Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 200

— Независимо от того, кто положит ключи в ворота — это судьба, к которой причастны все мы. Так что и решать должны все, — ее подбородок поднялся. — Давайте проголосуем. Мы продолжим войну, надеясь, что вовремя доберемся до Оринфа, и после уничтожим ключи? Или ключи уничтожим сейчас, а после вы пойдете на север… без меня?

Шаол не мог сказать, дрожит ли она или в ужасе.

Аэлина сказала, невозмутимо и спокойно:

— Я хотела бы решить это на голосовании.

…

Голосование.

Рован никогда не слышал о таком абсурде.

Даже когда часть его сияла от гордости, которую она выбрала сейчас, здесь, в тот момент, когда тот новый мир, который она обещала, восстанет.

Мир, в котором не все обладали всей властью, но многие. Начиная с этого, это самый жизненно важный выбор. Это невыносимая судьба.

Все они продвинулись дальше по дороге, и для Рована не было потеряно, что они стояли на перекрестке. Или что Дорин, Аэлина и Шаол стояли в самом сердце этого перекрестка, всего в нескольких милях от соляных шахт. Где так много всего началось, чуть больше года назад.

В ушах Рована прозвучал глухой рев.

Он знал, что должен упасть на колени и поблагодарить Дорина за то, что он достал третий ключ. Но он все равно ненавидел короля.

Он ненавидел этот путь, по которому они прошли тысячу лет назад. Ненавидел, что этот выбор был перед ними, когда они уже столько сражались, так много дали.

Князь Кашин сказал:

— Мы идем на сто тысяч вражеских войск, возможно, больше. Это число не изменится, когда Ворота будут закрыты. Нам понадобится Огненосица, чтобы пробиться сквозь них.

Принцесса Хасар покачала головой.

— Но есть вероятность того, что армия погибнет, если Эраван исчезнет. Отрежь голову животному, и тело умрет.

— Это большой риск, — сказал Шаол, крепко сжав челюсти. — Удаление Эравана от всего этого может помочь, а может и нет. Вражеская армия, такая большая, полная Валгов, которые могли бы стремиться занять его место… на этом этапе будет невозможно ее остановить.

— Тогда почему бы не использовать ключи? — спросила Несрин. — Почему бы не принести ключи на север и не использовать их, не уничтожить армию и…

— Ключи нельзя использовать, — вмешался Дорин. — Не уничтожив носителя. Мы не совсем уверены, что смертный сможет противостоять их силе. — он кивнул Аэлине, молчаливо и настороженно, пока Ровану требовалось все силы, чтобы взбодриться. — Просто вернуть их обратно в ворота требует всего, — добавил он, — от одного из нас.

Рован знал, что он должен спорить с этим, должен.

Дорин продолжил:

— Я должен сделать это.

— Нет. — Слово вырвалось у Шаола и Аэлины одновременно. Ее первое слово с тех пор, как начались эти дебаты.

Но именно Фенрис спросил Шаола смертельно мягким голосом:

— Ты предпочитаешь, чтобы моя королева умерла, вместо твоего короля?

Шаол напрягся.

— Я бы предпочел, чтобы ни один из моих друзей не умер. Я бы предпочел, чтобы ничего этого не случилось.

Прежде чем Фенрис успел сказать свой ответ, вмешалась Ирэн.

— Значит, когда Замок будет сделан и Ворота запечатаны, боги исчезнут?

— Хорошая потеря, — пробормотал Фенрис.

Но Ирэн напряглась от этих слов и положила руку ей на сердце.

— Я люблю Сильбу. Сильно. Когда она уйдет из этого мира, мои силы прекратят свое существование? — она посмотрела на собравшуюся группу.

— Сомнительно, — сказал Дорин. — Эта стоимость, по крайней мере, никогда не была востребована.

— Кто из других богов в этом мире? — нахмурилась Несрин. — Тридцать шесть богов каганата. Разве они не боги? Они будут отосланы, или только эти двенадцать?

— Возможно, наши боги иного рода, — размышляла принцесса Хасар.

— Разве они не могут нам помочь? — спросила Ирэн, скорбя о богине, которая благословила ее, все еще омрачая ее золотые глаза. — Разве они не могут вмешаться?

— В этом мире действуют другие силы, — сказал Дорин, касаясь рукояти Дамариса. Бог истины — это тот, кто благословил меч Гэвина. — Но я думаю, что если бы эти силы смогли помочь нам, они бы уже сделали это.

