Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 35

— Ρад видеть тебя живой и невредимой, принцесса. Заставила ты нас поволноваться своим исчезновением. Вождь лютовал по прибытии в Данноттар, не обнаружив тебя. Всем досталось, и Далласу в том числе.

Карие глаза распахнулись, принцесса в упор посмотрела на собеседника.

— Что Эйблихир?

Старейшина отрицательно покачал головой и непроизвольно вздрогнул, вспоминая кровавую расправу, учинённую предводителем над насильником.

— С Эйблихиром покончено. Фиен ни за что не пощадил бы его, — Кайар нервно вытащил трубку и спешно стал набивать её табаком, что хранился в мешочке, привязанном к поясу. — Могу я быть с тобой откровенным, девонька?

Лайнеф улыбнулась такому обращению — девонькой её ещё никто никогда не называл, но кивнула, готовая выслушать старейшину.

— Мы тут все сейчас маленько на взводе. Каждый чувствует с твоим появлением наступающие перемены в стае, но далеко не всех они радуют. Демоны, они ж ведь как?.. Душа и сердце пламенные, но сами привычные к размерному течению времени и событий. А ты пришла и взбудоражила всю стаю.

— Много таких, как Эйблихир? — неожиданно перебила Лайнеф старейшину. Он пару раз моргнул, пока, наконец, не уразумел, к чему она клонит.

— Этого тебе не скажу. Но я тебя всеми твоими богами кляну, пройди ты это чёртово испытание! Что хочешь делай, но пройди, иначе…

— Иначе что? — голос её завибрировал, глаза вспыхнули янтарём. — Воин эльфов должна забыть о достоинстве и в угоду тщеславию демонов стать шлюхой их вожака?! В этом ваше испытание?!

— Дура! — не сдержался Кайар. — Он себя на твой выкуп поставил! Себя, понимаешь?! Низведён будет, отречётся от положения вожака, и каждый пропойца будет тыкать в него пальцем и кричать в спину: «Слабак». Не будет всеми почитаемого вождя Мактавеша, и Фиена, которого ты сейчас знаешь, не будет! Он тебя хочет! Жизнь и трон свой с тобой разделить, вечным союзом обручиться, а ты за никчемную гордость цепляешься. Я для того сюда и вызвался прийти, чтоб ты это знала.

Старейшина умолк, а в комнату ворвалась и на неопределённое время завладела ею густая, вязкая тишина, от которой закладывало уши. Лайнеф с открытым ртом смотрела на Кайара и сердцем внимала им сказанное, ибо именно это нужно было сейчас ей слышать.

— В общем так, принцесса, — подвёл черту под своей на редкость многословностью демон. — Сейчас мы спустимся вниз, и, пока будем идти, ты реши для себя, что или кто тебе дороже. Давай-ка, госпожа, живо раздевайся, стая волнуется.

— Что?.. — растерялась Лайнеф. Казалось, и без того большие глаза ушастой уже не могут быть больше, но теперь, узрев, какими они стали огромными, Кайар восхищённо присвистнул. — А так, что, нельзя пойти?

— Нет, госпожа, так нельзя, — вздохнул Кайар.

— Почему ты мне помогаешь, демон?

— Не тебе, ушастая, — затянулся он и выпустил в комнату струю дыма. — Стае. Такого предводителя, как Фиен, среди нас нет и никогда не будет. С его уходом в Данноттаре закончится порядок. С его отречением всему придёт конец. Лидерство у Мактавеша в крови. Только он удержит стаю. Он вождь своего племени, им и должен остаться.

Лайнеф удовлетворилась честным ответом. Сильный дух бесстрашного воина заставлял её принять вызов. По-мужицки хлопнув себя по коленям, она вдохнула и решительно поднялась. При невозмутимом старейшине эльфийская принцесса принялась разоблачаться. Кайар помалкивал, рассчитывая, что гнев ушастой поможет справиться ей с женским смущением, но, как бы там ни было, он оставался мужиком, и глаз самца то и дело падал на мягкие формы.

— Насмотрелся? — рыкнула и резко повернулась к нему полностью обнажённая Лайнеф. Старейшина не отвёл взора. Наоборот, рассматривая предложенную наготу, хмыкнул и произнёс:

— А ты ладная девица. Может, Фиен и передумает насчёт выкупа, коли не пройдешь испытание. Тогда я первым тебя возьму, — не сводя взгляда с обнажённой женской груди, он затянулся трубкой. От такой наглости Лайнеф на опешила, следом ощерилась, и руки её сами собой сжались в кулаки:

— Подавишься. В этой дерьмовой стае отношение к женщине сравнимо с отношением к скотине. Веди. Стану женой вожака, положу конец вашему варварскому ритуалу.

