Магия тени - Лазаренко Ирина. Страница 47

— Она сказала, что никого, — напомнил Кальен и принялся колдовать над раной. Выглядела она нехорошо, внутри пузырилось, и теперь он слышал негромкие хрипы в груди Дефары. Элай-то, конечно, прав, за ночь на месте удара топориком останется только зудящий шрам — но сейчас-то ей неуютно, хоть и не признается, зараза рогатая!

Маг шептал заклинания, Дефара рассматривала рисунок, а остальные, включая даже Ыча, толпились перед ней и допытывались: что происходит в городе?

Когда ночница наконец опустила лист бумаги, Кальен как раз закончил колдовать. Все остальные враз замолчали, ожидая, что Дефара наконец объяснится.

Она смотрела на Алеру пустыми глазами и держала в опущенной руке рисунок. Рисунок, где была нарисована уходящая через портал ночница с остроносым амулетом.

— Мне нужен твой амулет.

— А моя одежда и лошадка тебе не нужны? — тихо спросила Алера и отступила на полшага, поближе к Тахару. Тот положил руки ей на плечи.

Ыч почесал подбородок и посмотрел на Оля — стукнуть нахалку-ночницу промеж рог или не влезать? Оль посмотрел на Кальена и покачал головой. Тот тронул Дефару за руку, привлекая ее внимание.

— Не дури. Порталы еще не закрылись камнями. Ты не пройдешь.

— Это мы еще посмотрим. И амулет я хочу получить сей вздох, — настойчиво повторила Дефара. — Пока эти трое сами не ушли через портал. А они уйдут не сегодня-завтра, где я тогда амулет буду искать?

— А я как пройду портал без амулета? — возмутилась Алера. — В своих мечтах?

Элай подошел, тоже встал за ее спиной рядом с Тахаром. Дефара дернула губой, обнажая мелкие зубы. Сердитые взгляды неприятно стягивали ее кожу, да еще и рана на спине жутко кололась. У Кальена, держащего ее за руку, подрагивали пальцы, и от этого волнение мага передавалось ночнице еще сильнее, чем если бы он просто стоял позади.

— Это мне не все равно, а ты можешь пройти с любым амулетом. Божиня милосердная, да у любого подлетка забери! Зайди в вербяной поселок по дороге и забери!

При этих словах вздрогнули все, кроме Ыча.

— Вербяной поселок… — повторил Оль медленно, будто прокатывая эти слова во рту и пробуя их на вкус. Помолчал и добавил удивленно: — Я как-то забыл, что он есть вообще.

— Мы тоже забыли, — переглянувшись с друзьями, тихо сказал Тахар.

— И я. — Кальен отпустил руку Дефары, потер лоб. — Даже не смотрел в ту сторону уже… сколько дней?

— И мы не смотрели, — лицо Тахара вытянулось, — даже когда через северные ворота ездили — в ту сторону не глядели. Как будто… как будто там не было ничего никогда, как будто незачем.

— Забыващая? — удивленно переспросил Ыч. — Из разума выживащая?

Ночница нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Она не сводила глаз с Алеры.

— Мне нужен твой амулет. Плевать, что вы там забыли или вспомнили. Дай мне амулет.

Алера словно и не слышала, переводила испуганный взгляд с Элая на Тахара и обратно. Оль и Кальен растерянно смотрели друг на друга. Мавка нервно поглядывала на дверь и пригибала голову. Ыч маялся и мечтал все-таки врезать Дефаре промеж рог, но чародей одобрения не давал, а самоуправничать на чужой территории Ыч не мог, потому что был приличным троллем, а не дикарем каким-нибудь.

— Они все оттуда, да? — спросил наконец Кальен у Оля и уточнил, хотя тот и так сразу понял, о ком речь: — Потеряшки эти, которые дома своего не помнят. Они жили в вербяном поселке?

Гласник кивнул.

— Как это может быть? — Алера прижала ледяные пальцы к щекам. — Кто мог наслать забвение на целый город… зачем?

Все молчали.

— И почему именно поселок? — спросил Тахар. — Кому он понадобился, для чего? Что там такого, в вербяном поселке?

— Дети, — чужим голосом сказал Кальен, — ведь все потеряшки — взрослые, ни одного ребенка. Подлетки остались там, и они не искали своих родных, они там затеяли… Что они затеяли? — Маг помотал головой. — Не получается. Они не могли сделать это сами. Что еще есть в вербяном поселке?

