Антония Де Вельвиче. Читающая (СИ) - Бег Кира. Страница 19

Суббота с самого начала не задалась. Сперва Антония отработала дежурство, которое свалилось на голову внезапно и прямо накануне. Вот если бы труп нашли вчера на пару часов раньше, Антония бы просто задержалась с вечера и не пришлось бы выходить. Непривычно встрепанный Шаттон с хмурым лицом просматривал дела всех пропавших девушек, Антония заняла стол маркиза и Калли. Сам кудрявый блондин с самого утра мотался по вызовам, осмотрел место, где нашли труп и саму несчастную, уже в холодильной комнате морга.

Вызова на допросы были оформлены и разосланы, Гус лично разнес все под подпись о получении, чтобы никто не смог увильнуть и не явиться, сославшись на сбои в доставке механическими курьерами. После всего Антония неслась домой на всех парах, уже не получая никакого удовольствия от скорости, лишь судорожно прикидывая в уме, что сперва — маникюр, прическа или переодевание? Наверное, все же душ, а остальное как получится.

Перед поместьем еще не было посторонних кэбов. Уф, успела. Не хотелось бы появляться перед гостями в рабочем, затрапезном виде. Дом встретил прохладой и подозрительной тишиной.

— Олаф, — на всякий случай окликнула Антония.

— Добро пожаловать домой, миледи, — дворецкий появился из малой, оранжевой столовой. Благодаря амулету он знал, что хозяйка вернулась, но он в это время расставлял бокалы и потому не смог выйти к ней сразу. — Вы вовремя, гости начнут собираться в ближайший час.

— Приглашения были к шести, так что раньше, чем через полтора часа никто не появится. Опоздание на полчаса на обед считается хорошим тоном, — пояснила хозяйка, все еще не понимая, что же ее задело, насторожило.

— Хорошо, я скажу поварихе, чтобы не торопилась с горячим, — кивнул Олаф, принимая шляпку задумчивой хозяйки.

— Поварихе… горячим… Олаф, а в какой гостиной ты накрыл к приему? — сощурилась Антония, отчего Олаф невольно поежился.

— В оранжевой, миледи. Вы же сами сказали, что будет всего шесть человек.

— Шесть фамилий, Олаф, — шепотом, не подразумевавшим ничего хорошего, повторила Антония. — Говоришь, все уже готово? Показывай.

В небольшой столовой вокруг круглого стола, накрытого ажурной скатертью в цветочек, стояли семь стульев и набор приборов на три смены блюд напротив каждого. В вазе посреди стола были фрукты; блюдца с сыром, мясной нарезкой и пирожками скромно толкались между тарелок. Антония внимательно осмотрела открывшееся ей зрелище, осознала и оценила масштаб катастрофы. Ну что же, более оригинальное знакомство со знатью и представить сложно. Ее запомнят, уж точно.

— Олаф, — спокойно начала она, не поворачиваясь к тревожно замершему мужчине. — Сыр подают на десерт, вместе с фруктами и медом. Мясную нарезку до прихода гостей держат прикрытую, чтобы она некрасиво не обветрилась. Овощи и салаты до выноса на стол не солят и не заправляют соусами, чтобы они не дали сок. Эта скатерть подходит только к летним пикникам на открытом воздухе, в помещении стелют другие. В данном случае, к обеду, однотонную бежевую с инициалами принимающего дома в уголках. Стулья накрывают чехлами в комплект скатерти, салфетку, которую гости будут класть на колени, оставляют поверх чистой тарелки напротив каждого места. И, Олаф… Шесть фамилий — это шесть семей. Глава рода, как правило, старший мужчина, его супруга, их дети старше десяти лет. Взрослые сыновья тоже придут с супругами и детьми. Наберется человек пятьдесят, в лучшем случае. С каждой семьей будет несколько слуг, их тоже нужно будет где-нибудь разместить, накормить и чем-то занять, пока господа отдыхают.

— Отменить? — дрожащим от напряжения голосом уточнил дворецкий.

— Не выйдет. Все уже готовы и собраны, многие даже выехали и в дороге.

Повисло молчание.

— Просто разворачивай всех от ворот, Олаф. Приноси глубочайшие извинения, говори, что хозяйка приболела и обещай прислать бутылку отличного вина в качестве извинений. Где мы возьмем столько дорогущего алкоголя, я не представляю. Винная лавка на нас озолотится.

Антония вздохнула и еще раз печальным взглядом обвела комнату.

