Всё окружающее моментально притихло. Под гневным взором вожака боевой запал восставших быстро поубавился и, казалось, даже бодрящий горный воздух, обжёгшись его гневом, содрогнулся и застыл.

— Вижу, не все рады за своего вожака. Я не хочу марать этот день смертью собрата, пусть сучий потрох её и заслуживает, — слова Мактавеша прозвучали глухо и отрывисто, пригвождая каждого взбудораженного воина к месту, но вольное племя на то и считалось вольным, что имело неотъемлемое право требовать объяснений у своего предводителя. Коленопреклонённо отдав дань вожаку, вперёд вышли двое:

— Не гневайся, Фиен. Ответь, как возможно, что бы ушастая была истинной демону? Может, зачаровала она тебя?

— Зачаровать инкуба? — уперев руки в бока, Мактавеш насмешливо повёл бровью. — Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

— Адово пекло! Но… — растерялся горе-парламентёр, — она же истребляла наших братьев, убила Повелителя, она предала тебя! Ты что, забыл всё, что с нами приключилось по её вине, вождь?! С тех пор, как ты привёз ушастую в Данноттар, уже погибли Сегорн и Эйблихир. Мы ведь с тобой верой и правдой, а теперь что получается, ты ставишь свою стаю перед дочерью лютого врага на колени?

Несколько десятков демонов смотрели на вожака, ожидая ответа. Смотрели по — разному, кто как. Одни с укором и осуждением, другие с едва прикрытой враждебностью, иные, и их было мало, с любопытством, но ещё меньше тех, во взгляде которых читалось понимание. В лесу возле входа в сырую пещеру, откуда сотню лет назад в мир людей пришли демоны, стыла напряжённая тишина. Даже ветер стих, прекратив трепать листву старых и молодых деревьев. Инкуб слышал неровное дыхание собратьев, и уже намерен был им сказать, что вины Лайнеф в смерти их господина нет, как вдруг единственно логичная версия о настоящем убийце Повелителя вынудила обернуться к лежащему ничком демону. Именно постанывающий от боли Никродаорх, повреждённое тело которого уже восстанавливалось, натолкнул на неё Фиена.

«Всё проще некуда. Все мы совершаем предательство. Абсолютно все… — задумчиво размышлял Φиен. — Сейчас его совершил Никродаорх, до этого Сегорн и Эйблихир, а до них Алистар. Принцесса… Моя принцесса тоже его совершила по отношению к нашему сыну. А я? Уж коли начистоту, сочетаясь с ней в союзе, я предаю стаю и память об убитых эльфами собратьях. Ну и паскудство! Что ж мы за твари такие, что, подвластные желаниям и обстоятельствам, вынуждены предавать тех, кто нам верит? Видать, Лайнеф была права, и чёртов маг тоже предал. Нужно будет потом поговорить об этом с советником».

— Собратья! — вожак обозрел своих воинов, — Кто-нибудь помнит, когда зародилась наша стая? Срок таков, что старожилы времени давно плюнули вести его. Как знаете, из меня краснослов никудышный. С этим к советнику бы, жаль, что в Килхурне… Кстати, тёмный теперь женат, — не без иронии вожак сообщил новость членам клана.

— Едрёно пойло, как женат?! — не веря своим ушам, наперебой забрасывали одним и тем же вопросом воины Φиена.