Там, где ты (ЛП) - Трамбл Дж. Х.. Страница 62

— Где же ты был, малыш? Далеко путешествовал?

Кожа плотно обтягивает выпирающие рёбра и теперь, наклонив пса назад, замечаю на его животе и внутренней стороне ног сыпь. Всё в ссадинах и выглядит довольно болезненно. Возвращаю его снова в нормальное положение, надёжно засовываю его под мышку, достаю телефон и делаю наше с ним фото.

Мой новый пёс.

О! Милашка. Из тебя получится хороший собачий папочка.

Как же мне его назвать?

Кики предлагает «Спот».

Глава 42

Эндрю

Да пошло всё к чёрту! И сохраняю фотографию на своём телефоне. После третьего урока я собираюсь начать поиски квартиры. Ещё несколько месяцев и эта нелепица наконец ЗАКОНЧИТЬСЯ.

Смотрю на уродливую маленькую черно-белую морду с круглыми выпученными глазами. «Может, ты сейчас и напуган, — думаю я, — но тебе, бобик, реально повезло». Вспоминаю сгоревших ангелов и то, как Роберт за ними плакал. Может, у него и слабый желудок, но у него есть и большое сострадательное сердце.

И снова чувствую переполняющую меня гордость. Мне кажется, что сегодня — один из тех дней, когда всё ощущается новым, впервые, будто этот день — первый в моей жизни. И он прекрасен.

Приветствую учеников с оживлением, которое не испытывал уже нескольких месяцев. Что бы они сегодня не вытворили, это не испортит моего прекрасного настроения. Ощущаю внутри подъём: я контролирую ситуацию и готов открыть им глубинную красоту математики.

Всё идёт очень хорошо. Мне ещё предстоит справиться с некоторыми последствиями, но я готов к ним.

А потом, через несколько минут после начала первого урока, в класс заходит ученик с требованием явиться Стивену Ньюмену в кабинет директора. С вещами.

Стивен уходит и не возвращается. И я начинаю думать, что день складывается как нельзя лучше. Но потом ругаю себя за эту мысль. Я — выше этого. Мысленно отмечаю, что позже нужно проверить в журнале записи о его сегодняшнем поведении и узнать причину наказания. Мой опыт подсказывает: если ученик безобразничает на одном уроке, то он ведёт себя также и на других. Лучше всего, чтобы об этом стало известно и получить из ситуации максимум выгоды.

На третьем уроке я уже представляю, как Роберт остаётся в моей новой квартире на ночь, как он просыпается, как танцует без брюк у меня на кровати. Мысль довольно приятная, и я улыбаюсь, просматривая в интернете квартиры, предлагаемые в аренду в нашем районе, выписывая адреса и номера телефонов.

— Мистер МакНелис.

Это Лорен Крю — она первый год работает завучем и отвечает за одиннадцатые классы. Лорен стоит на пороге моей классной комнаты. Её официальное обращение кажется мне забавным, если учесть, что в прошлом году мы работали в одной математической команде.

— Привет, Лорен. Чем могу помочь?

— Прошу вас пройти со мной.

«Мистер МакНелис» и «прошу вас»? Присматриваюсь к ней. В руке Лорен сжимает переносную рацию. Лицо мрачное. Мне знакомо это выражение.

— Хорошо, — говорю я и чувствую, как внутри расползается страх.

В коридоре нас ждёт Логан Хаф, завуч двенадцатых классов. Он смотрит себе под ноги, потом поднимает глаза на Лорен. Он не смотрит на меня до тех пор, пока я не начинаю говорить.

— Что происходит, Логан?

— Прости, Дрю, не знаю. Нам только велено сопроводить тебя в кабинет директора.

— Ты шутишь? Почему бы просто не прислать письмо по электронке? Я знаю дорогу.

Хаф не отвечает.

Я не хочу, чтобы меня сопровождали. Поднимаю подбородок и решительным шагом направляюсь по коридору. Они пристраиваются возле меня по сторонам.

Я не свалюсь в обморок и не притворюсь мёртвым. Я не стеку вниз кучкой желе, даже если и ощущаю себя внутри именно им. Кто-то видел нас на выходных. Или, возможно, я недооценил Майю. Не могу поверить, что она это сделала. Мы направляемся в кабинет директора. Внешне стараюсь оставаться спокойным, но внутри всё охвачено паникой и ноги вот-вот откажут.

