Слёзы Лимба (СИ) - Нефёдов Александр. Страница 43

Вдоль каменных ступеней, которые вели к самому храму, стояли темные фигуры ангелов, склонившие свои головы в скорби. Их мраморные одеяния оказались столь искусно выточенными из камня, отчего показалось, будто они развевались на легком ветру, ласкали глаза шелковистостью и неописуемой легкостью. Но самым главным украшением этой оставленной людьми церкви была четырехугольная башня, скрывшая свой шпиль в слегка развеянном тумане, с часами с длинным маятником, что девушка не встречала ни у одного католического храма. Стрелки часов замерли на двенадцати и не желали двигаться дальше, словно их пугала невероятная высота, и они в страхе держатся за эту несчастную цифру на циферблате.

— Эй! Есть кто-нибудь?! — девушка все еще надеялась, что эта церковь не является полностью безлюдной, как это могло показаться на первый взгляд, ведь церковные колокола не могут звучать сами по себе. Но Татьяне ответила лишь тишина, которая уже начинала съедать барабанные перепонки ее ушей. — Нам нужна помощь! Пожалуйста!..

Стив со смущением посмотрел на Татьяну и с неким беспокойством заржал, чуть не встав на дыбы. Но девушка вмиг его успокоила, обняв того за шею.

— Ну, Стив… Что с тобой? Что тебя напугало?

Конь попятился назад, будто призывая Татьяну покинуть это место как можно быстрее.

— Не бойся. Это всего лишь католический храм. Там мы будем в безопасности… Хотя меня тоже пугает его заброшенность. Но нам нужно где-нибудь остановиться, пока туман не рассеется.

Стив слегка успокоился, хотя все еще пытался пятиться назад, но Татьяне все же удалось его заставить пойти вперед, приблизиться к этому зловещему религиозному сооружению.

***

Она еще долго стояла в притворе, боясь заходить внутрь самой церкви, словно что-то невидимое не давало ей ступить туда хотя бы одной ногой. Высокие деревянные двери были наглухо закрыты и слегка подрагивали от поднявшегося холодного ветра, принесшего с собой проливной осенний дождь и бурю из пожухлых опавших листьев, которые заполнили практически каждый дюйм воздуха. Но даже нахлынувшая на это место буря не смогла прогнать воцарившийся здесь туман, тот наоборот от малейшего дуновения становился все гуще и гуще, съедая все на своем пути. Когда даже статуи ангелов скрылись из виду, девушка набралась смелости и, с трудом справляясь с разбушевавшейся стихией, вошла в храм, быстро захлопнув за собой тяжелые двери, которые, на удивление, поддались Татьяне с легкостью, словно были сделаны из ваты.

Вместе со Стивом они оказались в полуразрушенном главном нефе, украшенном частично сохранившимися мраморными колонами и стрельчатыми витражными окнами, которые оказались наполовину разбиты. К сожалению, из-за обилия мрака было невозможно с первого взгляда ощутить всего величия этого сооружения. Каменные своды также частично утратили свои детали и пропускали через широкие трещины свирепый ветер, который, проходя через них, создавал самый настоящий хор.

Поежившись от холода, девушка медленно пошла вперед, ведя Стива вслед за собой. Каждый их шаг по мраморному полу раздавался по всему зданию эхом, словно девушка была облачена в тридцати килограммовые доспехи. Лавочки, на которых обычно сидели во время службы, были хаотично разбросаны рядом со стенами, словно некая сила решила расчистить себе путь. От такого зрелища стало немного не по себе.

— Видишь, здесь намного лучше, — прошептала девушка, мельком поглядывая на Стива. — На улице мы бы давно окоченели от ветра, здесь же немного теплее.

Впереди виднелся сохранившийся в идеальном виде алтарь, который был таким ярким, словно что-то невидимое подсвечивало его со всех сторон.

Татьяна устремила глаза на полуразрушенные своды, почувствовав на своем лице прикосновения ветра, холодные и царапающие. — Давай остановимся здесь, — девушка снова взглянула на Стива и помогла тому лечь на мраморный пол, скромно присев рядом с ним и прижавшись к его теплому телу спиной. — Ну вот, здесь мы переждем эту ночь. Все-таки мы прошли слишком много, твоей ноге нужно отдохнуть. Завтра мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю.

