Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 127

Медленно, с наслаждением Манона подошла к бабушке. Губы молодой ведьмы изогнулись в обманчиво легкой улыбке.

Теплый танцующий свет пронесся сквозь Манону так же неистово, как тот, что ворвался в ее сердце за последние несколько кровавых минут.

Она не отступала и не боялась.

Легкая, словно сотканная из лунного света корона, не тускнела перед последней Высшей Ведьмой. Манона приближалась. Она бросила меч Бронвен. Рассекатель Ветра оставила в нескольких футах от него. Вместо них она приготовила свои когти и зубы.

Манона остановилась в пяти шагах от бабушки.

Клочок пустого существования — вот чем была ее бабушка.

Манона не замечала раньше, насколько Матрона ниже ее самой. Какими узкими были у нее плечи или как годы ярости превратили ее в старуху.

Улыбка Маноны стала шире. Она почувствовала чужое присутствие. Словно два человека остановились на шаг позади от нее. Она знала, что если обернется, то ее глаза никого не увидят. Знала, что никто не мог их увидеть или даже почувствовать. Это просто две сущности без плоти, остановившиеся рядом со своей дочерью. Против ведьмы, уничтожившей их.

Ее бабушка плюнула на землю, обнажая ржавые зубы.

Эта смерть. Хотя…

Не она призовет сегодня смерть.

Это право не принадлежало ее родителям, чей дух задержался на земле. Несмотря на то, что родители все время были с ней — даже после их смерти — они тоже не призовут сегодня смерть.

Она посмотрела за спину. Там стояла Вторая, ожидающая рядом с Дорином. По лицу Астерины катились слезы. То были слезы облегчения и гордости.

Манона подозвала Астерину железной рукой.

Внезапно снег захрустел, и Манона стремительно развернулась, одновременно наклоняясь. Ускользая от намеченного удара.

Но ее бабушка не нападала. Нет. Матрона Черноклювых бежала к своей виверне.

Крошанки напряглись. Всеобщий страх сменился гневом, когда Матрона запрыгнула в седло.

Манона подняла руку:

— Отпустите ее.

Щелчок повода, и виверна подняла бабушку в воздух. Огромные крылья подняли вихрь.

Манона провожала глазами зверя, наблюдая как тот поднимается все выше и выше. Ее бабушка торопилась убраться и ни разу не оглянулась.

Когда большая виверна скрылась в небе, Манона обвела взглядом равнину. На снегу лежал обезглавленный труп, да еще пятна голубой крови — напоминание о случившейся битве.

Новоявленная королева обернулась к Крошанкам.

Все как одна смотрели на нее широко распахнутыми глазами, но не двинулись с места.

Дорин находился рядом с ними.

Манона подхватила оба меча, закинула Рассекатель Ветра за спину и направилась к Гленнис и Бронвен. Подойдя, она вручила меч Бронвен, кивнув в знак благодарности.

Затем она сняла корону звезд и протянула ее Гленнис.

— Это принадлежит тебе, — тихо сказала она.

Гленнис бережно взяла корону, и звезды потускнели в ее руках. Легкая улыбка появилась на ее лице.

— Нет, — ответила она. — Нет.

Молодая ведьма стояла неподвижно, когда Гленнис подняла корону и снова надела на голову Маноны.

Гленнис опустилась на колени.

— То, что было украдено — восстановлено. То, что было потеряно — вернулось домой. Приветствую тебя, крошанка Манона, королева ведьм.

Манона ощутила, как ее ноги ослабели.

Но она справилась со слабостью, в то время как другие Крошанки, по примеру Гленнис, опустились в снег. Дорин, наблюдая, улыбался легко и свободно.

Последними на колени встали Тринадцать, прижав два пальца ко лбу. Их лица освещала свирепая гордость.

— Королева Ведьм, — объявили Крошанки и Черноклювые хором.

Как один народ.

Глава 57, часть 1

За час до рассвета крепость и две армии стоящие за ней начали медленно пробуждаться ото сна.

Рован не спал почти всю ночь, вместо сна он выбрал просто лежать рядом с Аэлиной и слушать её спокойное дыхание. Остальные же крепко спали, что неудивительно, усталость за последние дни скопилась не малая. Хотя Лоркана со вчера видно не было.

Рован не спал совсем не из-за страха или предвкушения предстоящей битвы, его скорее беспокоили мысли. Много мыслей, сменяющие друг друга почти каждую минуту.

Он видел вражеские лагеря на горизонте. Валги, люди, верные Эравану, тёмные звери, но не похожие на илькенов, виверн или даже ведьм.

Аэлина могла стереть их всех с лица земли всего лишь за пару мощных магических волн. Спалить до того, как взойдёт солнце.

Тем не менее, прошлой ночью Аэлина даже не рассматривала этот вариант развития событий.

Он видел надежду, сияющую в глазах людей находящихся в крепости, страх и восхищение детей, когда она проходила мимо. Огненосица, шептали они. Аэлина Лесной Пожар.

А ведь совсем скоро это восхищение… это надежда на спасение, рухнут, ведь не вспыхнет искра огня посреди тьмы. И страх охватит людей, как только увидят они, что королева Террасена не сможет защитить их. Как скоро это произойдёт?

Он не смог задать этот вопрос. Все последние несколько недель обучения и тренировок не вызывали у Аэлины даже тлеющего уголька, чего уж тут про огонь говорить.

Но он не мог требовать. Не мог заставить её использовать свою силу. Просто не мог, зная какого ей. Не мог спросить, что такого ужасного сделали Маэва и Каирн, чтобы заставить ее испугаться или даже ненавидеть свою магию настолько, что она вызывала такое сильное отторжение.

Объятый чувством беспокойства, Рован выскользнул из кровати, а потом и из комнаты. Люди уже начинали просыпаться и в коридорах вновь поселился шум приготовлений. Толкнув дверь ведущую в общий зал Рован глубоко вздохнул, а через пару секунд услышал как дверь за ним повторно распахнулась. В нос закрался знакомый запах. Фенрис. Тот мгновенно поравнялся в Рованом.

Пару минут они шли молча.

— Они буквально сожгли её.

Рован вскинул бровь косясь на Фенриса.

— Кто?

Тот же с ответом не торопился, лишь кивнув проходящему целителю волк заговорил.

— Каирн, по приказу Маэвы.

— Зачем ты мне это говоришь?