Ты и сам все знаешь (СИ) - Сорокина Дарья. Страница 25

Дрожащими руками выписывала адрес, который подсмотрела в забитом корреспонденцией почтовом ящике, мелькнувшем в моём видении. Не помню точно, что я тогда написала. Но этого оказалось достаточно для одинокого писателя, а книги о Даррете Хизе стали появляться всё чаще на стеллажах местных букинистов. Я же становилась счастливым обладателем авторских экземпляров с автографами. Иногда мистер Крит вежливо спрашивал совета, и, светясь от счастья, набрасывала ему ворох своих идей.

Целый день ждала отбоя, чтобы уединиться с подарком в своей комнате. Даррет Хиз и Сайджин Окс. От этого захватывало дух и ныло внизу живота. Я не была безумной фанаткой. Ничуть. Влюбленная, да! Конечно, не в Даррета Хиза. Я хотела того светловолосого парня.

Но со временем романтический образ размывался. У него появлялись другие женщины. Немного, но были. А я всё равно рыдала, стиснув зубы. Вероятности могли дать сбой. Всё слишком шатко и неточно, когда одной из переменных становятся чувства ясновидца. Да и сам инспектор мог влюбиться, завести семью, ребёнка. Тогда, конечно, можно было бы выстроить линию, по которой он бросит семью. Просчитать каждый шаг. У всех есть слабости. Но была бы я счастлива? Своими же руками разрушила бы образ идеального мужчины, превратив его в подлого неверного мужа.

Такие мысли терзали меня на протяжении долгих унылых месяцев. Но сегодня этого не будет. Сегодня он мой, пусть на страницах книги и под вымышленным именем, но это будет он!

— Сайджин Окс? — меня окликнул незнакомый голос.

— Да, а вы?..

Передо мной стоял высокий худой парень с каштановыми волосами. Мутные невыразительные глаза смотрели с явным интересом, а форма работников нашего приюта уже давала подсказку на мой вопрос.

— Я здесь новенький, — парень смущённо улыбнулся и протянул мне ладонь с длинными бледными пальцами. — Йенс Моро.

— Сайджин Окс, — хотелось поскорее освободиться из липкой паучьей хватки, но новенький работник приюта не выпускал меня.

Его взгляд подёрнулся странной пеленой. Палец второй руки потянулся к моему лицу и обвёл по кругу каждый глаз.

— Милые у тебя глазки, — безэмоционально констатировали тонкие губы.

— С-с-спасибо, — ноги подкашивались, и Моро, заметив внезапный испуг лучезарно улыбнулся.

— Покажешь мне, где тут у вас что?

— Да, покажу, конечно, — затравленно пообещала жуткому юноше.

— Чудно, не бойся, я потом провожу тебя до твоей комнаты.

— Не стоит, господин Моро… не утруждайтесь, я сама… — вероятности медленно складывались, открывая передо мной мрачные перспективы на грядущий год.

— Ну, какой я тебе господин Моро. Йенс! Зови меня Йенс. Теперь мы будем частенько пересекаться с тобой, моя милая Сай.

Ошибка № 4 Одержимость

— Йенс Моро!

Имя пришло само. Дознаватель не мог вспомнить, откуда знает неприятного мужчину, сидящего на пассажирском сидении, но страх вперемешку с яростью пришёл сам собой. Убийца внушал ужас в прямом и переносном смысле. Псионик-иллюзионист с мерзкой ухмылкой и чёрными очками.

Даррет зачарованно смотрел на непроницаемые стёкла, лишь догадываясь, что прячет за ними Моро. Воспоминания крутились на кончике носа и дразнили дознавателя. Ближе. Ближе. Нужно сорвать эти чёртовы очки, чтобы убедиться в своей правоте.

— Польщён. Ты не забыл меня, Д-а-р-р-е-т Х-и-з… — тонкие губы расплылись в наигранной улыбке, а убийца потянулся свободной рукой в карман и достал пластиковый хомут.

— Руку привяжи к рулю. Как жаль, что наручники ты оставил дома. С ними удобнее. Знаешь, а ведь я тоже мечтал приковать её к себе… — Йенс наблюдал, как дознаватель послушно затягивает хомут на левом запястье.

— Крепче! — приказал псионик.

— И что же она сделала? — продолжал Моро. — Сбежала, прямо перед самой нашей помолвкой. Ну, поехали, кого ждёшь?

Холодный металл постучал дознавателя по виску.

Паромобиль недовольно зашипел и тронулся с места.

