Эпизод 1. Назад дороги нет. Наташа (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 4

Именно тогда Илька устроился к Бернарду Шарлю грузчиком, а я пошла убирать зачуханное кафе на перекрестке Гарденроуз и 7 улицы. Но первую зарплату мы должны были получить только через неделю, а дома даже корки хлеба не осталось. Я научилась лепить лепешки, как мама, но и мука у нас закончилась тоже. Младшие дети плакали и просили есть, а мне казалось, я попала в самый настоящий ад именно сейчас. Зашла к маме, но она даже не услышала мой голос, по-прежнему лежала на боку в грязном, вонючем платье, которое так и не сняла со дня похорон Миши. Его смерть заставила всех нас повзрослеть. Мое детство закончилось именно тогда, когда я заменила в семье маму, а мой брат не ходил больше в школу и работал на двух работах.

Из еды у нас оставался сахар и гнилая картошка. Точнее, не сахар, а остатки, они присохли ко дну банки, в которой его держала мама, и я сделала малышам конфеты, растопила сахар над печкой, сунула туда спички и остудила. Раздала всем по одной и загнала в постель, предварительно ополоснув их нагретой в кастрюле водой. Горячей с крана у нас не было, это слишком большая роскошь. Уснула я каким-то тяжелым сном, словно, что-то давило меня каким-то мерзким предчувствием. Ощущение крадущейся беды.

Проснулась от звука шагов и тихо прикрываемой двери. Вскочила, оглядываясь по сторонам. Тут же бросилась в комнату мамы, но там ничего нового не увидела — она не вставала. Я тяжело выдохнула и только потом заметила, что Илиаса нет. Не знаю почему побежала за ним. Наверное, то самое предчувствие пульсировало у меня в висках и не давало успокоиться. Но я как знала, куда он пошел. Голодный мог пойти только в одно место — туда, где есть еда.

Его велосипед я увидела у забора в кустах. Я перелезла через ограду и бросилась туда. Илиас открыл окно на складе магазина Бернарда и выносил оттуда продукты, складывая их в мешок возле стены. Схватила брата за руку и дернула к себе. От неожиданности он вначале схватил меня за горло, впечатывая в стену, а потом разжал пальцы.

— Какого черта, Нати?!

— Не делай этого! Ты с ума сошел! Давай уходить, пока нас не заметил никто. Тебя посадят. Заберут от нас, понимаешь?

— Не сошел я с ума! — рявкнул брат и оттолкнул меня. — Не посадят! Хватит! Надоело голодать. Я сегодня хотел съесть крысу, Нат, понимаешь? КРЫСУ! Я прям представил, как жарю ее на огне и впиваюсь в нее зубами, и не ощутил ни капли брезгливости. Все. Хватит. Я всех накормлю и маму тоже. Мы не будем голодать.

Я тяжело выдохнула. Сегодня я сама была готова съесть что угодно.

— Тогда давай вместе и быстро.

Мы шустро тягали банки с консервами, колбасу и сыр, пока Илиас вдруг не взял меня за руку и не притянул к себе, вкладывая что-то мне в ладонь.

— Смотри, Нати, я нашел у него шоколад. Помнишь, когда-то давно, когда мы жили в ТОМ городе, мы покупали эти плитки в супермаркете? Мама их любила. Она говорила, что отец, каждый раз возвращаясь с задания, привозил ей этот шоколад.

Конечно, я помнила. Хорошую жизнь помнишь хорошо, особенно когда она стала больше похожа на сказочный сон, так как ценить начинаешь только тогда, когда теряешь. Сейчас я с ужасом вспоминала, как мы выбрасывали хлеб, недоеденные йогурты, колбасу или сыр, если они казались нам несвежими. Разве кто-то мог тогда предположить, что мы будем голодать. Я бы сейчас за кусочек колбасы отдала все на свете и даже убила кого-то. Наверное.

Мы съели около трех плиток шоколада. Я — глотая слезы, а Илька так быстро, что у него руки тряслись и челюсти скрипели. И так увлеклись, что не заметили, как пикап мистера Шарля тихо припарковался позади здания, и сам он, вместе со своим псом Бэнси и небольшим фонариком двинулся в нашу сторону.

— Эй! Кто там?

Заорал мистер Шарль и бросился прямо к нам. Это было неожиданно. Разомлевшие от шоколада, мы потеряли бдительность.

— Бежим! — рыкнул Илиас, схватил мешок, но тут раздался выстрел, и мы вдвоем пригнулись.

— Ублюдок! Пришел с ружьем! Кто-то настучал ему, что мы здесь. Какая-то тварь нас заметила. Давай, Нати, быстро-быстро!

