Павшее Королевство (ЛП) - Мэй Элизабет. Страница 18

— Моя мама всегда говорила, что любить человека — это как любить бабочку. Когда я была молода, она каждый день меня спрашивала: «Что делает людей лучше нас?» И она никогда не была удовлетворена ответом, пока я не нашла правильный.

— И что это? — произношу я, ужасаясь того, что услышу.

Эйтинне смотрит на меня.

— Вы умираете.

Ну конечно. Кайлих будет учить чему-то подобному. Она однажды сказала мне, что могла бы простить Эйтинне за создание Соколиных Охотниц — ряд человеческих женщин, одаренных силой Эйтинне, чтобы помогать убивать ее врагов, но она никогда не простит Киарана за то, что он полюбил человека.

«Один из них должен умереть», — сказала она. «Это должен быть Кадамах».

Мои ногти впиваются в ладони. Маленькая боль, чтобы упростить мои мысли.

— Почему ты рассказываешь мне это?

— Это цена бессмертия. Мы обречены наблюдать, как люди, которых мы любим, умирают, и всякий раз это убивает некоторую часть сочувствия в нас, — рука Эйтинне сжимает мою. — Теперь ты понимаешь? — шепчет она грустно. — Ты его бабочка.

Его бабочка. Его хрупкая человеческая девочка. Один меч в сердце, и я умерла, как бабочка, которая потеряла свои крылья. Так просто.

— Эйтинне, где он?

Эйтинне отводит взгляд. Она молчит так долго, что я задаюсь вопросом, ответит ли она вообще. Затем, голосом едва громче дыхания, она произносит:

— Пойдём со мной.

Глава 10

Эйтинне открывает портал фейри — простейший способ путешествия на длинные расстояния в одно мгновение. Тот, что она создала — яркий контур, появившийся между деревьями, словно она просто пожелала, и он появился. В одно мгновение его здесь не было, а в следующее … Вот он.

Пройдя через него, мы оказываемся на вершине утеса, возвышающегося над бушующим морем. Пейзаж мне знаком: я узнаю границу деревьев прямо у скал и форму холмов в отдалении. Мы находимся на заливе, который ограничивает королевство пикси, напротив того места, где Сорча убила меня.

— Там, — шепчет Эйтинне, указывая на воду. — Он там.

Я поворачиваюсь, ожидая увидеть древний кристалл в руинах города Деррика, кристалл, который Лоннрах хотел так сильно, что уничтожил город пикси, чтобы найти его. То, что находится там вместо этого, заставляет меня шокировано втянуть воздух.

Откуда, чёрт побери, это появилось?

Справа от побережья находится остров, поддерживающий темный, остроконечный дворец. Он выглядит так, будто вырезан из скалы — одиночный огромный кусок кристалла словно развернулся вокруг себя, чтобы сформировать высокое зазубренное здание, что возвышается над водой. Оно острое, мечеподобное. Я ощущаю его силу: ужасная, неугомонная тёмная энергия, такая же холодная, как укус зимнего ветра.

На том острове не сохранилось природы. Почва опаленная, черная и потрескавшаяся, полностью лишенная влаги, несмотря на то, что окружена морем. Несколько деревьев рассеяны по земле, они состоят из острых голых веток, которые дугой изгибаются в сторону развернувшегося кристалла дворца. Они иглоподобные, тернистые и манящие, столь же зловещие, что я видела в мире фейри. Столь же пугающие.

Дворец выглядит так, будто возведен в качестве угрозы, предупреждения.

— Кадамах поднял остров из моря, — говорит Эйтинне низким голосом. — Он построил его вокруг кристалла, идеальное воссоздание его Дворца в Неблагом Королевстве, — она замешкается, прежде чем добавить: — Не сомневаюсь, что в качестве преднамеренного послания, что мне там не рады. Он даже создал новых солдат, чтобы восполнить свои ряды, взамен тех, которых я убила.

Создал новых солдат?

— Он может это делать?

