Осторожный подход к любви (СИ) - Verona Veronika. Страница 21

   Он пораженно смотрел на меня и не проронил ни слова. Я тоже не отводила взгляда. Мне уже было абсолютно наплевать, что какой-то парень по имени Гоша, с которым мы познакомились два дня назад стоял под фонарём и пытался вычислить, в какой квартире я живу, было плевать на то, что уже около полуночи, дома пьяный отец и совершенно беззащитная мать. Мне было плевать на всё, но этот мужчина не должен вновь исчезнуть. Я не могу этого позволить ему.

   Он протянул мне руку с раскрытой ладонью.

   - Прошу пойдём со мной. Пожалуйста. Я не обижу тебя. Знаешь, у меня в квартире есть чёрный чай с ароматом клубники и вкусное печение. Пошли, а? Давай устоим своеобразное чаепитие? Прошу. Понимаю сейчас не время и уж тем более не место, да и я чужой для тебя человек, но попытайся меня понять.... Для меня это как последняя связующая нить... Последняя надежда узнать всё. Мне нужно много чего спросить у тебя, много чего рассказать, правда, если только ты захочешь меня слушать...

   Я взяла его за протянутую руку. Поразительно, но его ладонь была просто ледяной, в то время как моя просто-напросто горела обжигающим пламенем. Странно, ведь когда люди бояться или нервничают их ладони становятся холодными, а мои с точностью да наоборот.... Значит ли это, что не испытываю ни капли страха перед этим ночным знакомым незнакомцем?

   Когда моя ладонь осторожно дотронулась до его подрагивающей ладони, он неожиданно резко замолчал, прервавшись на полуслове, такая реакция, словно не ожидал, что я соглашусь.

   - Пойдёмте, - только и смогла выдавить из себя я.

   Мужчина, не теряя времени и посильнее сжав мои пальцы, повёл меня вверх по лестнице, в свою квартиру. Металлическая дверь была не заперта на ключ, поэтому мы быстро вошли, не теряя время на поиски ключей. Оказавшись внутри помещения, я уж хотела начать разуваться, но хозяин квартиры решил не останавливаться в прихожей и повел меня сразу на кухню, где благополучно усадил за стол. Все эти действия происходили в гнетущей тишине и под покровом темноты. Я уселась поудобнее, откинувшись на спинку кресла. Странно, что у этого человека на кухне не табуретки, а именно кресла.

   Вдруг он включил свет.

   Мои глаза уже привыкшие к темноте не выдержали испытания светом, и я закрыла их ладонями, давая возможность зрачкам сфокусироваться, а выступившим слезам гордо удалиться. В это время кухня жила своей жизнью.

   Я слышала, как мужчина включил электрочайник и в нетерпении начал доставать что-то с верхней полки кухонного шкафчика, предполагаю, что ту самую обещанную упаковку печения.

   Глаза, привыкнув к свету, больше дискомфорта у меня не вызывали и я начала осматриваться вокруг. Кухня была небольшой, можно даже сказать что точно такой же, как и моя. Почему-то моё внимание привлекли полотенца и фартук, висящие у самого входа или выхода, это уж с какой стороны посмотреть. Не смотря на то, что они были, я почему-то сразу поняла, что женщины-хозяйки в этом доме нет ни постоянной, ни временной. Какая же хозяйка будет вывешивать такие красивые светлые полотенца, зная, что она их замарает рано или поздно? Моя мама, бабушка, в общем, все представительницы своеобразных домохозяек, всегда учили меня одной нехитрой истине - вывешивать красивые полотенца, фартуки, прихватки нужно лишь в том случае, когда ждёшь гостей, а в простые будни следует пользоваться обычными некрасочными полотенцами, которых не будет жалко испачкать и испачкать, возможно, навсегда.

   Далее моему вниманию предстала лишь одна доска для нарезки продуктов. У каждой хозяйки их должно быть несколько: одна - для рыбы, вторая - для мяса, третья - для овощей с фруктами и перечислять можно бесконечно. Только не одна!

   Что ж два ноль в мою пользу. В лидеры выбивается Зоя.

