Иль (СИ) - kalip kalip "Калип". Страница 9

Их глаза встретились. Иларису казалось, что он заглянул в бездну космоса и летит в нее. Но что это - падение вниз или полет вверх? Кавур не дал ему сосредоточиться на этой мысли. Его губы опять захватили парня, и настойчивый язык проник в рот, заставляя подчиняться и забывать обо всем, что еще так недавно волновало и было важным. Кавур раздвинул ноги Илариса своим коленом и лег между ними, заставляя развести их еще шире.

Состояние расслабленности после оргазма сделало тело Илариса мягким как пластилин. Он подчинялся тому, что делает Кавур, и чувствовал, что возбуждение опять возвращается к нему. Его молодой организм откликался на прикосновения. Хотя чему тут удивляться – молодое тело хотело любви, которой оно было лишено все это время. Строгая школа Эбоса, где о физиологии любви они знали лишь сухие термины научных знаний, и литература, где о любви говорили лишь возвышенными словами.

Чувствуя пальцы Кавура между своих ягодиц, Иларис покраснел и попытался спрятать лицо, закрыв его руками. Кавур видел его смущение и накрыл его губы поцелуем, продолжая ласкать сжавшуюся дырочку входа своими пальцами.

– Ты точно этого хочешь? – Кавур всматривался в глаза Илариса. Несмотря на все свое возбуждение и желание овладеть им, он был готов остановиться.

– Да, я хочу тебя…

– Потерпи, будет немного больно.

Кавур входил в него медленно, давая привыкнуть к новым ощущения, боясь причинить боль. Он смотрел, как Иларис кусает губы, как сбивается его дыхание и как слезинка скатилась из уголка глаза. Он стер ее своими губами, а его руки ласкали тело Илариса, которое стало откликаться на эти прикосновения.

Кавур двигался в нем медленно, слишком медленно. Сейчас для него было важнее состояние Илариса, чем свое удовольствие и, только услышав первый стон, сорвавшийся с губ мальчишки, он стал входить в него более уверенно. А потом все затмило желание обладать и дарить удовольствие своему партнеру. Стоны наслаждения слетали с их губ, дыхание сбивалось и их руки переплетались, как и тела.

Иларис испытал второй раз оргазм, только теперь он был другим, ярким, нереальным по ощущениям, ведь внутри него был Кавур. Кавур чувствовал спазмы, сжимающие его орган, и видел, что Иларис пачкает своим семенем свой живот и его. Кавур более не сдерживал себя. Сделав несколько резких толчков внутрь жаркого тела, он кончил сам. Изливая свое семя в Илариса, Кавур ощущал правильность происходящего, как будто в один миг все приобрело смысл в его жизни.

Они долго лежали молча, слыша дыхание друг друга. Пальцы их рук были сплетены, и это чувство руки ставшего тебе близким человека было невероятно прекрасно.

– Разве правильно то, что сейчас произошло? – первым заговорил Иларис. Он, придя в себя от новых ощущений и испытанного удовольствия, стал обдумывать произошедшее. Ведь сейчас он по собственной воле отдался мужчине. Такая связь была запрещена. Одно дело изнасилование, но совсем другое – когда это происходит по доброй воле. Только вот угрызений совести Иларис не испытывал, хотя и пытался копаться в себе и стыдить себя за то, что сам захотел этого.

– Это неправильно. Я тоже никогда не считал такое правильным, но в жизни происходит многое, что не поддается правилам. Ты жалеешь о произошедшем? – Кавур приподнялся и заглянул в глаза Илариса. Он понимал, если Иларис скажет, что жалеет о случившемся, то ему будет очень больно это осознавать.

– Нет, не жалею. Я этого хотел, только не знаю почему… я не понимаю себя.

– Я тоже не понимаю. Ты думаешь, наверное, что мне проще это понять, так как я старше тебя. Но это не так, я так же как и ты впервые столкнулся в себе с тем, что не могу объяснить. Но я не жалею о произошедшем… я счастлив, что это было между нами.

Кавур наклонился к губам Илариса и скрепил свои слова поцелуем.

– Ты улыбаешься так загадочно, – Кавур провел пальцами по губам Илариса, – как Джоконда…

– Я знаю о ней, изучал в школе… ее улыбка до сих пор остается загадкой, хотя прошло столько веков, - Иларис сам прикоснулся поцелуем к губам Кавура, – почему этот корабль назвали “Джоконда”?

– Мой друг, Атаго – он капитан этого корабля, большой романтик, хотя и не сознается в этом. Он всегда хотел свой корабль и уже давно решил, что назовет его “Джокондой”, ему нравится ее улыбка, она загадочная и неизвестно, это улыбка радости или печали, так же как и корабль – никто не знает что от него ждать…

Кавур задумался о словах, сказанных им же самим. Они вернули его в реальность, которая, как улыбка Джоконды, была неизвестна ему. Или известна, а он не хотел себе в этом признаться? Давно уже корабль его друга с улыбкой Джоконды нес печаль тем, на чьем пути он возникал. Неужели сейчас он надеется, что Джоконда подарит ему улыбку радости? Глупо, ах как глупо верить в такое.