— Используя кристалл, — Эйтинне грустно улыбается. — Почему ты думаешь, он хотел его так сильно, что убил всех в королевстве твоего пикси, чтобы найти его? Это бы гарантировало ему лёгкую победу надо мной, когда наши королевства воевали. Он был бы непобедим.

Кристалл, который Сорча использовала, чтобы восстановить силы Киарана. Я помню, что высотой он был с Эдинбургский многоквартирный дом, возвышающийся и неприступный. Этот замок сделан из того же блестящего материала — темного камня, который светится изнутри, огонь внутри черного обсидиана.

Как будто бы само здание недостаточно пугающее, десятки солдат-охранников стоят прямо перед огромными воротами. Они в прекрасной форме и подготовлены к атаке. Эта проклятая крепость.

— Ты ходила увидеться с ним?

— Конечно, ходила, — я слышу печаль в её голосе. — Я пыталась, по крайней мере, десятки раз заставить эту упертую задницу поговорить со мной, но он не позволял мне войти.

Удивившись, я смотрю на неё.

— Не позволял? Почему?

— Он готовится к сражению со мной, — отвечает она мягко. — Первое, что он делает — закрывается, — Выражение бесстрастно, но напряженные плечи выдают ее эмоции. — Я уже видела это раньше.

— Когда? — мое сердце болит за нее.

— Так поступила наша мама, когда мы вошли в свою силу, — я замечаю, как ее рука задрожала, когда она убирала волосы назад. — Среди daoine sìth не бывает различий между Благими и Неблагими в младшем возрасте, — объясняет она. — Мы рождаемся с теми же примитивными способностями. У нас у всех так же есть клыки, хотя Благим и нет нужды пользоваться ими.

Daoine sìth самые могущественные фэйри во Дворах. Они так же больше всего внешне похожи на людей, хотя уровень их красоты ни с чем не сравнить.

Я не знала, что у них у всех есть зубы, как у Лоннраха и Сорчи — второй ряд острых клыков, которые появляются из десен, чтобы было проще кормиться человеческой кровью и энергией. Я всегда предполагала, что дело в их происхождении, и, возможно, легенда о вампироподобной фейри, называемой baobhan sìth просто выросла за века, когда Сорча убивала людей, пока остальные daoine sìth были заперты под Эдинбургом, в тюрьме, созданной Эйтинне.

— И пока наша мама не могла знать, к какому Двору мы принадлежим, — продолжает Эйтинне, — веками Кадамах и я росли вместе. Когда наши взрослые силы наконец-то проявились, и он не смог остановить себя от убийства своего первого человека, я узнала, кем он был. Что это значит.

— Тогда-то вас и разделили, — произношу я.

— Так и случилось, — кивает Эйтинне. — Наиболее распространено, что родные братья и сестры принадлежат одному Двору, но разделение — это не нечто неслыханное. Поначалу Кадамах и я пытались скрыть наши пробудившиеся способности, мы не хотели жить врозь. Он убивал человека за человеком, и каждый раз он был самим собой достаточно долго, что я забывала, кто он. Затем он превращался в того, кого я едва узнавала, прежде чем снова начать охотиться, — она передергивает плечами. — В конце концов, он больше не смог скрывать это от нашей мамы. Поэтому она забрала нас в соответствующие Дворы и отказывала нам в любом контакте. Она сказала, что так будет проще для нас однажды отправиться на войну, если мы прекратим думать друг о друге, как о брате и сестре.

Я снова смотрю на темный дворец, построенный Киараном.

— Так значит, он пользуется ее тактикой, — бормочу я.

Я подхожу ближе к краю утеса и смотрю вниз. Падение привело бы прямо к основанию скалы. Я прыгала с этого утеса прежде, и я бы умерла, если бы Киаран не был рядом со мной. Мне никак не попасть на тот остров самой. Даже со способностями Кайлих, я все еще человек. Я разобьюсь о скалы снизу.

— Открой другой портал, — говорю я Эйтинне. — Он поговорит со мной, ему же лучше поговорить со мной.

Эйтинне изучает дворец и солдат, охраняющих его, решая, каким образом я проберусь внутрь. Она слегка мотает головой.