Мертвая зыбь (СИ) - Денисова Ольга. Страница 32

Он собирался сказать, что любит ее, как только они вернутся в Сампу. Перед статуей Планеты. Ну, не просто так поболтать языком, а чтобы на полном серьезе. Если не хочешь прилюдно - можно в присутствии Планеты. Он уже точно знал, что женится на ней, - во всяком случае, тогда ему этого очень хотелось.

Наверное, это был самый счастливый день в его жизни. Теперь так казалось.

Олаф думал, что, подняв тело наверх, немедленно кинется разводить огонь в печке и греться, греться, греться… Но вспотел уже на середине пути. Из парки вышла неплохая волокуша, и тащить ее было легче, чем нести мертвеца на плече, - если бы не просоленные повязки на ладонях.

От мертвого лица почти ничего не осталось… Теперь трудно было сказать, работа ли это волн и гальки или результат падения на скалы. И невозможно определить, выбиты зубы прикладом или морем. Но… пальцы раздроблены прижизненно. И огнестрельное ранение колена океану смыть не удалось.

Пора было посмотреть правде в глаза: на работу подсознания вчерашний морок списать невозможно. Тонкие импульсы, испускаемые мертвыми? Как-то не слишком тонко - грубо, в лоб. И не фантазии ведь, не эфемерные чувства, - конкретная и очень нужная информация. И часть этой информации получить другим путем нельзя: следов твердой овальной поверхности семнадцать на шесть океан на теле не оставил, равно как крови во рту; соленая вода деформировала глазные яблоки…

Почему он показал на юго-восток? Зачем обманул? А впрочем, почему обманул? Морок дал два направления: в одну сторону кивнул, в другую ушел.

И орка вчера кувыркалась именно там… Возле рукотворных каменных ступеней - то ли метеорологов, то ли связистов. Звала спуститься… Некоторые верят в разумность косаток. Даже некоторые биологи. Это от одиночества - одиночества нового человечества. Если не в космосе найти братьев по разуму, не в сказочном городе на дне океана, то хотя бы в рыбьем обличье…

Олаф не смог вспомнить точно, но… все видения, которые ему являлись, все странные сны сопровождало пение орки. Ничем не лучше была книжная версия о шепоте океана и его разуме планетарного масштаба… А от нее не так далеко оставалось до твердой веры в сказочное божество - Планету, которая не только помогает сильным, но и посылает своим избранникам информацию. Если ты говоришь с богом - это молитва, если бог говорит с тобой - шизофрения.

Но ведь собака зовет хозяина к обнаруженной дохлой крысе… Да, однако не посылает хозяину видений о телесных повреждениях крысы.

Отправляясь на юг, Олаф взял с собой и ледоруб, и блоки, и скальные крючья, и новый моток веревки. Переобулся. Снял с ладоней промокшие соленые бинты и залепил раны пластырем.

Над рукотворными ступенями нависали скалы с отрицательным уклоном, высотой метров в пятнадцать, может чуть больше. Олаф спускался по веревке, со страховкой, - почти безопасно. А на середине пути под сапогом вместо шершавого камня громыхнул лист железа…

Да, вблизи железные ворота трудно было принять за камень, но раскрашены они были так, что с воды их бы никто не заметил. Зачем?

Пещеру в скале, прикрытую воротами, наверняка прорубали динамитом. Ворота запирались затейливым засовом - Олаф не сразу разобрался, как его отодвинуть. Солнце осветило пещеру до самого дна, и там, установленный на широкие рельсы, стоял радар. Это была сложная конструкция, Олаф никогда таких не видел. Равно как не встречал и таких мощных аккумуляторов. Зачем? Довольно стационарного ветряка над южными скалами, и энергии хватит с лихвой. Впрочем, Олаф в этом совершенно не разбирался.

Очевидно, и радар, и аккумуляторы были выключены. А рельсы позволяли выкатить радар на ступень перед пещерой - возможно, на это хватило бы сил одного человека, Олаф не стал проверять и вынимать клинья из-под колес. Он же видел, видел еще вчера, блестящие, а не поржавевшие от времени скобы и пластины, заделанные в камень! Почему же сразу не догадался, что это место вовсе не заброшено?