Аэлина постучала ногой по земле.

— Ожидание божественного снисхождения — пустая трата нашего времени. И не главная тема. — она пристально посмотрела на Дорина. — Мы также не обсуждаем, кто отплатит долг.

— Почему? — низкий вопрос Рована прозвучал прежде, чем он смог остановить его.

Медленно, его мэйт повернулась к нему.

— Потому что мы не будем. — резкие, ледяные слова. Она посмотрела на Дорина, и король Адарлана открыл рот. — Мы не будем, — прорычала она.

Дорин снова открыл рот, но Рован поймал его взгляд. Держа его и позволяя читать слова там. Потом. Мы обсудим это позже.

Отметила ли Аэлина их молчаливую беседу, видела ли она кивок Дорина, она не сказала. Только продолжила:

— У нас нет возможности тратить время на бесконечные споры.

Лоркан кивнул.

— Каждый момент, когда у нас есть все три ключа, есть риск, что Эраван найдет нас и, наконец, получит то, что ищет. Или Маэва, — добавил он, нахмурившись. — Но даже с этим я пойду на север — пусть Аэлина нанесет удар по легионам Мората.

— Будь объективным, — прорычала Аэлина. Она осмотрела их всех. — Притворись, что не знаешь меня. Притворись, что я никто и ничто для тебя. Притворись, что я оружие. Ты используешь меня сейчас или позже?

— Но ты не никто, — тихо сказала Элида. — Для многих людей.

— Ключи возвратятся в Ворота, — холодно сказала Аэлина. — В тот или иной момент. И я с ними. Мы решаем, будет ли это сейчас или через несколько недель.

Рован не мог этого вынести. Чтобы услышать другое слово.

— Нет.

Все остановились.

Аэлина обнажила зубы.

— Ничего не делать — это не вариант.

— Мы снова их потеряем, — сказал Рован. — Он потерял их на тысячи лет. Мы можем сделать это снова. — он указал на Ирэн. — Она могла бы уничтожить всех самостоятельно.

— Это не вариант, — прорычала Аэлина. — Ирэн с ребенком…

— Я могу это сделать, — сказала Ирэн, шагнув со стороны Шаола. — Если есть способ, я могла бы сделать это. Посмотрим, смогут ли другие целители помочь…

— Слишком много людей — Валги, чтобы ты уничтожила или спасла их, леди Вэстфол, — сказала Аэлина с тем же холодом. — Эраван может убить тебя прежде, чем ты даже получишь возможность прикоснуться к нему.

— Почему вам позволено отдать свою жизнь за это, но никому другому? — бросила вызов Ирэн.

— Я не та, кто носит в себе ребенка.

Ирэн медленно моргнула.

— Хафиза могла бы…

— Я не буду играть в игру «что, если» и «мог бы», — сказала Аэлина тоном, который Рован слышал так редко. Тон королевы. — Мы голосуем. Сейчас. Мы немедленно вернем ключи обратно в Ворота или продолжим путь в Террасен, а затем сделаем это, если сможем остановить эту армию?

— Эраван может быть остановлен, — сказала Ирэн, не стесняясь слов королевы. Не боясь ее гнева. — Я знаю, что может. Без Ключей мы можем его остановить.

Рован хотел верить ей.

Хотел больше всего на свете в жизни поверить Ирэн Вестфол. Шаол, взглянув на Дорина, казалось, был склонен сделать то же самое.

Но Аэлина указала на принцессу Хасар.

— За что ты голосуешь?

Хасар выдержала взгляд Аэлины. Задумавшись на мгновение.

— Я голосую за то, чтобы сделать это сейчас.

Аэлина только указала на Дорина.

— Ты?

Дорин напрягся, незаконченный спор все еще бушевал в его лице. Но он сказал:

— Сделай это сейчас.

Рован закрыл глаза. Едва слыша других правителей и их союзников, когда они давали свои ответы. Он подошел к краю деревьев, готовый бежать, если его начнет рвать.

Тогда Аэлина сказала:

— Ты последний, Рован.

— Я голосую за «нет». Не сейчас и никогда.

Ее глаза были холодными, далекими. Такими, как они были в Крепости Тумана.

— Тогда решено, — тихо сказал Шаол. К сожалению.

— На рассвете Замок будет сделан, и ключи возвратятся в Ворота, — закончил Дорин.