Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена. Страница 57

— Кезон, найди кого-нибудь потолковее из женщин. Пусть позаботится о девушке, и глаз с неё не спускать! Как очнётся, срочно сообщить. И да, Тит, смени ведро — её желудок оказался не так крепок, как тело.

Уже в коридоре вдогонку мне раздались слова Кезона:

— Командор, аккуратнее на лестнице!

— Чего это ты нашу стерву опекать надумал? — Тит с удивлением смотрел на сослуживца, бережно укрывающего волчьей шкурой Алексу. — Её и меч-то не берет, а ты о лестнице. Они здесь прочные, не то, что в доме того сумасшедшего кельта, который ступени подпилил. Я тогда ногу сломал, помнишь?

— Помню, конечно, из ума ещё не выжил. Кость твоя наружу тогда торчала, а ты орал и бранился, сопляк совсем ещё был, — хмыкнул пожилой вояка. — А ты хоть помнишь, что она, наша стерва, не дала тебя прикончить, когда все считали это благом?

— Ну… было дело. Так боль же была адская. — Тит ухватился за ручку ведра и направился к двери, — И всё же, Кезон, чего вдруг?

— Тебе башка на что дана, блестящие шлемы с красными перьями таскать или извилинами шевелить, парень? — рыкнул на сослуживца вояка, но, смилостивившись, кивнул на ведро. — Неужто и впрямь думаешь, что девчонка очнулась, выблевала и вновь в беспамятство впала?

Начиная понимать, к чему клонит Кезон, солдат растерянно захлопал глазами, рот его удивлённо округлился, отчего лицо приобрело наиглупейший вид.

— Да ладно?!.. Мать честная! Да ну!

— Вот тебе и «ну», Тит — два уха, только помалкивай — мало ли что. Смени ведро и позови сюда рыжую Кейтрайону. Она баба дельная и добрая.

— И по сердцу тебе, — рассмеялся Тит и от греха скрылся за дверью.

Кезон довольно тряхнул посеребрённой головой, признавая правоту сослуживца.

В опустевшем гостевом зале башни-отшельницы я обыскала всё, что только было можно, осмотрела каждый угол, заглядывала под тронные кресла, немногочисленные столы и скамьи. Даже невысокий помост не избежал моего внимания, хотя глупо было рассчитывать, что каким-то чудесным образом Miriоn ist могла оказаться под глухим деревянным настилом.

Опустошённая и разочарованная, я плюхнулась в кресло, откинув голову на высокую спинку и прикрыв глаза.

«Нет! Быть не может, чтобы Иллиам украла её. Не верю и никогда не поверю! Должно быть иное объяснение, возможно, прислужники, кто-то из старейшин для сохранности унёс, или… прихватил Кемпбелл, — успокаивала я себя, прекрасно зная, что Алистару тогда было совсем не до Miriоn ist. — Нужно пойти и приказать обыскать весь замок, все постройки, и в первую очередь прислугу.»

— Какой долгий день…

— Бесконечно долгий, Марбас, — согласилась я, по голосу вошедшего признав старейшину. Я так и сидела, запрокинув голову и не открывая глаз.

— Устала, госпожа?

Неопределённо покрутив кистью руки, я ничего не ответила, но заподозрив, что старейшина не просто так пришёл сюда, неохотно открыла глаза:

— Говори, что хотел! Ведь ты не о здоровье моём печься пришёл.

Демон одобрительно улыбнулся, признавая мою правоту:

— Так и есть, Лайнеф, не о здоровье… — он грузно опустился на скамью, хлопнув ладонями по своим узловатым коленям. — Я просить пришёл от имени всех старейшин заступиться за Далласа. Вождь в тревоге за сына лютует. В яму собрата упёк, видать, казнить собирается. Не дело это, не по совести. Стая волнуется, демоны озлобятся, могут бунт поднять…

Он замолчал, выжидательно уставившись на меня, а я рассматривала обрамлённое светлыми засаленными волосами крупное лицо демона-воина, резкие черты которого и подбородок (уверена, что он волевой) сглаживала густая рыжеватая борода; обратилась к немигающему взору ярких глаз, ощутила под внешним спокойствием всей этой, казалось бы, мирно сидящей на скамье громады упёртую решимость во чтобы то ни стало добиться своего и, вдруг впервые ощутила собственную сопричастность стае. Полноценное и всеобъемлющее чувство принадлежности клану и этому миру варваров и демонов. Будто сама Каледония вдохнула в меня твёрдую убеждённость, что я должна быть именно здесь, потому как нужна этим людям, этим камням, ветру, холмам и долинам, этому тёмному воину, преломив собственную гордость, пришедшему ко мне за помощью. Я нужна им не меньше, чем они необходимы мне.