— Вербянник.

Все обернулись к Элаю.

— Вербянник, — повторил он. — Я говорил, что он детей окучивает. Говорил?

— Охрип? — Оль замотал головой. — Да он же просто призорец. Он в поселке живет уже сколько… Года три? Да не мог он!

Под хмурыми взглядами гласник смешался. Ясно было, что происходящее в поселке, чем бы оно ни было, не могло пройти без ведома Охрипа, и раз тот не прибежал жаловаться — значит, все хорошо знал и не возражал.

— Да он попросту не мог заставить город забыть про поселок! Он не умеет такого, он же вербянник, а не забываник! Ну пусть он завязан еще с каким-то тварем… точно как-то завязан… что-то там еще есть. Что-то, чего взрослые не должны были увидеть. Или кто-то. Кто? А они живые ли — Охрип и дети, а?

— Нужно найти Хона, — перебил Кальен. — Сей вздох.

При этих словах оцепенение спало, все, словно очнувшись, засуетились, заспешили, гурьбой посыпались к двери, не обращая внимания на возмущенные окрики Дефары.

— Помогащая, — радовался Ыч, вперевалку поспевающий за Олем, — морды набиващая, лица отрыващая, славно помогащая!

На улице, где стоял дом Оля, всегда было тихо, даже в дни самых пьяных народных гуляний. Было тихо и в этот день, когда город захлестывал западный ветер. Но с соседних улиц доносились крики, лязг и грохот, сразу с нескольких сторон видны были столбы черного дыма. Разлохмаченными лентами они вились над низенькими срубами, над голыми вишневыми деревьями, поднимались в серое осеннее небо и растворялись в нем, как души умерших растворяются в посмертной благодати под Божининым порогом.

— Ну бдыщевый ты хвост, — оценил Элай.

У Оля тоскливо заныло под ребрами, а потом словно большая холодная ладонь сжала что-то в животе, скрутила, заставляя стиснуть зубы до хруста. Гласник с трудом вдохнул, поперхнулся и закашлялся, и его тут же скрутило еще сильнее, до того, что пришлось согнуться.

— Ты что? — Алера схватила его за плечо. — Тебе плохо?

Оль замотал головой, закрыл рот рукавом.

— Предвестие, — буркнул Кальен. — На случай, если кто-то неунывающий еще не понял, что вокруг нас — одна большая бдыщевая…

— Так давайте вернемся в дом! — Алера потянула Оля обратно во двор. Гласник уперся, еще яростней замотал головой.

— Аль, не дури. — Тахар закончил выплетать заклинания, и теперь по правой его руке бегали рыжие сполохи, а пальцы левой подергивала сизая дымка. — Его дом сегодня вниманием не обойдут. Давай, забирай самое нужное — и ходу отсюда!

Оль выпрямился наконец, отер с глаз проступившие от кашля слезы, а другой рукой, сам не заметив этого, перехватил ладонь Алеры. К его ногам прижималась Мавка и дрожала так, что тонкая шерстка на кончиках ушей развевалась, как под ветром.

Крики и звон стали отчетливей.

— Некогда. Террия нужно найти.

— Наместника? Ты спятил? — холодно спросил Элай. — Нам нужно уходить, самим, сей вздох!

— Да уходите вы куда хотите, — потеряла терпение Дефара, — амулет мне отдайте наконец!

— Разбежалась. — Алера сжала покрепче руку Оля, а вторую положила на рукоять клинка. — Нам, может, через портал драпать придется, где я по дороге другой амулет найду?

— Дефара, отстань от нее, — бросил Кальен.

— Не отстану. Может, она последние вздохи доживает — где я потом буду ее тело искать, чтоб снять амулет?

— Да заткнитесь вы все! — рявкнул Оль и решительно зашагал по улице, не заметив даже, что все еще тянет за собой Алеру.

Но та и не возражала, последовала за ним, только бросив сердито:

— На кой тебе наместник теперь-то?

Оль не ответил. Да она, хоть и досадовала — сама понимала: гласник должен именно наместника спасать в первую голову. Наверняка есть даже важные предписания на такой случай. Ведь что бы ни происходило в городе и с городом — когда-нибудь это закончится, и тогда потребуется человек, который решит, что будет после. А если такого человека не окажется — можно считать, что и город пропал.