   К великому удивлению, хочу отметить, что в этой холостяцкой кухне мне до скрежета зубов понравились обои. Кто б мог подумать, что я питаю такую страсть к ним? Да никто. Даже я об этом всю свою жизнь не подозревала. Мне понравилась бумага, приклеенная к стене, да ещё как понравилась-то! Все же эти обои не могли не нравиться. Они были коричневого цвета с изображением кофейных зерен и маленьких чашечек, кое-где было написано на английском 'coffee'. Казалось бы, что в этом такого? А вот я и сама не знаю, но смотря на эти обои, у меня внутри всё начинало теплеть от прекрасного и неповторимого чувства уюта. Моя родная и уже порядком поднадоевшая домашняя кухня никогда не вызывала во мне таких эмоций. Кухня - это место, где люди завтракают, обедают и ужинают. Именно так я всегда считала. А вот прямо сейчас сидя на этом стуле, до меня потихоньку начало доходить, что в этой кухне мне бы хотелось проводить много своего свободного времени, например, начать учиться готовить, испытывать кулинарные рецепты, испечь свой первый торт или какие-нибудь пирожки, позвать Настю и попить с ней чай и параллельно обсуждать интересную для нас двоих тему.

   Сбоку неожиданно с громким звоном что-то упало. Я механически обернулась на звук. Оказывается у мужчины из рук выпала маленькая чайная ложка, которую незамедлительно отправили в раковину. Отвлекшись от своих мыслей, я продолжила изучать комнату. Большую часть кухни занимали кухонные шкафчики, которые были матового чёрного цвета, как позже оказалось, в одном из таких был замаскирован огромный двухметровый холодильник.

   В целом кухня выглядела очень даже неплохо. Если уж судить по технике, которая там находилась, то эту кухню с нашей лачужкой и сравнивать нельзя.

   От дальнейшего осмотра меня отвлекла рука, ставящая передо мной потрясающе пахнущий дымящийся чай. Затем на середину стола была поставлена железная коробка (или банка?) с печением. Мужчина со своей чашкой в руках сел напротив меня, почему-то боком, поэтому я могла видеть лишь его левую сторону тела.

   - Это ведь Олеся? Женщина, у которой ты видела эту фотографию? Она? - спросил он, помешивая ложкой сахар в чае.

   Я ответила не сразу, а воспользовалась моментом и начала рассматривать мужчину.

   Да, сомнений и быть не может. Передо мной было то же лицо, что я и видела однажды: всё те же короткие тёмные волосы, правда, теперь слегка, словно паутинкой тронутые сединой у висков, всё тот же высокий лоб, тот же прямой, без единой горбинки или искривления, нос, те же голубые глаза (хотя, из-за его положения тут скорее глаз о втором судить не стану), те же высокие скулы, тот же тяжёлый, немного квадратный подбородок.

   - Да, её действительно зовут Олеся, - кивнула я и потянулась к сахарнице, но хозяин квартиры вдруг закрыл сахарницу своей ладонью, я же в недоумении посмотрела на него. Сахара ему жалко, что ли?

   - Почему я должен тебе верить? - с прищуром, спросил он меня, но так и не повернулся, продолжая сидеть боком. - Вдруг ты врёшь?

   Я осторожно стукнула его ладонь, держащую крышку сахарницы, чайной ложкой. Мужчина сразу же убрал руку и даже вновь открыл крышку.

   - Зачем мне врать? - пожала плечами я и наконец-таки насыпала две ложки сахара в свой чай.

   - Не знаю, - пожал плечами он. - Может тебя Ирма послала ко мне?

   - Роль заслонного казачка не для меня, - грозно потрясла я чайной ложкой в воздухе. - А кто такая эта Ирма? И вообще, что это за имя-то такое? Ирма?

   - Немецкое имя, - автоматически меня поправили. - Докажи, что ты, правда, знаешь Олесю, - скорее просил, нежели требовал он.

   Я, всё ещё откинувшись на спинку стула, помешивая чай, смотрела на этого мужчину. Как я докажу? Ну, не звонить же мне ей среди ночи?

   И мне всё ещё интересно кто такая эта Ирма! Противное, противное имя. А противное имя не предвещает ничего хорошего.

   Неожиданно в мою голову закралось доказательство. Неопровержимое доказательство.

   - Вас ведь Владимир зовут, так? - спросила я, а заметив, что он кивнул, продолжила. - Олеся говорила, что лишь она одна называла вас Владом, а не Вовой. Ну, теперь-то мне верите?

   Владимир сидел, уставившись в одну точку перед собой. Он верил и не верил одновременно.