Большую часть нашего пути в коридорах никого нет, но там и тут нам встречаются учителя. Видя меня в сопровождении двух завучей, они быстро отводят глаза. Об этом будет знать вся школа ещё до конца этого урока.

Мы входим в кабинет. Недалеко от мистера Редмона стоит офицер полиции. Логан закрывает за нами дверь. Мистер Редмон начинает представлять мне полицейского, но я обрываю:

— Мистер Редмон, что происходит?

Он замолкает и опускает глаза.

— Вы — Эндрю МакНелис? — спрашивает полицейский.

— Да.

Я понимаю, что они всё узнали. В голове крутиться только: «Уголовное преступление второй степени тяжести... уголовное преступление второй степени тяжести... уголовное преступление второй степени тяжести».

— Мистер МакНелис, можно посмотреть ваш мобильный телефон?

Я колеблюсь.

— У вас есть ордер?

Полицейский изучает меня какую-то секунду, а потом говорит:

— Я могу задержать вас прямо сейчас и удерживать до получения ордера. Мы можем пойти таким путём, или же вы будете сотрудничать. Выбирайте! Меня устроит любой вариант.

Вытаскиваю телефон из кармана и передаю его офицеру. Какое-то время он проверяет то, что я уже и так знаю: пустая входящая папка, пустая папка отправленных писем и пустые черновики. Никаких контактов, кроме номеров членов семьи, «Деревни мисс Смит», главного номера телефона школы и номера технической помощи на дорогах. Никаких набранных, пропущенных или входящих звонков, которые могли бы указать на нашу связь с Робертом. Фотографии Кики и Майи.

Вот, чёрт! И одна фотография Роберта.

Полицейский перестаёт листать и смотрит на экран, потом поворачивает его к мистеру Редмону.

— Вам знаком этот парень?

Мистер Редмон обходит стол и смотрит на экран.

— Это один из наших выпускников. Роберт Уэстфолл.

— Это фотография его и его собаки, — говорю я решительно. — Собака... Это бродячий пёс, которого он взял к себе. И прислал мне фото. Это всё. Мистер Редмон, я же говорил вам, что он видит во мне старшего брата. Я пробовал держать с ним профессиональную дистанцию. Но он продолжает общаться со мной, и я ничего не могу с этим поделать.

Я в замешательстве. Что им известно?

Полицейский кладёт мой телефон на стол мистера Редмона и берёт в руки другой, который я раньше не заметил.

— Мистер МакНелис, вам знаком этот номер телефона? — он нажимает несколько кнопок и зачитывает вслух номер.

Телефон, который он держит в руке, не принадлежит Роберту, и это сбивает с толку.

— Да, это мой номер.

И тут всё резко меняется.

Полицейский достаёт наручники в виде пластикового хомута.

— Мистер МакНелис, заведите руки за спину. Вы арестованы за сексуальное домогательство несовершеннолетнего, непристойное поведение с ребёнком и детскую порнографию. У вас есть право хранить молчание. Если вы...

— Что?! Я не понимаю, о чём вы, — говорю я сердито. А потом до меня доходит:дело может быть совсем не в Роберте. Это ещё больше запутывает. — Кто обвиняет меня? — требую я. — У меня есть право знать имя того, кто выдвинул против меня обвинение. Это полный бред. Я не сделал ничего дурного, —обращаюсь я к полицейскому, пытаюсь убедить его, но он продолжает разъяснять мои права, будто я говорю не с ним.

Поворачиваюсь к мистеру Редмону.

— Я хочу знать, в чём конкретно меня обвиняют.

Мистер Редмон мне отвечает, и я теряю дар речи.

Полицейский затягивает вокруг моих запястий хомут.

Я пытаюсь состыковать обвинение с реальностью, но в голове крутятся только противоречивые картинки. Я никогда, никогда в жизни не отправлял «сообщение откровенного сексуального содержания», тем более ребёнку. И, чёрт подери, как, как то, что я называл его оболтусом, можно истолковывать как сексуальное домогательство, непристойное поведение или детскую порнографию? Это полный бред! Когда я доберусь до адвоката, то разделаю этого парня под орех.