Кавур встал и, не стесняясь своей наготы, подошел к окну. Свет в каюте он сделал неярким, как только они сюда зашли, понимая, что Иларису так будет комфортнее. Поэтому сейчас, стоя на фоне темного проема окна космической пустоты, его силуэт лишь слабо освещался мягким светом галогенов. Иларис увидел огонек сигареты и то, как жадно Кавур затянулся ей.

– Почему ты куришь? Ведь это плохо делать. – Иларис чувствовал, что Кавур что-то ему недоговаривает и что сам же мучается этим. Но он боялся его спросить. Он не хотел сейчас, после всего произошедшего, услышать плохое. Правильно ли это - жить в иллюзии? Возможно нет. Только так хотелось быть счастливым, пускай и ненадолго. Ведь ничего подобного в его жизни никогда не было. Тяга к другому человеку, близость с ним и ощущение, что эта близость была не только физической. Иларис ощущал связь с Кавуром, как будто он стал частью его.

– Я делаю много плохого, но не жалею об этом. Ты тоже не жалей. Не все плохое, на самом деле таковым является. Но курить тебе не нужно, – Кавур отвернулся от окна и посмотрел на лежащего в постели Илариса.

– Обещаю – я не буду курить. – Иларис улыбнулся, и Кавур опять увидел загадочную улыбку на его губах, – расскажи мне о себе.

В тот день они много говорили. Кавур впервые рассказывал о себе, как казалось совершенно незнакомому ему человеку, но он пытался понять, почему ему так хочется рассказать о своих детстве и юности Иларису. Почему, смотря в его глаза, он готов говорить то, что никогда никому не рассказывал. Он говорил ему о своих мечтах, пока был ребенком и жил в доме родителей, рассказал, как потом решил сам себе доказать, что на что-то способен в этой жизни без поддержки отца и его денег. И поэтому пошел в армию, но из-за принадлежности к древнему аристократическому роду ему не суждено было нести службу в рядовых. Но все равно он сам смог дослужиться с низших армейский чинов до звания коммодора. Кавур рассказал и об Атаго, о том, как их дружба была проверена в боевых условиях, тяготах армейских будней и боевых заданиях.

Иларис с восхищением слушал Кавура, осознавая, сколько всего тот повидал и перенес за это время. Участвовать в космических войнах в далеких галактиках, сражаться в космосе и на планетах. Сколько же Кавур испытал в своей жизни! И космические бои на звездных кораблях, и далекие планеты, где он устанавливал власть императора Тао. Иларис с восхищением слушал рассказы Кавура о армейских буднях, о дальних межгалактических перелетах и о планетах, о которых он сам лишь читал в учебниках и видел их на экранах проекций. Он восхищался Кавуром, сам о таком он мог лишь мечтать. В тот момент он не знал, что ему уготованы судьбой еще большие приключения и испытания. Сейчас он был лишь мальчишкой, который с восхищением слушал рассказ о войне, считая войну романтикой настоящей жизни.

========== Глава 5 ==========

Утром они проснулись в объятиях друг друга. Вчерашний откровенный разговор сблизил их. Иларис тоже рассказал Кавуру все о себе, хотя его жизнь и не была так богата на события. Всего лишь незначительные факты из жизни школьника, успехи в учебе и немногочисленные друзья. Свои мечты о полетах в космос, мечты о том, как он вернется на Землю, и все в его жизни изменится. Только ни Иларис, ни Кавур не могли раскрыть друг другу свои фамилии и к каким родам они принадлежат. Слишком сильно конфликтовали между собой разные знатные роды за возможность быть приближенными к императору. Отец Илариса строго-настрого ему наказал никогда никому не раскрывать то, что он из рода Инфарио, и поэтому Иларис, помня обещание, данное отцу, не назвал свою фамилию. Так же, как и Кавур не назвал свой аристократический род и не сказал, что он Кавур Карбоне. Маленькая недоговоренность в начале отношений, она проскочила между ними и каждый почувствовал, что это неправильно. Но ведь все можно оправдать, тем более такую мелочь. И оправдания действительно весомые – так принято в обществе, если ты не знаешь, кто перед тобой – скрывай, кто ты есть. Только сейчас так хотелось не скрывать друг от друга ничего, но не получилось. Иларису это было неприятно. Он чувствовал, что не до конца честен с Кавуром, но больше его задевало то, что Кавур тоже не назвал свой род. Иларис не стал его спрашивать, но в душе от недосказанности образовался неприятный осадок. Хотя потом общение друг с другом скрасило и его.