Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна. Страница 81

— Константин Николаевич, какие-то люди приехали, говорят, что могут спасти Николая Егоровича.

Костик Штука невольно вскинул брови, оборачиваясь к охраннику. Что-то этот квартет никак не тянул на похитителей, да и где это видано, чтоб похитители сами являлись с повинной.

— Старушка говорит, что она — бабка Хлопкова, а парень — его приятель, как же… — охранник наморщился, напрягая память. — Сулихин! Его фамилия Сулихин. А женщина…

— Быстро, всех четырех сюда, немедленно. Без досмотра.

— Константин Николаевич!

— Я сказал немедленно и без досмотра, — Костик от нетерпения аж прихлопнул ладонью по подоконнику.

Охранник умчался обратно, грохоча кованными башмаками.

Константин Николаевич поправил галстук и присел на угловой диван, стараясь унять ту нервозность, которая внезапно охватила его. Если вы думаете, будто он разнервничался из-за того, что ему предстояло лицом к лицу встретиться с любимым писателем, то вы глубоко заблуждаетесь. Уж кому, как не Костику Штуке, с его гуманитарным образованием, было хорошо известно, что писатели, в сущности, такие же люди, как и все прочие. Имеют свои слабости, любят покушать, отдохнуть и оттянуться по полной. Просто работа у них неординарная, творческая и нервная, как говорил Кирюшка «менталями ее не измеришь». Нервничал он по другому поводу. Если эти гости говорят, что знают, как спасти отца, стало быть, обладают какой-то информацией, и стало быть Николай Егорович в самом деле в беде. Предчувствия не обманули.

Дверь кабинета открылась, и первой вошла огненно-рыжая старушка в ветровке, за ней молодая девица в джинсовом костюме, нескладная и…

— Господи! — воскликнула девица, таращась куда-то мимо плеча Костика Штуки. — Кирьян! Ты что делаешь? Это кто?

Костик резко обернулся. На столе, звучно чмокаясь и топочась по канцелярским принадлежностям, в обнимку лобызались два странных субъекта: пушистый недомерок, похожий на медвежонка в полметра ростом, и дедок, замшелый и облезлый — в шапке-ушанке, в ватнике и старых, залатанных на пятках валенках.

— Савелушка! Родненький! — в перерывах между чмоканьем, выкрикивал пушистый, проливая потоки слез. — А мы уж с Игнаткой думали, что разматериализовали тебя! Уж так убивались! Так убивались!

Дедок, наконец, отлепил от себя пушистого, сморкнулся в цветастую тряпицу, вытер еще довольно чистым краем глаза и вздохнул.

— Да что ты, милай! Задание мне просто другое дали, патронируемого сменили. Прежний ангел, вишь, не сильно справлялся, — дедок еще раз сморкнулся, и… — А чего это они? — он махнул рукой в сторону застывших ведов. — Никак видят они нас! — всплеснул он руками и попытался удрать сквозь стенку.

— Куда! — Кирюшка так и вцепился в дедка. — Ты не переживай. Свои это, свои.

Костик перевел ошалелый взгляд на старушку с девицей, из-за их спин выглядывал совершенно ополоумевший охранник, который, обильно потея, держал на мушке лобызающуюся парочку на письменном столе.

— Так, мне кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит? — на правах хозяина дома Костик первым пришел в себя.

— Упс! — пушистый сконфуженно сник, засунув в рот палец. — И этот тоже.

Этому, который «тоже», а заодно и его охраннику, оказавшемуся случайным свидетелем, пришлось минут пятнадцать объяснять, кто это такие и что они здесь делают. Демидов поверил хоть и не сразу, но довольно быстро, а уж удивляться перестал через пару минут, а вот охранник оказался куда как твердолобей. Все за пистолет хватался, норовя пристрелить незваных гостей — Кирюшку и Савелия, естественно, а вы про кого подумали?

Объяснение получилось сбивчивым и сумбурным, поскольку не у одного только Демидова возникли вопросы. Но решили начать с захватывающей истории об исчезновении Геночки, а дальше как-то все стало гораздо проще.