— Ну-ну… вот коли пройдёшь, тогда и разговоры вести будем, — старейшина незаметно улыбнулся в усы, открывая перед эльфийской принцессой потайную дверь.

Они спускались вниз в темноте. Бесконечно долгая лестница, высеченная в скальной породе, казалось, никогда не кончится. Жуткий холод, замедляя движения, сковывал члены женщины, а тело её покрылось гусиной кожей. Опираясь о каменную стену ледяными руками, Лайнеф на ощупь аккуратно касалась босыми пальцами ног обледеневших ступеней, прежде чем на них ступить.

Кайар шёл впереди. Ему приходилось останавливаться и ждать спутницу каждый раз, когда шум её дыхания отдалялся и стихал.

— Отчего не установили факелы? — тихо, очень тихо спросила эльфийка, потому как малейший звук в этом каменном склепе многократно отражался от стен, и с удвоенной, удесятерённой силой бил в уши.

— Демону света много не надобно, а ты — единственная, кого Фиен впустил в свою обитель, — пояснил старейшина.

Пройдя несколько ступеней, Лайнеф остановилась:

— Что это? — дрожащими от холода губами прошептала она.

— Где? — обернулся демон к ней, хотя мог и не утруждать себя — тьма стаяла такая, что хоть глаз выколи.

— Музыка. Неужели не слышишь?

— Хм…

Лайнеф спустилась еще ниже и настороженно прислушалась. Да, она не ошиблась. Звук исходил из недр величественной горы, центром которой была огромная пещера, некогда порталом соединившая миры тьмы и света. Завораживающая по своей красоте музыка исходила именно из неё и с каждой пройденной ступенью становилась только сильнее. Протяжные звуки сочились необъяснимой, удивительной силой. Наполненные гармоничным слиянием пугающей торжественности и первозданной естественности, они сразу покорили сердце Лайнеф, вызывая в нём благоговейный трепет. Разрывая самые прочные, самые крепкие канаты огрубевшей солдатской души, пленили воительницу духом непокорённой свободы. Лайнеф не знала, что это за музыка, но не в силах сопротивляться её магнетическому, её демоническому очарованию, устремилась вниз.

— Долго ещё? — на ходу спросила она старейшину, слуха которого наконец достигла знакомая мелодия древнего каледонского каула, соответствующего нынешнему событию. Чтившие собственные традиции воины давно адаптировались к миру людей. Державшиеся особняком пикты сыграли в этом немалую роль. Именно на их примере тёмные учились жить в согласии с незнакомой для себя природой, познавали быт и суровую культуру племён, заклеймённую цивилизованным Ρимом варварской, но нашедшую среди демонов отклик, ибо была в ней схожесть со своей собственной. Звучание варгана и диковинного инструмента, изобретённого из воловьего пузыря и нескольких пищалей, названного волынкой, пришлось по сердцу стае, и постепенно было перенято ею. Демоны оказались только в выигрыше — никогда музыка тёмных не была столь насыщенной и проникновенно полноценной. По достоинству оценить её могли лишь настоящие пламенные сердца, поэтому Кайар был удивлён и испуган, когда Лайнеф, заслышав демонический каул, устремилась быстрей вниз, рискуя поскользнуться и сломать себе хребет.

Здраво рассудить, так это было бы даже неплохо, ведь в случае смерти ушастой сами собой отпадут волнения в клане и возможное отречение вожака. Беда в том, что Кайар даже во имя благополучия стаи не очень — то стремился присоединиться к Сегорну и Эйблихиру. И чёрт его знает, вдруг, нет-нет, да и укорит сам себя в «случайной» смерти истинной самки господина.

— Ещё порядком… Не торопись, госпожа! Опасно тут, — недовольно пробурчал он.

Спуск продолжался еще добрый час, прежде чем спутники достигли желаемой пещеры. Пару раз избранница вожака оступалась, что могло закончиться весьма печально, если бы не колоритная фигура демона, в которого она впечатывалась, как в неприступное ограждение, спасающее её жизнь. Когда же обледенелые стены прохода сменились сырыми, покрытыми оттаявшей влагой, на которых разноцветными бликами заиграл свет костров, когда последние десятки ступеней отделяли эльфийскую принцессу от неизбежной встречи с демонами, развязные голоса которых всё отчётливей и разборчивей долетали до её слуха, в полной мере Лайнеф ощутила, какой непреклонной решимостью нужно обладать, что бы оказаться одной лицом к лицу перед сотней враждебно настроенных воинов тьмы. Даже притягательные звуки каледонской музыки перестали оказывать на неё своё манящее воздействие. Она остановилась, и Кайар, почувствовав это, обернулся.