Счастливчик (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 14

— Золотые мальчики, — отвечает с готовностью и без раздумий. — Богатая семья, огромный загородный дом, поступление в престижный вуз по одному щелчку пальцев, где ты любимчик преподавателей и тупоголовых девчонок, которые падки на сладкие речи. Продолжать? — уточняет мстительно, на сто процентов уверенная в своей правоте.

Насчет загородного дома и богатой семьи она угадала, хотя и интересно, как ей удалось определить это "на глаз". Про любимчика учителей — явное преувеличение, а тупоголовых в ЛЛА не берут ни по чьей протекции, так что тут Ди ошиблась.

— Продолжай, — разрешаю.

Кажется, у Дилайлы накопилось много претензий. Не ко мне, а к собирательному образу "таких, как я", потому что она действительно продолжает:

— Никаких проблем в жизни, кроме как охмурить новую девушку. Все блага к твоим ногам. А если отказала, то можно и рискнуть, прикинуться заложником, пробраться на корабль — все, что угодно, лишь бы добиться своего. Таким, как ты, наплевать на других людей.

Похоже, кто-то ее серьезно обидел, и почему-то этот кто-то ассоциируется у нее со мной.

— Неприятный я тип получаюсь, а? — подытоживаю с усмешкой.

— Вот именно, — отчеканивает.

Склоняю голову набок, пытаюсь рассмотреть в темноте ее лицо.

— А если ты ошибаешься на мой счет?

— Не думаю, — снова уверенно.

Да что ж за категоричность в отношении малознакомых людей? А как же видеть во всех только хорошее, пока не убедишься в обратном?

— Мне не наплевать на других людей, — говорю, не возражаю, не спорю, просто сообщаю.

— Ага, конечно, — фыркает Ди и на этот раз встает. — Прошу тебя по-хорошему, не трать больше мое время, навязывая свое общество. Я не доверяю таким, как ты.

— Как скажешь, — развожу руками в воздухе, не предпринимая попыток ни встать, ни остановить ее. Мне нужно больше информации, просто необходимо.

Дилайла обходит меня по большой дуге, чтобы, не дай бог, не приблизиться к такому отвратительному типу, как я, и быстрым шагом покидает смотровую палубу.

Смотрю ей вслед. Надо же, а обычно девушки считают меня обаятельным…

Как сидел на полу, так и откидываюсь назад, ложусь на палубу и закидываю руки за голову. В темноте тут уютно.

Лежу несколько минут, пока в коридоре вновь не раздаются шаги, но гораздо тяжелее, чем легкая поступь ушедшей Ди.

Поднимаюсь с пола как раз вовремя — зажигается яркий свет, от которого приходится заслонить рукой глаза, а в следующее мгновение на палубу врывается темная фигура кого-то высокого и широкоплечего и бросается на меня с кулаками.

От резко включившегося освещения не успеваю толком рассмотреть нападающего. Действую на одних рефлексах: уклониться, присесть под занесенной для удара рукой в лицо, отвести эту самую руку.

Сержант Ригз, в свое время всерьез занимающийся моим обучением рукопашному бою, придерживался мнения, что схватка не должна быть больше минуты, в идеале — несколько секунд.

Мне хватает двадцати. Долго, сержант отчитал бы меня по полной программе. Но только по прошествии этого времени и попыток не получить в челюсть от размахивающего длинными руками нападающего, мне удается сделать ему подсечку и уложить разъяренного брата Дилайлы лицом в палубу.

— Какого черта? — шиплю, наваливаясь сверху на его заведенные назад руки всем весом.

— Что ты сказал моей сестре? — дергается Дилан. — На ней опять из-за тебя лица нет, — опять? Хорошенькое дельце. А когда был прошлый раз? — Пусти меня, ублюдок.

Кажется, кому-то надо подарить толковый словарь. Я кто угодно, но не ублюдок — мои родители состояли в законном браке, когда я появился на свет.

— Выдохни, ковбой, — усмехаюсь и отпускаю.

Дилан совсем не умеет драться, но он прыткий малый: принимает вертикальное положение с ловкостью кошки и снова бросается на меня.

Отскакиваю назад. Совсем не хочу с ним драться. В мои планы входило подружиться с экипажем "Старой ласточки", а не бить им лица. Если бы брат Ди не вздумал напасть на меня неожиданно, я бы вообще попытался избежать потасовки.