Рассказывал Дима: сухо, сжато и по существу. Всего в нескольких словах описал суть проблемы, приведшей их в дом Демидова, затем Костик велел привести «проблему», которую с большим трудом оторвали от бильярда и увели под недовольное ворчание собравшейся поглазеть толпы.

Затем «проблему» тщательно расспросили, конечно, Константин Николаевич не обладал проницательностью и профессионализмом Виктора Львовича, однако ему в два счета удалось сложить нехитрые части головоломки. Результат оказался не слишком утешительным.

Геннадий Хлопков очень удивился, увидев бабушку, еще больше удивился, когда ему на глаза попалась сладкая парочка, сидевшая на письменном столе. Однако опомниться ему не дали. Допросили с пристрастием, и все белые пятна и черные дыры информационного вакуума со знанием дела заполняла Анна Михайловна. На всё про всё ушло не больше пятнадцати минут.

Что за всем этим стоит Конявин, ясно было и без допроса. Но в суде такие «улики» в виде ангела-хранителя и информации, взятой из астрала, к делу не пришьешь. Никто не поверит. Да и Кирюшка вряд ли согласится выступать на суде в качестве свидетеля. Двух горе-киллеров тоже к делу не пришьешь. Мало ли что они про Конявина говорят. А улики вообще могли им попасть из рук самого Костика. Так что еще и выйдет скандал: мол, Штука несчастного конкурента подставить хочет.

Потом плавно перешли на похищение Николая Егоровича. Так кто же были те две женщины, с которыми он вышел из книжного магазина? Ах, вот как!

У Костика брови от удивления вздернулись вверх, а Геннадию чуть дурно не сделалось. Как же они могли беременную женщину оставить без присмотра? Ну, во-первых, не без присмотра, Зинаида Викторовна спец по присмотру, и уж с молоденькой девушкой с интеллектом пятилетней девочки как-нибудь справится. Во-вторых, откуда знаешь, что беременная? Она ведь не говорила. — Не говорила. Но вот просто знает, и все тут… Анна Михайловна опять налетела на Кирюшку, тот принялся отбаяриваться: ничего такого не говорил. Вмешалась Женька, принялась заступаться за ангела, типа: у него алиби, он ни при чем. Знать ничего не знал и ведать ничего не ведал. Он в это самое время…

Скромно вела себя только странная полная женщина сорока лет в домашнем платье и резиновых калошах на босу ногу (шлепанцы Диана утопила в пруду). Забившись в уголок дивана, она лишь молча хлопала глазами, и вид у нее был такой, будто ее палкой по голове стукнули. Две другие дамы, заодно с ангелом вели себя совершенно скандально, и явно затевали склоку, Геночка, больше походивший на разгильдяя, им вторил.

Тихо шизея с этой дурной компании, Константин слушал их перепалку и приходил к выводу, что ситуацию срочно надо брать под контроль, а то не известно чем дело закончится. Но тут вмешался Дима, и командным окриком прекратил всякие прения. На несколько секунд в кабинете повисла тишина.

— Я так понял, что вы знаете, где держат Николая Егоровича, — постарался взять себя в руки Костик. Да, с женщинами дело всегда иметь гораздо труднее, чем вести собственный бизнес. Тут иной раз и с одной-то не знаешь, как управиться, а сразу две, да еще рассерженные! Это хуже любого конкурента. Слава Богу, что большинство подчиненных, с которыми ему лично приходится сотрудничать, это мужчины.

— Это не мы, — тут же открестилась Женька, — это он, — и она совершенно недвусмысленно ткнула пальцем в сторону Кирюшки.

— А чо сразу я? — занудил тот привычно. Савелий толкнул его локтем и укоризненно покачал лохматой головой. Уши шапки, растопыренные вразлет, плавно покачивались. — Ну ладно, так и быть. Для хороших людей ничего не жалко. Только с одним условием: мне пакетик мяты!

— Хорошо, — не подозревая никакого подвоха, согласился Костик, удивившись только на кой фиг ангелу мята.

— Нет! — хором закричала старушка, Дима и Женька, прекрасно осознавая, чем это дело может кончиться.

***

А в это самое время Зинаида Викторовна очнулась, с трудом разлепив веки. Голова болела, особенно левый висок, она попыталась приподняться и тут же застонала от одного только усилия.