Возмездие (СИ) - Кельвин Август. Страница 30

— Нет, не сегодня… — Грустно и твердо ответила ему Тэа, посмотрела в глаза. — Просто, давай посидим и посмотрим на небо… — Попросила она и прижалась к нему.

А ночь тем временем укрыла землю тишиной и покоем. Немного похолодало, хотя ветер совсем исчез. Тэа смотрела в небо с восторгом и печалью. Вдали над лесом небо горело оранжевым — это город боролся с ночью и тьмой, освещая все светом бесчисленных окон в домах, лишенных радости и преисполненных боли. И невидимая рука рассыпала по небу звезды, точно дивные алмазы на черный бархат. И звезд становилось все больше, и все сильнее трепетало сердце Тэа, исполняясь восторгом и страхом. «О, что за красота, что за прекрасное небо!» — думала она, и тут же сердце пронзал ужас, рождаемый мыслью о Том, Кто сотворил это небо и эти звезды. Душа ее искала свободы от этого страха, искала свободы от этого постоянного неутолимого чувства голода по настоящей радости. Тэа посмотрела на «своего» парня, рассмотрела внимательнее его лицо, скрытое во мраке, она ждала, она искала, быть может, в нем она найдет тот покой? Но нет, все пусто, и это небо — пусто, и эта ночь… И все величие небес свернулось рулоном перед ней, свернулось и сжалось до одной маленькой розовой таблетки. И снова только в ней она видела радость, лишь в ней одной она увидела свой покой.

Дома Тэа приняла еще одну таблетку…И снова тело волны удовольствия понесли в бездну, и сладко до боли, и горько до слез. Душа на миг ощутила покой, а затем снова погрузилась в печаль и тоску. И даже эта таблетка не смогла утолить страшный голод. Ибо душа алкала настоящей радости…

Следующим утром снова ощутила Тэа боль во всем теле, но кроме того и сильную головную боль, которая на этот раз не проходила, а словно бы пульсировала в ней весь день до вечера. Из-за этой боли Тэа на некоторое время решила отказаться от таблеток и не принимать их какое-то время. Она решила, что не будет употреблять эти таблетки две недели, так как испугалась, что эта боль была вызвана тем, что она две таблетки за один день приняла. Но через пять дней Тэа не удержалась и приняла еще одну таблетку, хотя и осуждала себя за несдержанность. Это сильно разозлило ее, так как она не любила, когда что-то идет не по ее плану. Последнюю таблетку она спрятала в своем шкафу среди вещей и решила для себя не прикасаться к ней в течении трех недель. Однако еще через неделю на нее снова напало чувство тоски, сердце ее объяла боль одиночества и голод по радости. Грезилась ей эта таблетка и тело изнемогало от желания употребить ее, ноги тряслись, руки дрожали, боль пронзила голову. Но когда она думала о таблетке, тогда боль будто бы уходила, и все становилось прекрасным, а без таблетки все казалось черным, мрачным, нежеланным, отвратительным. Все чего хотела Тэа — та таблетка. Она ходила по квартире из одной комнаты в другую, рассуждая в себе о том, что еще две недели должна обойтись без этой таблетки. Странное волнение наполнило ее, и она то противилась желанию, то сдавалась. Наконец, подошла к дверке своего черного шкафа, остановилась перед ней и в последний раз подумала о своем решении не употреблять таблетку. Мысли мелькали в ее голове, ее разум наполнился ими, но вдруг все исчезло, разум стал чистым. Тэа протянула руку, отворила дверку, нащупала среди вещей пакетик с таблеткой, взяла его. Затем она повернулась к окну, чтобы лучше рассмотреть своё сокровище. Таблетка казалось мутной внутри полупрозрачного пакетика, а когда Тэа вынула ее и положила на ладонь она словно бы вспыхнула цветом. И сколь желанной была она, так томилась плоть по ней! Вот она положила таблетку в рот и проглотила. И снова тело ее подняли волны сладостного удовольствия, снова тело ее дрожало, обретая радость, по которой томилось, а душа снова погрузилась в бездну уныния и отчаяния, от которых так стремилось укрыться.

Так началась непрерывная череда решений и отказов от них, так зародился в душе Тэа зверь зависимости. Она словно бы искала утоления жажды своей в соленой воде океана, а только жажда становилась сильнее. И словно бы тонула, погружаясь все ниже, и не могла выплыть. Она закончила учебу и решила устроиться на работу. Нашла себе работу в одном из кафе быстрого питания, работала там продавцом-кассиром. Вначале у нее все получалось, и она была довольно своей зарплатой и работой вообще.