— Это все моя вина, Олаф. Я раньше должна была уточнить и проконтролировать. Просто забылась, непривычно, что все то, что ты знаешь и видишь с детства, кто-то другой может не знать. Не бери в голову. Я буду у себя.

Антония прошла мимо застывшего дворецкого, уже на лестнице он догнал ее.

— Миледи, этот прием был важен?

— От него зависело, как меня примут в обществе, — ровно ответила девушка. Она не знала, смеяться ей или плакать, спешно собирать вещи и переезжать в другой город или это уже не спасет ситуацию?

В полной тишине за ней закрылась дверь. Антония сползла по стене на пол, зло швырнула перчатки куда-то в угол, взъерошила короткие волосы. Дурацкий прием. И ведь сама виновата, никто другой. Через минуту Антония встала с пола и отправилась в ванную. Горячая вода, много пены и никаких обязательств на ближайший час, а лучше два.

Сквозь шум воды Антония не сразу расслышала стук.

— Да.

— Леди, почти все гости собрались, ждут вас, — приглушенный голос дворецкого звучал странно.

— Что?

— Вам пора спускать к гостям.

— Что?

— Миледи, вас ждут…

— Да поняла я, — Антония выскочила из ванной и распахнула дверь. На пороге ожидаемо обнаружился дворецкий, который смутился и отвел взгляд. Сообразив, в каком виде, Антония густо покраснела, схватила первое попавшееся полотенце, кое-как прикрылась и снова повернулась к дворецкому.

— Я не поняла, какого ржавого дьявола они все внизу? Я же сказала, разворачивай всех от ворот и отправляй по домам. По домам, Олаф.

— Я потом все объясню, — странным тоном, от которого Антонии сразу захотелось его послушаться, как когда-то старшего брата, произнес дворецкий. — Просто спускайтесь вниз, миледи, и будьте готовы к приему.

Больше ничего не объясняя, мужчин вышел, оставив растерянную и смущенную хозяйку на пороге ванной в облаке пара. Любопытство взяло свое, и через рекордные двадцать минут девушка была у лестницы.

Повсюду сновали слуги с лентой в фамильных цветах через плечо, расторопные служанки обносили гостей напитками. Глава рода Шаттон, седовласый статный мужчина бродил по холлу, не зная, как отвязаться от матери Олафа. Женщина с искренней заботой считала своим долгом чем-то занять гостя и говорила, говорила… А лорд думал, что будет крайне невежливо дать ей понять, что ее внимание его тяготит. Настолько пожилые служанки, которые, к тому же, не стеснялись первыми обращаться к высокопоставленным господам, обычно оказывались кормилицами кого-нибудь из фамилии и считались едва ли не членами семьи, а значит, оскорбив их, можно было случайно оскорбить целый род. Вот и мучился старший Шаттон, которому не посчастливилось попасть под заботу достопочтенной матери Олафа. Антония так засмотрелась на танцы гостя по холлу, что снова не заметила, как дворецкий подошел к ней.

— Все готово, миледи. Звать всех к столу?

— Нет, Олаф. Сначала я должна лично всех поприветствовать. Я дам знак.

Обговорив еще некоторые детали, хозяйка отпустила дворецкого и начала спускаться.

— Лорд Шаттон, рада видеть вас в своем доме, — пришла на помощь мужчине Антония, про себя посмеиваясь.

— Леди, мое почтение, — почти бегом кинулся ей навстречу гость. — Вы прекрасно выглядите.

Еще бы, платье цвета морской волны и парик с нарядной прической выручали девушку не в первый раз, и она прекрасно осознавала, какое впечатление производит. Ну не эпатировать же публику своей смелой стрижкой в первый же день? В провинции к таким вещам относятся еще хуже, чем в столице.

Антония, как и положено, лично поприветствовала глав каждой фамилии, их супруг и старших детей. Она с гостями обменялась любезностями по поводу нарядов, потом, как шарики в известной игре, они бросили друг другу комментарии по поводу цен на кристаллы-аккумуляторы и уровень копоти в городе. Антония выслушала приторную лесть по поводу дома, сада и прислуги. Да-да, она и так знала, что это не особняк в центре города и пешей доступности от главной площади, под окнами нет клумб со столь ненавистными ей розовыми кустами. Зато много зелени вокруг, а главное — вдали от людей. Тем, кто не знает бремени Читающего, этого не понять. Поэтому девушка лишь улыбалась, сдерживая желание поежиться и стряхнуть с себя липкие взгляды и чужие тайны. Проклятый дар.