Эпилог к концу света (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 36

Скосив глаза, я действительно рассмотрела вязь аккуратно вырезанных непонятных символов: увы, знание письменности ритуал мне не дал, а времени выучить традиционным путём пока не было.

– Спасибо, - медленно кивнула я.

Пару секунд мы стояли молча. Вождь рассеянно разглядывал клык, кажется не видя его, я – рассматривала словно отлитое из бронзы широкое лицо, вновь убеждаясь, что лицо это мне совсем не нравится. Слишком грубое, слишком... звериное. На Шадира, например, гораздо приятнее смотреть.

– Прогуляемся? – предложила рассеянно. – Хочется размять ноги.

Вождь кивнул с не менее отсутствующим видом.

Гулять мы пошли в сторону берега. Шли молча,и это хорошо – не ругались. Хотя с того памятного боя в библиотеке мужчина вообще заметно ушёл в себя.

Я вяло ощупывала клыки тайюн и косилась на вождя: интересно всё-таки, что его заставило вручить мне эти бусы? Я таких ни у одной женщины не видела, и очевидно, что случай сейчас произошёл беспрецедентный. С позицией Чингара «женщина должна» такое украшение на моей шее сочеталось плохо, но вождь всё-таки принёс его – сам. Неужели до него что-то дошло? Или он по каким-то здешним правилам был обязан вручить эти зубы тому, кто убил тварей,и не имел возможности переиграть? Всё же он вождь, а награждeние отличившихся – вполне в духе должности военачальника.

Шли долго. Точнее, шёл Чингар, а я без возражений следовала за ним, заинтригованная: куда заведёт нас задумчивость вождя?

Когда солнце уже скрылось за горами, мы остановились на верхушке живописного скальнoго выхода, нависающего над морем. Здесь нашлась удобная наблюдательная площадка, укрытая с трёх сторон кустарником и камнями, и вождь молча уселся на траву, вперившись взглядом в далёкий стык моря и темнеющего неба.

Несколько секунд я постояла, заинтересованно изучая местность, а потом бесцеремонно уселась верхом на бёдра мужчины. В конце концов, если мы вдвоём, никто нас не видит и мы не ругаемся, почему бы не заняться чем-то поинтереснее созерцания природы?

Чингар не возражал. Широкие ладони огладили мои бока, на несколько мгновений сомкнулись на талии, обхватив её почти полностью. А потом вождь меня поцеловал – жарко, глубоко,и на время нам обоим стало не до окружающего мира. И я неожиданно обнаружила, что совсем не так устала, как казалось полчаса назад.

Тело было вялым, ватным, но эта усталость мне нравилась, она сменила усталость моральную: Чингар помог избавиться от нервного напряжения последних дней, насыщенных работой. Кажется, и вождь имел что сбросить, уж слишком он был неистов, жаден и ненасытен. Или просто вошёл во вкус?

В некоторых местах слегка саднило и ныло, но избавляться от этих ощущений не хотелось. Они напоминали чувство тяжести после долгожданного плотного обеда: вроде бы и неприятно, но уж слишком хорошо. Ассоциация с едой была, конечно, странной, но подобрать лучшую не получалось.

Сейчас, когда я расслабленно лежала на груди мужчины, пытаясь отыскать в себе силы подняться и одеться, уже совершенно стемнело – провели мы тут не меньше пары часов. Самое забавное, за прошедшее время мы не обменялись ни словом, если не считать моих бессвязных стонов и просьб в особенно острые моменты. Я-то была не против, и подобные отношения – встретились по желанию, провели вместе несколько часов и разбежались каждый по своим делам – виделись мне идеальными, но картину омрачало понимание, что Чингар подобное нормальным не считает. И потому его молчание тревожило: неизвестно, насколько его хватит,и непонятно, чем всё это прорвётся в итоге.

Последняя мысль подхлестнула и придала сил. Как бы ни было хорошо, а стоит поскорее собраться и расстаться с вождём, пока приятный вечер не закончился очередным скандалом.

Я сладко потянулась, легко поцеловала мужчину в подбородок и поднялась. Чингар тоже сел, провожая меня взглядом. Темнота не позволяла различить выражение лица, и это к лучшему. Однако вставать не спешил, кажется не испытывая никаких неудобств от необходимости сидеть голышом на камнях.

