На огненном берегу (Сборник) - Коцаренко В. К.. Страница 11

У развалин небольшого дома суетились бойцы. Командир роты направился к ним. Неподалеку от него что-то шлепнулось и зашипело.

— Граната, — крикнули гвардейцы и скрылись за угол развалин. Командир роты кинулся туда же, но не успел; за его спиной раздался взрыв, и он почувствовал ожог на спине и ногах.

В горячке Григорий прыгнул в ближнюю воронку от снаряда и быстро осмотрел берег. Там виднелась огромная катушка — деревянный барабан с электрическим кабелем. Из-за него-то и была брошена граната. Теперь из-за барабана бил вражеский ручной пулемет.

Чувствуя, как по телу текут ручейки крови, старший лейтенант собрался с силами и проскочил за угол дома к своим бойцам. Приказал сержанту Горячеву взять одного минометчика и гранатами забросать фашистов у барабана.

Сержант с бойцом поползли. По кювету вдоль железнодорожной насыпи они подобрались к барабану на бросок гранаты. Горячев нанес удар точно. Фашистский пулемет умолк. Затихли и тарахтевшие рядом с ним автоматы. Воодушевленный успехом, сержант приподнялся, чтобы бросить вторую гранату, но правее барабана, казалось, прямо из-под земли, вырвался огненный фонтанчик выстрела. Сержант вздрогнул и застыл с гранатой в руке. Тяжело ранило и бывшего с ним бойца.

Считая сопротивление подавленным, гитлеровцы, скопившиеся у реки, пошли в атаку. Для минометчиков наступила крайне опасная ситуация.

Два расчета попытались поставить прицелы минометов на предельно короткую дистанцию, чтобы ударить по атакующим, но тщетно: мины взорвались дальше на реке, не поразив ни одного врага. Тогда минометчики взялись за карабины, стали бросать гранаты. Но фашисты лезли напролом, непрерывно строча из автоматов.

Силы были неравные, и трудно сказать, чем бы могло это кончиться, если бы не большая сила воли и мужество старшего лейтенанта Брика. Превозмогая адскую боль во всем теле, Григорий под градом вражеских пуль проскочил к ближайшему миномету, сел на его опорную плиту, охватил ногами и руками ствол и потянул его на себя. Крикнул заряжающему:

— Бросай мину!

Боец недоуменно поглядел на командира роты. Такого в его практике еще не было, это категорически запрещалось инструкцией по ведению огня из минометов, так как мина могла поразить своих.

— Ну, что же ты стоишь?! Бросай, говорю! — еще раз приказал комроты.

Боец бросил мину в ствол и, холодея, стал глядеть, что будет.

Мина вылетела и разорвалась среди вражеских автоматчиков.

— Бросай! — снова приказал Брик.

Выпущенные таким образом еще несколько мин почти начисто выбили фашистов, пробравшихся на южную сторону Соляной пристани. Оставшиеся два или три гитлеровца попытались уйти обратно, но их уничтожила группа Цвигуна.

К этому времени на пристань прибыли наши пулеметчики и бойцы 39-го полка. Получив такое подкрепление, майор Цвигун воспрянул духом. Он быстро скоординировал действия стрелков, пулеметчиков и минометчиков и яростно атаковал фашистов, прорвавшихся на берег Волги. Враг попятился, залег.

В это время связист сообщил, что майора вызывает по телефону командир полка.

Цвигун подбежал к аппарату.

— Слушаю вас, товарищ «первый».

— Как там у вас?

— Наши дела пошли веселее. Похоже, что фрицы дрогнули.

— Дрогнули, говорите? Это хорошо. Но вот что: гаубичный дивизион Клебановского готов ударить по берегу. Приостановите пока наступление и спрячьте людей в руины. Когда это сделаете, доложите мне. А минометная рота пусть пока усилит огонь.

Майор Цвигун быстро выполнил распоряжение командира полка. Артиллеристы дали плотный огневой налет. Загремело, загудело над берегом. Поднялась земля, полетели камни, кирпичи. Огненный шквал бушевал минут пятнадцать.

Как только прогремел последний взрыв, гвардейцы выскочили из укрытия. С криками «ура», бросая гранаты, стреляя из автоматов, кинулись на противника. Фашисты не оказывали никакого сопротивления. Да его и оказывать некому было: весь берег покрыли трупы в серо-зеленых мундирах. А оставшиеся в живых десятка два гитлеровцев, безумно выпучив глаза, топтались на одном месте, что-то кричали или бессвязно бормотали.

