Там, где ты (ЛП) - Трамбл Дж. Х.. Страница 43
— Спасибо, — говорю я, внимательно рассматривая трещину в мундштуке. Давай сменим тему! — Вот мне интересно, Куртис когда-нибудь избавиться от этого запаха в своей машине?
Люк смеётся, садится прямо на пол, вытягивает ноги, а потом скрещивает лодыжки.
— Знаешь, теперь, когда ты напомнил, я действительно иногда чувствую лёгкий запах тухлых яиц. Не думаю, что он мне их простил.
— Рад, что вы всё выяснили.
— Я тоже.
Складываю саксофон и затягиваю лигатуру на новом мундштуке, но вдруг понимаю, что играть мне больше не хочется.
— Хочешь выпить колы или чего-нибудь?
Были времена, когда Куртис не подпустил бы меня к Люку и на пушечный выстрел, хотя все вокруг знали, что Куртис и Люк безумно друг в друга влюблены. Фактически, идея пригласить меня с собой принадлежала Куртису. Предполагалось, что я стану между ними защитным буфером. Глупая идея, которая была обречена на провал с самого начала. Много чего можно было бы рассказать, но суть в том, что Куртис делал Люку больно, и Люк однажды отплатил тому сполна. Пока я стоял на стрёме, Люк забросал машину Куртиса яйцами и мукой. Помню, когда Люк сворачивал пустой двухкилограммовый мешок для муки, я сказал ему: «Я запомню, что злить тебя лучше не стоит».
Мы сидели в той же кабинке, что и во время нашего первого «свидания» год назад. Люку удалось быстро выяснить, почему мы здесь. Пока мы притворялись парой, он поделился со мной многими секретами. Он доверял мне тогда, а я доверяю ему теперь.
Поэтому на его: «Что происходит?», выкладываю всё, как на духу.
— Вот, чёрт! Ты и мистер МакНелис?! — говорит он слишком громко. Я нервно оглядываюсь, и Люк, перейдя на шёпот, повторяет: — Вот чёрт! Ты и мистер МакНелис?
Я пожимаю плечами, но не могу сдержать лёгкую улыбку. Беру свой напиток и делаю глоток.
— Хорошо, дай мне минутку. Вот это да! — он обмахивается салфеткой, как веером, а потом широко улыбается. — Ладно. Я в порядке. А он привлекательный. Сколько ему лет?
— Кажется, двадцать четыре.
— Он всего на три года старше за Куртиса.
— Он из-за этого страшно бесится. А теперь даже не говорит со мной, только орёт на меня в классе.
— Куртис тоже так делал. По разным причинам. Но, похоже, что мистер МакНелис испуган, как и Куртис в своё время. Не будь к нему строг, — Люк дёргает трубочку в пластиковой крышке своего стакана вверх-вниз. — Глазурь на пончике, говоришь?
— Да.
— Четыре месяца. Серьёзное дело.
— Не думаю, что сейчас он этого всё ещё хочет.
— Я не был бы так уверен, — Люк находит в блюде колечко лука и зажимает его. — Но знаешь, мы в любой момент можем забросать его машину яйцами.
Вот оно. Люку всегда удавалось меня рассмешить.
— Четыре месяца, — говорит он задумчиво. — Мне пришлось ждать дольше, пока Куртис успокоился. Ты в курсе, что он написал мне сообщение на игрушке из упаковки CrackerJack на первом футбольном матче?
— На том матче, где охрана вытащила вас обоих из кабинки в мужском туалете?
— Ага, — теперь смеётся он. — Меня отстранили от двух матчей, а Куртиса вышвырнули со стадиона. А мы просто говорили. Ну ладно, ругались. Я тогда был так зол. Я столько всего сделал, чтобы стать тамбурмажором, но целых два перерыва между таймами должен был сидеть на трибуне, — Люк пожимает плечами и растягивает рот в озорной улыбке. — Но он потом загладил свою вину.
Не сомневаюсь.
— Слушай, — говорит он, складывая руки на столе и наклоняясь. — Я здесь ради тебя. И если нужно ненадолго притвориться парой и заставить его ревновать, то я в твоём распоряжении. Я — твой должник.
— Куртис свернёт мне шею.
— Возможно.