Стив в ответ тихо фыркнул и куда-то с беспокойством посмотрел, словно увидел кого-то подозрительного.

— Знаешь, мы столько прошли в сплошном тумане, без каких-либо ориентиров и представлений, где мы находимся. Это даже забавно и… восхитительно. Я люблю идти вперед, не зная, что ждет впереди. Рано или поздно этот путь приведет куда-нибудь. Так странно, что я оказалась именно здесь. Я ведь никогда не верила в Бога, хотя мои родители были очень верующими людьми. Мать даже пыталась меня окрестить, но по каким-то обстоятельствам не сделала это… Возможно, она хотела дать мне право выбора… Но если и так, то это было единственное право такого рода. Мне никогда не давали выбирать. Всегда вынуждали подчиняться, плясать под чью-то дудку. А я послушно выполняла все приказы, делала вид, что довольна жизнью. Но в глубине души было желание сорваться в пропасть, завязнуть в трясине и никогда оттуда не выбираться. Я яростно хотела умереть и прятала свои чувства под толстой фальшивой маской удовлетворения бытием. Вряд ли ты меня понимаешь, Стив… Но мне так нравится, как ты слушаешь.

Девушка с грустной улыбкой посмотрела на полусонного коня, который все так же с беспокойством поглядывал по сторонам, вслушиваясь в вой разгневанного ветра. Татьяна еще сильнее прижалась к Стиву и провела по его шелковистой белой гриве рукой. Сам он был бледно-серого цвета, но белокурая грива стала его настоящим украшением, в которое девушка влюбилась с первого взгляда, и не могла не трогать ее во время своих путешествий по собственным воспоминаниям.

— Ты когда-нибудь любил? Жил ради любви?.. Я да. Это произошло восемь лет назад, когда я не была такой хмурой тридцати трех летней теткой без каких-либо планов на будущее. Тогда я являлась глупой девочкой, жила мечтами, думала, что все в моей жизни будет наполнено яркими красками, все мои мечты сбудутся. Наивная принцесса, вот кем я была. Вечное дитя… Но когда в дом вошла беда, с меня будто сбросили этот сказочный кукольный образ. Меня заставили подчиниться, засунуть свое мнение куда поглубже, чтобы никто не видел. И именно тогда мне удалось влюбиться, по-настоящему… В самый первый раз… Знаешь, Стив, от этих воспоминаний у меня до сих пор краснеют щеки… Тогда я почувствовала себя живой… теплой. Мне захотелось жить, просыпаться по утрам. Ведь я знала, что совсем рядом со мной находится человек, которому я готова отдать всю себя. Он был младше меня на пять лет, это даже забавляло. Но когда я его увидела в первый раз… я влюбилась в него. Нет, не в его смазливую внешность, сахарный голос. Мое сердце трепетало от одного лишь его присутствия. С ним мне было не страшно, с ним мир наполнялся смыслом, — девушка небрежно вытерла подступившие слезы и на короткое время прервала свой рассказ, прижав свою мокрую щеку к теплому телу Стива. — Но сейчас… сейчас… Где я? Куда меня привела жизнь? Я гоняюсь за давно ушедшим прошлым, за потерянным счастьем. И ради чего? Что заставляет меня идти дальше? Весь мир стал каким-то туманом, сплошной иллюзией. Я потерялась. И мне кажется, что мне никогда не удастся вырваться отсюда. Я задыхаюсь и больше не могу сделать глоток воздуха.

***

— Просыпайся! Просыпайся, — хриплый женский голос кричал прямо под ухом, царапал своими едкими громкими словами, прибавлял с каждым разом к своему голосу все больше и больше громкости, что вынудило Татьяну очнуться от глубокого сна без сновидений.

Девушка была такой уставшей, что не сразу сумела расслышать эти женские вопли, пронзившие ее барабанные перепонки с небывалой силой и болью. Да и сам голос появился так неожиданно, что Татьяна была вынуждена вскочить, словно ее облили ледяной водой. В действительности, так оно и было. Сверху прямо на нее и беспробудно спящего Стива падали талые потоки воды, созданные дождем, и были такими объемными, словно Татьяна со своим большим питомцем спали прямо под самым настоящим горным водопадом. Все вокруг стало напоминать тропический лес, но вместо деревьев были только голые раскрошившиеся стены некогда величественного католического собора.