На соседнюю ступень вела вырубленная в скале тропа, широкая и удобная, там в глубине точно такой же пещеры стоял точно такой же радар с аккумулятором. А с центральной ступени вниз вела крутая лестница, тоже вырубленная в камнях.

Пять радаров, направленных в сторону наиболее населенных островов Восточной Гипербореи… С самой южной точки архипелага Эдж.

Неожиданно вспомнилось, на что похожи парные миллиметровые ссадинки на телах Гуннара и Лори, - на следы, оставленные электрошокером, которые Олаф видел на Каменных островах. Да, только похожи, - у охраны Каменных островов шокеры имели меньшее расстояние между контактами и ожог был выражен ярче. Визуально - почти никакого сходства, сходство скорей принципиальное, потому и не вспомнилось сразу.

Версия была еще отвратительней, еще страшней, чем подозрения в драке из-за одежды или предположение о сумасшествии инструктора. Еще невероятней, чем нашествие цвергов…

Военная тайна. Зачистка. И осуществить ее мог только могущественный СИБ, потому что больше некому. У кого еще есть огнестрельное оружие (не считая охотников)? У кого еще найдется электрошокер? Вещь непростая, не на серийном производстве сделанная. Кто может применить слезоточивый газ? Такие штуки имеются только в распоряжении пограничников, а СИБ, как известно, тоже отдает им приказы в случае надобности. Кто догадается замаскировать убийство под природное явление? Кто владеет боевыми приемами - не для потешного состязания, а для смертельного поединка? И кто, наконец, может свободно подойти к острову и убраться с него до появления спасательных катеров…

На эту версию все известные Олафу факты легли безоговорочно. Бритва Оккама: версия объясняла все загадки с поразительной простотой.

Вещество, оставившее едкую пыль во времянке, более всего похоже на новейший слезоточивый газ - в отличие от перца, он действует недолго и не оставляет следов раздражения. Саша умер раньше всех, не вполне оправившись от воздействия газа. И, конечно, газ мог вызвать аллергический отек.

Гуннар, очевидно, сопротивлялся, да так, что к удару шокером пришлось добавить болевые приемы… Лори, видимо, сопротивлялся тоже. Холдора толкали в спину. Тем же предметом, которым убили Антона - прикладом. Расстегнутые пуговицы на рубашке Эйрика - обыскивали тело. Сожженная бумага на лежке - искали и нашли записку. Возможно, не одну.

Сложенная у входа одежда. Вряд ли студенты разделись в холодной времянке. Угрожая оружием, нетрудно было заставить ребят раздеться и отправить на дно чаши, на мерзлоту. Только здесь убийцы просчитались, потому что у Антона были спички, свеча, теплая одежда. И наверняка сигнального костра они от ребят не ожидали. Вообще не ожидали, что за ночь на мерзлоте кто-то останется в живых. Никакого насилия - холодовая смерть, шепот океана. Увидев сигнальный костер, убийцы нашли Антона, вычислили лежку и сбросили оставшихся в живых со скал.

Вот только… Даже если эти чертовы радары так уж ценны и секретны, никто этого просто не поймет, как не понял Олаф. Студенты решили, что перед ними оборудование метеорологов, - и все, и инцидент можно было считать исчерпанным! Или…

Судя по тому, что написано в журнале, «разведчикам» влетело за самовольную отлучку из лагеря. Они рассказали об увиденном остальным, сетуя на обитаемость острова. Инструктора не было во времянке, когда студенты ее покидали. Пошел взглянуть на находку студентов? Знал, что никаких метеорологов тут нет и быть не может?

Но радаров не видно сверху. Видны рукотворные ступени - и все! Подумаешь! Олаф искренне считал, что за это нельзя убить: даже для самого распоследнего циника, способного взвешивать ценность человеческой жизни, - несоизмеримо мало информации! Восемь человек. Две девушки!

За одни только рукотворные ступени даже СИБ никого бы не стал убивать. И… в журнале написано «оборудование»… Значит… Выкатить радар из пещеры способен один человек - в ту минуту, когда «разведчики» тут побывали, радары стояли на ступенях. Функционировали.