Без спешки я собрала нашу одежду, привела себя в порядок – Чингар всё это время не шевелился, заставляя меня нервничать. Похоже, вечер всё-таки будет испорчен.

Встал вождь,только когда я натянула рубашку. Навис, не обращая внимания на собственную наготу, перегородил собой самый удобный проход и спросил – ровно, негромко:

– Кто он?

– Кто – он? - искренне удивилась я.

– На тебе есть чужой запах, – пояснил Чингар тем же тоном.

– Ну, знаешь ли, на мне много чужих запахов, - фыркнула я насмешливо. - Сегодня было двое сложных и пятеро простых,тебя который из них интересует?

– Тот, кто проявил к тебе интерес как к женщине, – хмуро ответил вождь.

Я открыла рот, чтобы возразить – мол, не было такого, - но тут же закрыла. А почему я, собственно, должна оправдываться и что-то объяснять?

– Какое тебе-то дело? Вроде в вечной верности я поклясться не успела, ничего тебе не обещала. Напротив, кажется, вполне ясно донесла собственное видение ситуации. Если я захочу приятно провести время с кем-то ещё,имею полное право, я свободная женщина. И тебя я не насилую, не нравится – так и скажи.

– Этого не будет, шайса, – сквозь зубы процедил Чингар. – Никаких других мужчин.

– Знаешь, я бы поспорила, но не хочется тратить время на ерунду, – прошипела в ответ.

Ну вот опять. От расслабленного благодушия не осталось и следа, несколько фраз – и я отчаянно желаю сделать с этим инчиром что-то нехорошее. Причинить боль, заставить поперхнуться его самоуверенностью и замашками тирана, публично поклясться никогда больше не сметь со мной спорить... Приходилось делать над собой усилие, чтобы не потянуться к связи подчинения.

– Ты – моя. Никаких других мужчин, - упрямо повторил он. - И лучше тебе поскорее принять эту мысль.

– С дороги! – рявкнула я, магией заставляя инчира подчиниться. Понимала: если не уйду прямо сейчас,точно или убью, или покалечу, и вот такой приказ был меньшим из всех зол. – И не смей меня преследовать!

Вождь попытался сопротивляться приказу, но, конечно, ничего у него не вышло. Я молча прошла мимо,и всю дорогу до дома, а она была длинной, спиной ощущала жгущий взгляд. Меня буквально трясло от злости и хотелось прямо сейчас, не откладывая, назло Чингару переспать с кем-нибудь ещё. С кем угодно. Вот хотя бы с Шадиром; ну да, не тянет меня к нему, зато он заинтересовался мной как женщиной. А там всё дело техники и рефлексов.

Бездна сожри этого вождя! Опять он со своими тиранскими замашками и попытками всё контролировать! Молчал бы – мне и в голову не пришло менять его на кого-то другого, и жили бы спокойно к всеобщему удовольствию, а так... Он что, всерьёз думает, что я позволю собой командовать? Какому-то постороннему мужику, с которым пару раз переспала?! Да если он слов не понимает, я же действием докажу. И плевать, что так хорошо, как с Чингаром, не будет, это уже дело принципа!

Впрочем, сходить с ума и ломиться в госпиталь среди ночи я, конечно, не стала. Злость изначально не настолько сильно замутила разум, а по дороге я еще и поостылa. Какой смысл нервничать? Проблема понятна, решение – известно, осталось только дождаться удобного случая. Конечно, не исключено, что с таким поведением на меня начнут презрительно фыркать, может, даже какое-нибудь ещё обидное прозвище придумают, но – плевать. Так даже лучше, уже точно никто не попытается заявить свои права, брезгливость не позволит. А я лучше останусь вообще без личной жизни, чем позволю кому-то считать меня собственностью.

Ждать случая пришлось долго: пара следующих дней выдалась напряжённой, в лучших традициях военных дней. Мне даже пришлось бежать к линии столкновения, чтобы оказать помощь одному из воинов, которому перебило позвоночник. Χорошо,инчиры догадались никуда не тащить бедолагу, а послать гонца за мной. Ну и за Микаром сразу – если не повезёт.

Повезло. Промучилась я с раненым долго, сил влила – уйму, но результат того стоил. Выздоравливать мужчине предстояло долго, это всё-таки не повреждение мышц, но зато он должен был излечиться полностью. Мне даже в первый момент не поверили, когда я об этом сообщила.