«Спасибо вам!» — сказала однажды ей пожилая полная женщина.

— За что? — Удивилась Тэа и улыбнулась.

— За то, что вот так улыбаетесь! — Ответила женщина и села за крайний столик со своим красным подносом, со стаканом черного кофе и омлетом.

В другой раз менеджер собрал всех на кухне после закрытия кафе: «Давайте похлопаем нашей красавице! Тэа, эти аплодисменты тебе! За самую искреннюю улыбку!». Тэа лишь улыбнулась и покраснела тогда. А через несколько дней парень, что работал с ней кассиром, протянул ей букет красных цветов и сказал: «Ты очень нравишься мне, Тэа! Больше всего я люблю в тебе эту чудесную светлую улыбку!». А Тэа вернулась тем вечером домой, закрыла дверь на замок, села на пол возле дивана, включила телевизор на максимальную громкость и разрыдалась. Слезы текли по ее лицу, темные ручейки…

Одни лишь таблетки приносили ей радость. По крайней мере, так казалось. С другой стороны Тэа осознала, что больше всего в этой жизни она ненавидит эти таблетки, от которых зависит. Ненавидит и любит, жаждет и отвращается. Вот во что превратилась ее жизнь. И казалось даже, что сама душа Тэа разделилась — одна ее часть стремилась к таблеткам, другая ненавидела их и ту зависимость, которая возникла в ней. Люди видели ее улыбку, но не видели ее боль.

В один из тех дней она написала в дневник: «Ненавижу эти таблетки! Я падаю все ниже и ниже, чувствую борьбу внутри себя. Борюсь с собой. Не понимаю, почему я так люблю их?». Чуть позже написала так: «Наконец-то! Кажется, я победила! Не принимаю уже две недели. Видеть их не могу, и каждую мысль о них сразу же пресекаю!» И кажется, что вот она — свобода, вот она, вновь обретенная. Но на следующий день: «Ненавижу себя! Ненавижу…Вернулась сегодня домой и как будто бы спятила…Я съехала с катушек…Просто без боя, без борьбы я приняла таблетку…Как будто воды попила…Или…Ненавижу себя! Ненавижу!» И на следующий день: «С сегодняшнего дня я начинаю новую войну! На этот раз не проиграю! На этот раз уже навсегда бросаю и больше никогда не приму эти таблетки…»Борьба и падение, борьба и падение. Наконец, Тэа отчаялась. Жизнь ее стала чернее, чем была, не только цветами вокруг нее, не только мыслями, но и делами, которые она совершала порой добровольно а порой под принуждением.

«Знаешь, деньги ведь…Я что-то люблю и больше денег» — сказал парень, который продавал ей таблетки.

— Что это значит? Спросила Тэа.

— Значит…С сегодняшнего дня я буду продавать тебе таблетки дешевле! — Сказал он и ушел. Тэа села на диван, задумалась о произошедшем. Солнце проникло в ее темную комнату, желтая трапеция ползет по серому ковру. Ложится на ноги, взбирается вверх…Трапеция колеблется, черная штора колеблется от сквозного ветра… Тэа плачет, всхлипы разносятся по квартире. Вспоминается мать, отец и небо. Черное небо, полное звезд и тайна, что сокрыта за ним. Если есть там Бог, то почему он так далек? От чего столько страдания и боли? А если нет там никого, почему тогда не получается радоваться? Отчего тогда поиск настоящей радости похож на попытки убежать от собственной тени…

На следующей неделе парень вернулся с очередной партией таблеток. Тэа отворила дверь. — Я говорил, что буду продавать дешевле…

— Говорил…

— У меня есть условие. — Сказал он и показал красочный квадратный пакетик с чувственной картинкой. Тэа посмотрела ему в глаза:

— Входи. — Сказала она и медленно сбросила с себя черный халат…

Через год Тэа оказалась в больнице.

— Как вам тут лежится? — Спросил мужчина в белом халате с седой бородой. Тэа повернулась к нему лицом, но ничего не ответила. — Мы должны сказать вам, что… Обнаружили опухоль в мозгу и целый букет венерических заболеваний. Мы будем лечить, ваша страховка все это покроет. — Он взял ее руку. — Не отчаивайтесь. Сестра! — В палату вошла молодая девушка с круглыми очками, — Она вся бледная…