Но уже у забора Илиас вдруг упал и подвернул ногу. А я как раз успела залезть на ограду, но тут же спрыгнула обратно, осмотрелась по сторонам, увидела большую палку, схватила ее и затаилась в кустах, едва мистер Шарль выскочил оттуда — я изо всех сил ударила его палкой по затылку. Он снова куда-то выстрелил, свалился на землю, проехался по грязи толстым брюхом, но все же успел схватить меня за лодыжку и потянуть на себя с такой силой, что я тоже упала.

— Бегиии! — закричала я изо всех сил, пытаясь вырваться. Но мужчина легко со мной справился и подмял под себя, а потом направил мне в лицо луч фонарика.

— Мельников! Ах ты ж дрянь малолетняя! Это кто с тобой был? Братец твой? Ух, я вас тварей засажу!

— Неет, — я быстро покачала головой, — Я сама. Он вообще не при чем. Я узнала, где он работает, и украла у него ключи от склада. Отпустите.

— Что взяла, гадина?

Я бросила взгляд на мешок, который Илик так и не успел забрать, и перевела взгляд на мистера Шарля.

— Ничего. Вы меня догнали.

Он дернул меня к себе еще ближе и посветил снова в глаза, потом ниже. Долго смотрел куда-то, покусывая мясистые губы, потом причмокнул и закряхтел.

— Я могу забыть все, что тут произошло, если ты будешь ласковая со мной и попросишь прощения. А ты стала очень хорошенькой курочкой из общипанного утенка.

Он облизался, и меня от мерзости затошнило. Я плюнула ему в рожу и таки вцепилась в нее ногтями, поддала ему коленом в пах и, едва он с воем перекатился на спину, схватила его ружье и наставила на него. В эту секунду послышался вой сирен, здание склада окружили со всех сторон. Их Илька вызвал. Увидел, что жирный меня давит и вызвал копов. А может, и знал, на что тот способен.

— Сядешь, стерва! Надолго сядешь! — рычал Шарль, поднимаясь с земли, сначала на четвереньки, цепляя пузом грязь, а потом на колени, и, пошатываясь, неуклюже стал в полный рост. Потрогал затылок и посмотрел на окровавленные пальцы, — Ты меня чуть не убила! И магазин мой ограбила!

Полиция меня забрала сразу же. Едва они заскочили на территорию склада, увидели меня с ружьем, мне тут же приказали поднять руки и лечь на землю. Потом был короткий суд и вынесение приговора. На суде я всю вину взяла на себя. До этого Илька приходил ко мне на свидание и пытался уговорить, чтобы я рассказала, как все было на самом деле. Но это означало приговор для нас всех.

— Не смей, Натка, не смей, поняла? Я виноват! Я воровал. Нечего тебе в тюрьме делать. Ты девчонка!

Я отрицательно качала головой и гладила его по темным непослушным волосам.

— Нельзя тебе сидеть. Ты в следующем году можешь в армию пойти и семью содержать, как папа. Работать можешь все это время. А я одна их не вытяну. Нельзя тебе в тюрьму. А я буду хорошо себя вести, и меня раньше выпустят. Вот увидишь.

И он уступил… не из трусости, нет. Илька никогда трусом не был. Илька сильный у меня и очень умный. Он и в школе хорошо учился, не то что я. Просто не было у нас выхода, и он знал, что я права. Если заберут его, не будет у нас ни единого шанса выбраться из ямы.

* * *

Вначале все молчали. Гробовая тишина, грохот кузова на ухабах и запах пыли, забивающийся в нос. Где-то впереди смеются конвоиры с водителем. Мы едем уже довольно долго, и я давно поняла, что нас вывезли из города. Вначале это не вызывало ощущение паники, пока слышался шум проезжающих машин, а потом стало страшно. По кузову били ветки, слышался шелест дождя, и ни одной машины не проехало мимо нас. Стало холодно, и затекли ноги и руки в одном и том же положении. Издалека подкрадывалась мерзкая тошнота, но я пыталась с ней бороться. Думать обо всем, только не о ней и не о кислом комке в горле.

Я представляла себе маму и что она делает сейчас дома, она ведь встала с постели. По крайней мере, все не напрасно — я сумела вернуть детям мать. Пусть даже и такой ценой. Пять лет — это ведь не вся жизнь, и я вернусь обратно рано или поздно. Знать бы еще, куда мы едем. Все тюрьмы округа находились в пределах Сент Моргана. Можно сказать, он был ими окружен. И я думала, меня заберут в колонию для несовершеннолетних, где мама сможет меня навещать вместе с братьями и сестрами. Притом там будут кормить и тепло одевать. По крайней мере, так показывали когда-то по телевизору, когда он у нас был.