Бездарность поневоле (СИ) - Белинская Полина "Awantyristka". Страница 41

Сражение продолжалось не слишком долго. За короткий промежуток времени всю бесконечную толпу тварей, конец которой терялся где-то в темноте, истребить не удалось, но против приказа Повелителя не попрёшь, а он велел отойти назад.

Через пару секунд мне стал понятен план по обороне от крупной стаи мелких зверьков. Все оказалось очень просто: два мага просто раздавят тварей, перекрыв участок пещеры воздушными стенами.

Я угадала: Повелитель давил тварей с одной стороны, Эйдгар — с другой. Очень скоро демонам стало не хватать места. Они начали кидаться друг на друга, отвоёвывая такое необходимое жизненное пространство. Выглядело это очень зловеще: одни монстры терзают других, кровь заливает пол пещеры, и в этой крови просто-напросто тонут раненые или более слабые твари. Их трупы каким-то чудесным образом остаются за пределами воздушных стен. В чёрно-белом свете все это выглядело как плохой морок, и от этого становилось даже как-то жутковато. Последних трех тварей просто раздавило между двумя воздушными потоками. Это, пожалуй, было самым противным зрелищем.

После окончания этой неравной битвы никто не сказал ни слова. А о чём, собственно, говорить? Мы просто прежним строем направились дальше, по подземелью.

Однако спокойствию пришёл полный и бесповоротный конец. Я ещё ничего не слышала, когда эльфы начали вглядываться в темноту подземелья, пытаясь увидеть новую опасность. Первым узрел это нечто Элиоттон. И тут же сообщил нам об увиденном:

— Василиск, — упавшим голосом выдал он, убирая в ножны выхваченный для обороны меч.

— Вперёд! — подогнал нас Повелитель, указывая на стену. А, нет, это не просто стена, это трещина в ней.

Чудовище впереди заревело, пол под ногами задрожал. Огромный змей со смертельным взглядом нас заметил. Ничего иного, как нырнуть в эту трещину, нам не оставалось.

Я думала, что мы просто пересидим здесь, но трещина оказалась достаточно широкой и глубокой, чтобы двигаться по ней дальше. Конечно, эльфам приходилось идти боком, а вот мне как раз хватало места для обычной ходьбы.

Я уже понадеялась, что от страшной твари мы отделались, когда стены содрогнулись от мощного удара. На нас посыпались разной величины камни, по стене побежали мелкие трещинки. Вот теперь стало действительно жутко. На секунду мне показалось, что здесь мы все и упокоимся, но в следующую секунду я уже готова была удушить себя за такие мысли.

Стены содрогнулись ещё раз, и камень начал смыкаться точно так же, как смыкались до этого магические воздушные стены. Я лихорадочно перебирала магические пергаментные свитки, с трудом разглядывая надписи на них.

Нужный отыскался не сразу, и я вообще не была уверена, что это именно свиток, позволяющий повелевать землей. Однако времени не оставалось — эльфов уже начало потихоньку давить.

Я, с трудом разбирая древние руны, протараторила заклинание, добавив к нему свой приказ: «останови». И все действительно остановилось. Даже камни, которые падали сверху, замерли в воздухе. Теперь прежде чем пройти, их приходилось отодвигать вверх или вниз. Вот это называется мощная магия. Не то, что в академии.

Не думаю, что я одна боялась того, что трещина закончится тупиком. Такие мысли водились в голове каждого, кто сейчас пробирался по этому проходу. Но худшие ожидания не оправдались. Трещина постепенно стала расширятся и вскоре мы вышли в большую пещеру, посреди которой располагалась широкая винтовая лестница, ведущая куда-то вниз. Я так понимаю, осталось немного.

Спуск мы начали в таком же напряжённом молчании, в котором просуществовали и весь прошлый путь. Через пару минут у меня начала кружиться голова. Сначала я решила, что ничего страшного в этом нет и во всём виновата винтовая лестница, но потом я заметила сосредоточенное лицо Элиоттона и поняла, что началась атака на разум. Значит, мы близко. Эмпатические атаки — последнее оружие, которое применяет отчаявшийся маг перед ближним боем.