— Что здесь происходит? — гремит голос капитана как гром среди ясного неба как раз тогда, когда я укладываю Дилана носом в палубу во второй раз. Ну а что? Стоять и ждать, когда он меня нокаутирует?

Поспешно выпускаю капитанского сына и выпрямляюсь. Дилан же, зараза, на этот раз поднимается медленно, явно изображая для отца избитую жертву.

— Он напал на тебя? — потемневшие от гнева глаза капитана впиваются в лицо сына.

Дилан утирает рукавом кровь, тонкой струйкой сбегающую из его носа вниз, и бросает на меня ненавидящий взгляд. Однако, к его чести, молчит.

— Ты на него? — быстро понимает капитан. — Опять?

— Он обидел Ди, — парень дергает головой, как строптивый конь, челка падает на глаза.

Взгляд-прицел перемещается на меня.

— Что ты сделал? — требует капитан таким тоном, будто еще мгновение — и он продолжит дело, которое не закончил его сын.

Убираю руки в карманы штанов, пожимаю плечами.

— Ничего.

Роу скрипит зубами.

— Кто-то из вас двоих явно врет, — грозит он пальцем. — Ди, — рычит в коммуникатор на руке.

— Да, пап? — быстрый ответ, включена громкая связь.

— Тайлер к тебе приставал?

Моргаю, услышав именно такую интерпретацию фразы: "Он обидел Ди".

В ответ молчание, кажется, Дилайла тоже опешила от подобного предположения.

— Боже, нет, — возмущенное. — Что за ерунда? Конечно, нет.

— Все, милая, спокойной ночи, — удовлетворенно говорит капитан.

— Папа, что… — не дает ей договорить и прерывает связь.

— Сын, нам предстоит серьезный разговор, — говорит безапелляционно. — А ты — уйди с глаз моих, — это уже мне, причем так обреченно, будто я древнее зло, которое невозможно изгнать.

Какое чудесное выдалось окончание этого длинного дня.

Молча покидаю палубу и направляюсь в свою каюту. Зеваю, теперь я, наконец, хочу спать.

ГЛАВА 7

Просыпаюсь от дикого холода. Еще ночью укрылся вторым одеялом, но и оно не помогло. С климат-контролем на судне совсем беда. Или в других каютах больше одеял, или экипаж "Старой ласточки" — закаленные ребята.

В кране в наличии тоже только ледяная вода, хотя с вечера совершенно точно имелась горячая. Похоже "Ласточка" не просто "старая", она при смерти, и ей срочно нужен добрый доктор — хороший механик.

Интересно, как капитан отреагирует, если предложить ему свои услуги? Судя по развитию наших отношений, скорее заподозрит в планировании диверсии, чем обрадуется.

Одеваюсь и выхожу из каюты. Может, после завтрака удастся уломать капитана выдать мне инструменты для ремонта климат-контроля хотя бы одной каюты — той, которую я временно занимаю?

Кстати о завтраке…

С утра камбуз полон. Теперь я знаю принятое для завтрака время на "Старой ласточке".

Весь экипаж в сборе. За одним столом — Ди, Джонатан и Дилан с пластырем поперек переносицы, за другим — Тим, Томас и Мэг, за третьим — Эд и Норман.

Дилан зло зыркает в мою сторону, но поспешно отворачивается после резкого замечания отца. Дилайла сидит спиной и не оборачивается. Джонатан смотрит скорее предупреждающе, но не агрессивно, словно взглядом позволяет мне здесь быть: не приветствует, но и не гонит.

Второй стол более радушен. Тим машет мне рукой, как старому другу. Мэг приветливо улыбается. Томас ухмыляется себе в кружку. Очень надеюсь, что с утра там не алкоголь.

Третий стол к вновь прибывшему абсолютно равнодушен. Не враждебен — уже плюс.

— Всем доброго утра и приятного аппетита, — вежливо здороваюсь.

— И тебе не хворать, — отзывается с усмешкой Маргарет, пилот Тим с улыбкой кивает, остальные предпочитают промолчать.

Да ладно, им даже поздороваться сложно?

Пожимаю плечами и направляюсь за стойку. Замечаю, что все здесь употребляют отвратительные сухпайки, но мне их совсем не хочется, а вчерашние крекеры два раза подряд в горло не полезут.