Днём Ной Арк совсем не такой, как ночью. В тёмное время суток горят газовые фонари и завлекательные аляповатые вывески. Бары, клубы экзотических танцев, театры, стремительно набирающее популярность кинозалы.

Изящные дамы в обтягивающих платьях, скрывающих достаточно, чтобы дать волю фантазии и демонстрирующих ровно столько, чтобы вызвать желание. Чувственные губки обхватывают мундштуки с тонкими папиросами. Рядом галантные кавалеры, держащие наготове зажигалки и мечтающие оставить даму в конце вечера в одних лишь перчатках и маленькой шляпке с вуалью.

Волшебное время, когда простые клерки превращаются в хищников, а кроткие секретарши в охотниц. Каждый с переменным успехом урывает свою добычу — жаркий секс, богатого ухажёра, любовь на всю жизнь или срамную болезнь.

Утром, яркая алая помада сменяется хмурой улыбкой и сдержанным макияжем. Зажигалки уступают место спичкам и дешёвым сигаретам, а, вместо ладошки прелестной леди, в руке висит тяжелый портфель с бумагами.

Временами ночи оставляют за собой более мрачный, кровавый след и горькое послевкусие. Тогда Даррет Хиз просыпается до рассвета от мерзкого звонка и начинает ловить таких как Йенс Моро, что бы следующей ночью псевдо-хищники и охотницы не пали жертвой настоящего чудовища.

Где Даррет его видел? На допросе? Откуда в груди засел этот ужас? И что, чёрт возьми, он прячет под очками?

— Все должно было быть по-другому. Девчонка провела меня, а потом и тебя. Ты тоже жертва, её безвольная марионетка. Безымянный инспектор по делам несовершеннолетних, — рука псионика снова скользнула под пиджак, но на этот раз в ладони появился нож.

— Помнишь его, дознаватель Хиз? Твой дружок!

Даррет бросил взгляд на оружие. В голове ничего не шевельнулось. Пустота. Словно на прошлое навесили тяжёлый амбарный замок.

— Не помнишь… — уголки губ убийцы нервно подрагивали, — я вот, напротив, до мелочей.

Йенс Моро с любовью погладил лезвие и ткнул пальцем в острие, так что на подушечке выступили алые капли.

— Теперь это последнее, что я помню. Это последнее, что увидел лаборант Найло. А ты… ТЫ, паршивый ублюдок, всё забыл! — псионик резко всадил нож в панель паромобиля по самую рукоять.

Дознаватель нервно сглотнул, посматривая на мужчину на соседнем сидении. Даже не видя его глаз за тёмными линзами, Хиз ощущал, какое безумие и злость затаились во взгляде.

Однако Йенс Моро быстро успокоился, погладил повреждённую панель и виновато пробормотал:

— Извини, надеюсь, ремонт не будет стоить целое состояние.

Он потянул за рукоять, но нож плотно засел в лакированном дереве. Псионик пожал плечами и оставил бесполезную попытку.

Чем дольше ехали, тем судорожнее Даррет соображал. Везти Моро к Эйри и сыну — ошибка. Воочию убедился в жестокости своего попутчика. Только как избавиться от него и не оставить собственные мозги на лобовом стекле Хиз не имел представления. С ним или без него, этот псионик найдёт жильё дознавателя и схватит любимых. Мужчина так легко принял незнакомку в свою жизнь и наградил особым статусом, что даже не удивился. Так надо, так правильно, так и должно быть.

— Зачем тебе кровь Эйри? — нарушил молчание Даррет.

— О, заговорил. Я уж думал, буду общаться сам с собой до конца нашего путешествия. Но я же не псих, — рассмеялся Моро. — Хорошо, что напомнил.

В ладони псионика появилась маленькая склянка с рубиновой жидкостью.

— Нектар богов, идеальный наркотик! Да ты и сам всё знаешь. Ты сам пропах девчонкой насквозь.

Большим пальцем Моро с лёгким хлопком сорвал заглушку с колбы, и по салону разлился будоражащий аромат. Хиз инстинктивно прибавил скорости, чувствуя нарастающий адреналин и возбуждение. Вместо дороги перед глазами появилась рыжеволосая девушка. Она лежала прямо на капоте, привязанная к паромобилю по рукам и ногам. Она, повернула голову к водителю и одними губами прошептала:

— Хочу тебя.

В своих фантазиях дознаватель тут же остановил машину. Двигатель медленно остывал, выбрасывая вверх шипящий пар. Но он не обжигал красотку, а лишь окружал мистическим ореолом.