Время шло, секунды перетекали в минуты, мы смотрели друг на друга и молчали. Наконец, я прервала затянувшуюся паузу:

— А судьба Кемпбелла старейшин не волнует, ведь жизнь его в не меньшей угрозе?

— Тут на ваше с Фиеном усмотрение. По большому счёту, стае вреда эльф не причинил, скорее, наоборот. Но от себя лично скажу, хотел бы, чтобы всё было как раньше, хотя, как раньше уже точно не будет, — демон тяжело вздохнул, еще раз хлопнул себя по коленям, давая понять, что он всё сказал, поднялся и неспешно направился к выходу.

— Марбас! — остановила я его. Спина великана напряглась, а плечи едва заметно опустились, будто интуитивно старейшина защищался от дурных вестей. — Их не казнят, обещаю тебе.

Он обернулся, пристальный взор впился мне в лицо. Я чувствовала и видела его колебания, причин которых не могла понять до тех пор, пока демон, решившись, не заговорил:

— Ты не должна уходить, Лайнеф. Ты не смеешь, ведь дала клятву! Ты ему истинная. Так как ты можешь?!

— Что?! — моё неподдельное изумление было таким бурным и громким, что Марбас стушевался.

— Ты разве не собиралась?..

— Вообще-то нет, демон. Дьявол! Откуда вообще такие выводы?!

— Так… — демон озадаченно потёр лоб, пригладил волосы, нахмурился и, о чём-то раздумывая, пару раз метнул на меня испытующий взгляд. Все эти манипуляции только усилили моё нетерпение.

— Да говори же! — зарычала я на него.

— Та женщина, что зовётся эльфийским именем Иллиам, она покинула Килхурн, прихватив с собой книгу ваших чародеев и королей. Я видел, как она забрала её, а так как подчиняется она тебе, госпожа, решил, что вы в сговоре, и ты собралась бежать к своим эльфам. Правда, пока вожак занят, мы, старейшины — его глаза и уши, вслед за ушастой отправили Мельхома, но вестей от него еще нет.

— Это будет бесконечно долгий день, Марбас. Тяжёлый и, боюсь, что мрачный, — сжала в кулаки я руки и направилась вместе с ним к выходу из башни-отшельницы.

С Марбасом мы разошлись во дворе. Он направился успокоить старейшин, я же — к центральному зданию, где, насколько знала, мой тиран отводил душу на Алистаре Кемпбелле. Пошлите боги изрядную порцию везения этому эльфу остаться живым и дееспособным, ибо силы ему сейчас ох как понадобятся!

На пороге башни у широкой фасадной лестницы, переминаясь с ноги на ногу, стоял воин тьмы. С виду ничего примечательного — среднего для демона роста, коренаст, посредственной внешности, но наблюдательные глазки, которые беззастенчиво пробежались по моей фигуре и остановились на лице, выдавали в их обладателе незаурядную ушлость, а это в определённых целях имеет свой вес. Кроме его одинокой персоны поблизости никого не было видно. Он же, поглядывая то на входные ворота крепости, то на меня, несомненно, не просто так тут маячил.

— Говори, да побыстрее! — поравнявшись с ним, без обиняков потребовала я объяснений.

— Что говорить, госпожа? — моя напористость демона ошарашила.

— Как звать?

— Фидах.

— Послушай, Фидах, либо говори, с чем пришёл, либо я сейчас войду внутрь и, уверяю тебя, ты еще не скоро сможет рассказать о цели своего визита. Вожак сейчас не в духе, а я готова тебя выслушать, если это действительно важно.

— Важно, госпожа. Это на счёт одноглазого эльфа, — демон оказался не глуп и, взвесив «за» и «против», принял правильное решение, посчитав за благо сейчас иметь дело со мной, а не с Фиеном. — Когда вождь уезжал в прошлый раз из крепости, он приказал разузнать всё, что можно про этого типа. Так вроде как я разузнал.

— И? — я навострила уши, с повышенным интересом слушая «докладчика».

— Ну и паскуда же он, я так скажу! Нападение дикарей на Килхурн — это его рук дело, и чумной мор тоже с его подачи пошёл, чтоб местные ведьму сожгли. Он же потом эти деревни приказал сжечь, и все чужими ручками, свои-то марать не желает. Это только вершина айсберга, госпожа. Да, я знаю, где он хоронится…