К моменту нашего возвращения к машине я уже выпустил пар и перестал кипеть от праведного гнева. Хорошо, я сыграю в эту «игру». А если не сработает, закидаю его машину яйцами.
Глава 27
Эндрю
И зачем я только забрал эту дурацкую записку?
Говорят, если не хочешь услышать ответ, не спрашивай. То же самое можно сказать и о записках в классе. Никогда не знаешь, о чём в них пойдёт речь. Дети делятся личным. Рассказывают друг другу сказки. Иногда подкалывают взрослых. Но проблема в том, что, когда ты забираешь записку, ты получаешь информацию. Ты можешь брать её во внимание или игнорировать, но ты уже в курсе содержимого записки. И дети знают об этом.
Я выбираю не обращать внимания на карикатуру. В любом случае: что я могу сделать? Отнести её мистеру Редмону? Не думаю. Единственное, что остается — это забыть о записке и восстановить свой авторитет в классе. Что было бы достаточно легко, если бы все дети класса не видели моё изображение с огромным пенисом во рту.
Понятно, что этим утром мне не удаётся справиться с классом на первом уроке. Как только я поворачиваюсь к детям спиной, то сзади сразу раздаются хихиканье и причмокивание. Поэтому, в конце концов, я решаю включить документ-камеру и разбирать задачи на листе бумаги. Так во время объяснений я могу их видеть.
Это помогает. В некоторой степени.
Контрольная по главе будет в следующий вторник. Эта глава — самая сложная во всем учебнике, и я хочу выделить им для её повторения целых два дня.
— Итак, — говорю я и пишу на листе:
13x2+22
— Решать квадратные уравнения можно несколькими способами. Кто-нибудь может их перечислить?
Стивен Ньюмен поднимает руку. Мне не хочется его вызывать, но никто больше не откликается. Ну, спасибо, ребята.
— Думаю, что здесь нужно сразу переходить к множителю, используя группировку. Знаете, подобное к подобному. Групповушечка, понимаете? — и он сопровождает своё предложение широкой самодовольной улыбкой. Вообще-то, на лицах других учеников тоже появляются улыбки.
Не реагируй. Не реагируй. Не реагируй.
Записываю множитель на полях.
— Это первый способ. Может кто-нибудь назвать остальные три?
Обвожу аудиторию взглядом и наблюдаю, как исчезают улыбки. Нет ни одной поднятой руки.
— Хорошо. Я напишу их. Можно использовать формулу корней квадратного уравнения, можно дополнить квадрат, можно извлечь квадратный корень или же несколькими способами разложить на множители, в том числе группировкой, как уже сказал Стивен. Стивен перестань болтать, или я дам пинка тебя, а потом твоей собаке.
— У меня нет собаки, — откровенничает он.
— Тогда я дам пинка только тебе.
— Отлично, — он опускается на своё место.
Это — вызов.
Я возвращаюсь к задаче. До звонка у меня получается разобрать её и еще несколько примеров.
— У вас есть выходные, чтобы повторить главу, — говорю я выходящим ученикам. — Мистер Ньюмен.
Он останавливается и смотрит на меня с дерзкой и презрительной улыбкой.
— С меня хватит. Я вызываю вашего отца.
— Вперёд. Мой отец не любит гомиков.
Он выходит из класса, самодовольно ухмыляясь, по пути бросая шарик скомканной бумаги в сторону мусорной урны.
Ощущение, будто иду ко дну.
Хочу обсудить ситуацию с Дженнифер, но об этом не может быть и речи. Она со мной не разговаривает. Сегодня утром в учительской комнате отдыха она делала себе кофе. В ожидании своей очереди я попробовал с ней заговорить, но Дженнифер демонстративно вылила оставшийся в контейнере кофе в раковину и недвусмысленно намекнула мне отвалить, а попросту — от**баться.
Вчера, когда в обед я сел за её стол, он пересела. Я не знаю, как долго может злиться отвергнутая женщина, но совершенно уверен, что она собирается меня проучить.
Поднимаю бумагу, брошенную Стивеном, и пока в классе рассаживаются ученики, пришедшие на следующий, второй урок, проверяю электронную почту. Моё внимание привлекает письмо от мистера Редмона.
Мистер МакНелис!
Комитет отклонил ваше заявление на участие в программе профподготовки администраторов. Вы можете повторно подать заявку в следующем году.