Королевство пепла (ЛП) - Маас Сара. Страница 76

Он взглянул на Дамарис.

— Другие боги?

Недовольства Кальтэны было достаточно. В другой раз. Он спросит об этом в другой раз.

— Я никогда не думал призывать тебя, — признался он. — Ты знала истинные ужасы Мората. Я не понимал… — он позволил словам уйти, когда он поднялся на ноги.

— Осталось ли что-нибудь от меня, чтобы вызвать? — закончила она. Он поморщился. — Ключи есть, но не все.

— Значит, третий в Морате?

Она тяжело кивнула. Ее тело мерцало, быстро исчезая.

— Хотя я не знаю, где он его держал. Я не была… готова принять второй, прежде чем я взяла дело в свои руки. — она провела тонкими пальцами по черному шраму на ее руке.

Он никогда не разговаривал с ней — не совсем. Едва давал ей больше, чем мимолетный взгляд или вежливый разговор.

И все же здесь она стояла, женщина, которая разрушила треть Мората, которая победила принца Валгов по чистой воле.

— Как ты это сделала? — прошептал он. — Как ты освободилась от его контроля?

Он должен был знать. Если он сам шел в ад, это было более, чем вероятно, что он окажется с новым ошейником вокруг горла, и он должен был знать.

Кальтэна изучала его шею, прежде чем подняла свой взгляд.

— Потому что я не восставала против него. Потому что я не чувствовала ошейник.

Истина ее слов оказалась в нем так же точно, как будто она засунула ее ему в грудь.

Кальтэна только спросила:

— Ты нарисовал призывные знаки по какой-то причине. Что ты хочешь знать?

Дорин спрятал правду, которую она бросила на него, зеркало, которое она держала, до того, что он когда-то был и стал. Он не был настоящим принцем — не по духу и не по делам. Он пытался быть, но слишком поздно. Он действовал слишком поздно. Он сомневался, что он сделает гораздо больше как король. Конечно нет, когда он разрушил Адарлан из своей собственной вины и гнева, поставив вопрос, следует ли его спасать.

Как будто когда-либо была причина, по которой жители этого не заслуживали.

Наконец он спросил:

— Я готов пойти в Морат?

Только она знала. Была свидетелем того, что было намного хуже, чем Манона и Элида могли видеть.

Кальтэна снова взглянула на Дамарис.

— Ты знаешь ответ.

— Ты не будешь пытаться убеждать меня не идти?

Губы Кальтэны сжались, когда ее ониксовое платье начало сливаться с ночью.

— Ты знаешь, с чем ты столкнешься. Я не могу сказать тебе, готов ли ты.

Его рот стал сухим.

Кальтэна сказала:

— Все, что ты слышал о Морате, верно. И всё же есть еще хуже, чем ты можешь себе представить. Это крепость Эравана, и вероятно единственное место, где он в достаточной безопасности, чтобы спрятать ключ.

Дорин кивнул, его сердце билось.

— Я смогу.

Она сделала шаг навстречу, но остановилась, когда ее края снова расплылись.

— Не задерживайся слишком долго и не привлекай внимания. Он высокомерный и полностью поглощен собой, и не будет слишком внимательно смотреть на то, что может ходить через его залы. Быстро, Дорин.

Дрожь прошла через его руки, но он сжал их в кулаки.

— Если я смогу убить его, я должен рискнуть?

— Нет. — она покачала головой. — Ты бы не ушел от него. У него есть камера в глубине, где он хранит ошейники. Он приведет тебя туда, если поймает.

Он выпрямился.

— Я…

— Иди в Морат, как ты планировал. Найди Ключ, и ничего больше. Или ты снова окажешься с ошейником на шее.

Он сглотнул.

— Я едва смогу превратиться.

Кальтэна улыбнулась, когда растворилась в лунном свете.

— Разве ты не сможешь?

А потом она исчезла.

Дорин уставился на место, где она стояла, знаки судьбы уже исчезли. Только Дамарис оставался там, свидетель истины, которую он каким-то образом услышал.

Поэтому Дорин чувствовал, что его магия скручивается в клубок, превращаясь в то, чего он хотел.

Пусть идет — команда изменяющей магии. Он отпустит все. Отпустит эту стену, которую он построил вокруг себя, когда принц Валгов вторгся в него и заглянул внутрь. Возможно, это то, что меч попросил его сделать, вызвав Кальтэну.

Кем бы ты хотел стать?

— Кем-то, достойным моих друзей, — сказал он в тихую ночь. — Королем, достойным своего королевства. — на мгновение в голове мелькнули белоснежные волосы и золотые глаза. — Счастливым, — прошептал он и провел рукой по рукоятке Дамариса. Отпустил этот клочок ужаса.

Древний меч нагрелся в его руке, дружелюбное и быстрое тепло.

Оно текло через его пальцы, про его запястью. В то место, в котором находились все эти истины, где он стал теплом, охваченным острой болью.

Мир рос и расширялся, деревья увеличивались, земля отдалялась.

Он прикоснулся к лицу, но обнаружил что у него нет рук. Только черные крылья. Только черный клюв, который не издавал никаких слов.

Ворон.

Мягкий вдох воздуха заставил его вертеть шеей, что гораздо легче в этой форме — он повернулся к деревьям. Навстречу Маноне, стоявшей в тени дуба, ее кровавая грязная рука лежала на стволе, когда она смотрела на него. На трансформацию.

Дорин потянулся за нитью власти, которая держала его в этой странной, светлой форме. Мир покачивался пока он рос и рос, возвращаясь в свое человеческое тело, холодный Дамарис все еще стоял у его ног. Его одежда как-то не повредилась. Возможно, она прошла через изменения его магии и оборотня.

Клыки Маноны сверкнули. Ее золотые глаза светились, как угли.

— Когда именно ты собирался сообщить мне, что ты собираешься вернуть третий Ключ?

Глава 34

— Нам нужно отступать, — задыхался Галан Ашерир, обращаясь к Эдиону, когда они стояли у подножия холма в рядах своих армий, наследный принц был забрызган кровью, красной и черной.

Три дня боев в холодном ветре и снегу, три дня отодвинули север на милю. У Эдиона были солдаты на повороте на линии фронта, и те, кто сумел уловить несколько минут сна, вернулись к бою с более тяжелыми ногами.