Однако чуть дальше от места артналета фашисты снова попытались организовать сопротивление, но это было уже похоже на лай избитой собаки, удиравшей от преследователя. Минометный огонь роты Брика и сводная группа майора Цвигуна неудержимо гнали гитлеровцев вдоль берега на север. В это же время штаб и политотдел дивизии, собрав своих людей и мелкие подразделения, теснили другую группу гитлеровцев вдоль берега на юг. В устье оврага Крутого остатки преследуемых фашистов соединились и, отстреливаясь, устремились по дну оврага к своим.

Что было дальше, поведал мне командир 7-й роты и 2-го батальона 34-го полка лейтенант Юрченко. Ночью, когда фашисты прорвались по оврагу Крутому, они оказались во вражеском тылу и заняли круговую оборону. А утром услышали приближающийся со стороны Волги бой. Послали разведку. Выяснив, что гитлеровцы отходят по оврагу Крутому, он снял часть бойцов с оборонительного рубежа и пошел на перехват.

Отступая по дну оврага, гитлеровцы гнали перед собой несколько раненых красноармейцев. Среди них Юрченко узнал заместителя командира нашего 2-го батальона старшего лейтенанта Султанова. Юрченко прицелился и дал короткую очередь. Тащивший Султанова ефрейтор упал. Раненые красноармейцы залегли, позволив нашим пулеметчикам дружно ударить по гитлеровцам. Многие из врагов упали, остальные кинулись бежать обратно. Но от берега их прижали огнем другие наши бойцы. Гитлеровцы подняли руки.

Спустившись на дно оврага, Юрченко прошел месту, где располагался штаб батальона. Увидел страшную картину. Все было изрыто и опалено взрывами гранат, валялись вперемешку трупы фашистских и наших солдат. Тела убитых старшего политрука Ракчеева и старшего лейтенанта Локтионова (комиссара и командира 2-го батальона) были изуродованы. По всему было видно, что здесь произошла ожесточенная схватка.

Командир роты поднялся на блиндаж, снял пилотку, сказал дрогнувшим голосом:

— Товарищи, у нас нет времени для длинных речей. Скажу коротко. Безгранично жаль погибших товарищей. Они ушли навсегда от нас, отдав свои жизни за свободу и независимость Родины. Вечная им слава! Так поклянемся же, друзья, перед их телами, что мы отомстим за них фашистским извергам сполна!

— Клянемся! — раздалось в ответ.

Поднялось солнце, повысилась видимость, и гитлеровское командование, уже получившее, наверно, к этому времени донесение о результатах ночной вылазки, открыло ураганный огонь по всей обороне нашего полка. Мы думали, что вслед за этим последует атака, но ее не было. Видимо, фашисты за ночь выбились из сил и весь этот день в атаку не поднимались.

О целях ночной вылазки фашистов рассказал плененный нами сержант. Их особый десантный батальон только на днях прибыл в Сталинград. Им сказали, что дела идут хорошо, что в центре города почти уже нет русских войск. Они разбиты и только какие-то остатки держатся на обрывах вдоль берега реки. Надо очистить от них берег, и Сталинград будет полностью в немецких руках. Эта почетная задача и поручается их особому десантному. батальону. Они должны прорваться по оврагу на берег реки, уничтожить штабы, а потом, получив подкрепление, ударить с тыла по русским на переднем крае.

Слова этого сержанта подтвердила одна находка на поле боя. Старший лейтенант Брик, обходя южную часть пристани, обнаружил у барабана с электрокабелем несколько фашистских трупов и на одном из них медаль «За взятие острова Кипр».

— Долетались фашистские птички! — зло сказал Брик и вдруг почувствовал, как у самого в глазах поплыли красные круги, подкосились ноги. Он приник к барабану. Минометчики подхватили своего командира и понесли в полковой медпункт.

— С чем пожаловали? — спросил их врач.

— Командира принесли, ранен он еще ночью, — пояснил один из бойцов.

— Ну и ну, — удивился хирург, осмотрев тело Брика. — Да он же весь как решето. Почему сразу не отправили в медсанбат?