Сначала меня позвал отец. Его голос гулко, но негромко отскакивал от стен и отдавал той картинной мистичностью, с которой умершие разговаривают в спектаклях бродячих артистов. На меня этот голос впечатления не произвел. У меня хватило ума не вертеть головой. Я украдкой взглянула на лица остальных эльфов. Они, вступив в борьбу с галлюцинациями, почти ничего вокруг не замечали.

Следующим нападением мага оказалось видение: женщина, облачённая в тяжёлые доспехи и судорожно сживающая в руке копьё, падает с лошади, наполовину сожжённая дыханием огненного дракона. От этого видения мне удалось отделаться с куда большим трудом. Сердце защемило от мысли, что, возможно, именно так погибла моя мать. Однако я сумела удержать себя в руках и припомнила рассказы отца о матери. Нет, маг слишком торопится, не видит глубины проблемы. Моя мать могла бы называть себя воительницей, но оружие ближнего боя она не любила, пусть и немного умела с ним обращаться. Отец как-то обмолвился, что она была лучницей.

После моих мыслей про лук и стрелы видение изменилось. Теперь с коня падала не сильная воительница, а невысокая, тощеватая женщина, но мне теперь уже не было до этого видения никакого дела. Я с максимальным хладнокровием наблюдала эту картину, хотя где-то в глубине души мне и было больно. Совсем чуть-чуть.

На секунду я снова увидела лестницу и сжимающих кулаки эльфов, но потом меня вновь накрыла волна видений. Эти обрывочные воспоминания из самого раннего детства игнорировать было уже сложнее. Грустные перемежались с радостными, буквально разрывая душу. Собрав в кулак все свои силы, я вынырнула из омута воспоминаний и, чтобы придать своим мыслям хоть какую-то ясность, не нашла ничего лучше, как долбануть кулаком о стену. Боль и лёгкий горьковаты аромат крови вернули меня в чувство ненадолго, и потом моё сознание снова начало уплывать.

Я долбила стену бесконечно, как мне показалось. Но последнее видение испортило весь эффект, который умудрился создать маг своими заклинаниями. Я увидела свадьбу. Невестой была я сама, женихом Эйдгар. Всё как положено: белое платье, тоненький золотой обруч колечка… Это видение, наверняка, должно было вызвать у меня чувство безграничной радости после той боли, которую я испытала в предшествующей картине, но:

— А! Какой ужас! Я ещё слишком молода, чтобы умир… — я не закончила фразу, потому что Эйдгар встряхнул меня за плечи, возвращая в чувства. Я шарахнулась от него в сторону и попыталась слиться со стеной, на которой, наверняка, остались среды крови и содранной кожи с моих костяшек.

— Что такое? — Эйдгар с пониманием отнёсся к делу, и подходить ко мне не стал. Правильно, не надо. Ну, все, я самоличной этого мага придушу! Это ж надо было такое придумать!

— Всё нормально, — промямлила я, отлипая от стены.

— Спасибо, Илис, — ехидно поблагодарил Светлый принц откуда-то из-за моей спины.

— Что не так? — тут же возмутилась я, оборачиваясь. Он стоял, прижавшись к стене, и пытался отдышаться. У него это плохо получалось.

— Я просто тебя поблагодарил. Неизвестно, сколько бы ещё все это продолжалось, если бы ты не сбила цикл чередования хороших и плохих воспоминаний, — просветил дремучую меня эльф. — Ты только нос не задирай. Без меня вам было бы намного хуже, — с ноткой самодовольства в голосе добавил он, немного помолчав. Ну, конечно, он не мог измениться так сильно. Однако на этот раз его хвастовство было не беспричинно. Так что ладно, прощаю великодушно.

Я посмотрела на побледневшего Джека, который, тем не менее, вполне уверенно стоял на двух ногах, и на Повелителя, которого, казалось, и не задело вовсе. Хотя, подозреваю, что ему то и досталось больше всех. Как самому сильному.

Остаток пути мы прошли уже без приключений.

Лестница окончилась маленькой пещеркой — чем-то вроде прихожей к большому залу. Пещерка была завалена всяческим запыленным барахлом. Детальнее ничего разглядеть я все ещё не могла, но, по-моему, эта комнатка была освящена. Но это тоже не факт.

Из-за старой, рваной тряпки, закрывающей проход в другое помещение, раздавался сухой старческий голос: