Маленькие музыканты - Страхова Мария Васильевна. Страница 12
— Вы… Я… Вы… Я…
И услышал сердитый шёпот Валерика:
— Костюм концертный мнёшь, псих!
Почувствовал, как Валерик тянул его за рукав, и услыхал ласковый голос Михаила Николаевича:
— Не тронь!
Митя поднял голову. Над ним склонилось улыбающееся лицо.
— Понравилось?
Митя молчал: боялся, что заплачет от счастья.
Горячей рукой Михаил Николаевич потрепал его по щеке.
— Спасибо, что пришел. До свидания, милый!
Митя не успел ответить: Валерик схватил его за руку и потащил к выходу.
— Ты совсем спятил, — ворчал Валерик, — обниматься полез, как пьяный какой-то!
Мите невыносимо было слушать эту воркотню. Он ускорил шаги.
Мальчики вышли на улицу.
— Поздравил бы, как я, — ворчал Валерик, — а то выскочил, сумасшедший!
Митя увидел, что тридцать первый троллейбус заворачивает у «Детского мира», и побежал к остановке. Он слышал, как Валерик крикнул:
— Куда ты? Погоди!
Но он добежал до остановки, вскочил в вагон, троллейбус тронулся. Митя сел у окна, перевел дыхание. В ушах звенела и пела балалайка…
6. Напрасное огорчение
— Сегодня займемся только упражнениями, — объявил он.
Первым играл Валерик.
— Хорошо, очень хорошо, — спокойно отмечал Михаил Николаевич.
Потом играл толстяк Петька, потом другие ученики. Митя сидел, опустив глаза, вслушивался в ровный голос учителя:
— Плохо. Повтори ещё разок.
Мите стало грустно. Он поднял голову и встретился взглядом с Михаилом Николаевичем. Ему показалось, что взгляд этот был какой-то недоверчивый. Но учитель сразу повернулся в сторону играющего и строго сказал:
— Додерживай, додерживай! Не обрывай! Давай певучий звук!
«И смотреть на меня не хочет! — понурясь, раздумывал Митя. — Вдруг заниматься со мной сегодня не будет?» — И тут же услыхал:
— Митя, гамму и арпеджио.
Митя взялся за балалайку, но, хотя и знал урок, не смог играть так свободно, как дома.
— Играй спокойно, — сказал учитель и что-то доброе послышалось в этом голосе. Митя взглянул на него, но Михаил Николаевич сидел, опустив глаза. Лицо его было серьёзным. Но сами звуки успокаивали мальчика: играя, он позабыл о своем огорчении.
Послышалось требовательное:
— Повтори еще раз.
Митя играл свободно, и ничего для него не существовало, кроме звуков. Играл долго.
— Довольно, — сказал наконец учитель. — Друзья, к следующему занятию хорошенько проработать гаммы и арпеджио. Кроме упражнений, пока дома ничего не играть! Валерик, инструменты надо почистить! До свидания, друзья! — И он быстро вышел, не взглянув на Митю.
Валерик начал распоряжаться, а Митя стоял у окна, смотрел на густую зелень лип и раздумывал о том, что Михаил Николаевич после концерта стал совсем другим.
«Может, рассердился на меня, что я тогда так ткнулся к нему?»
А за спиной староста бушевал:
— Безобразие! Надо перед уроком руки мыть обязательно! Я-то всегда мою! Вон как зацапали грязными пальцами!
Митя выскользнул из класса, побежал в учительскую. Там Михаила Николаевича не было. Помчался на улицу и увидел учителя, когда тот, замедляя шаги, поднял руку, останавливая такси.
«Уедет! Сейчас уедет!»
Митя громко закричал:
— Михаил Николаевич! Михаил Николаевич!
Музыкант обернулся и с удивлением посмотрел на бегущего к нему мальчика. Митя добежал, ухватился за его рукав. Он задыхался от бега и от волнения и не мог выговорить ни слова. Широко раскрытые карие глаза тревожно смотрели на учителя. Музыкант сделал знак шоферу, чтобы подождал, и наклонился к мальчику.
— Что ты, что с тобой?
Голос и выражение лица его были так дружелюбны, что Мите сразу стало легче.
— Михаил Николаевич, вы на меня не сердитесь?
— Что ты, милый, за что же мне на тебя сердиться?
— За то, что я к вам тогда бросился, а я… — Митя хотел объяснить, но учитель ласково перебил его:
— Ты сделал так, как чувствовал, успокойся, голубчик!
Светлые глаза смотрели как тогда, на концерте.
— На уроке, мальчик, надо быть серьёзным и очень, очень внимательным.
Музыкант улыбнулся, ласково погладил мальчика по голове. Митя почувствовал себя счастливым.
— Я очень тороплюсь, малыш! До свидания! Помни: только упражнения!
Он сел в такси, махнул рукой. Улыбка и легкое движение пальцев… Мальчик смотрел вслед машине, пока она не скрылась за углом.
Митя торопливо пошел домой. Он думал о том, какой прекрасный у него учитель и как он сказал о музыкальной пятилетке.
«Через пять лет мне исполнится пятнадцать».
Навстречу, весело разговаривая, шли двое юношей.
«Они, наверное, студенты, — подумал мальчик, — и я вырасту такой же высокий, и у меня будут такие же большие руки…»
Он посмотрел на свои руки, сложил пальцы так, будто держал их на струнах балалайки.
«В пятнадцать лет я уже буду играть пьесы. Поступлю в музыкальный техникум, — мечтал мальчик, — потом в институт… В концертах буду играть на папиной балалайке! И вдруг я сделаюсь музыкантом, как Михаил Николаевич!»
И Мите так захотелось заниматься, что он бегом помчался домой.
