Всадники Одина Цена человечности (СИ) - Морошко Сергей. Страница 11

Ракот[2] – галактическое название цмоков, которые, как и варны, ведут свое происхождение с Аттрэ, планеты-прародительницы лафиртов.

Вибронож[3] – вид холодного боевого оружия. Вибронож снабжен аккумулятором, который может быть заряжен как от электросети с помощью зарядного устройства, так и от солнечной энергии. Как понятно из названия, может вибрировать. Различные модели имеют разное количество режимов, вплоть до ультразвуковой резки. Может как оставлять аккуратные разрезы, так и разрывать ткани напрочь, проникая в самую глубь и приводя к ранениям, несовместимым с жизнью.

Вольницы[4] – Вольные Цитадели, крупные города-полисы, города-государства. Расположены по всей жилой части континента, в т.ч. и в Диадеме. Основное население составляют вольные торговцы, отсюда и название. Цитадели принимают к себе всех желающих, могущих принести пользу и процветание городу. Вне зависимости от принадлежности к какой-либо расе или народности. Все Цитадели суверенны. В каждой из них свои нравы и законодательство.

Недели полторы[5] – для местных неделя равна 9 дням. В месяце примерно 40 дней. В году 9 месяцев. В году 362 суток.

Княз[6] – искаженное «князь».

Унды[7] – один из подвидов асов. Существуют так же еще норды и альвы.

Глава 3. Ни шагу назад

Вороной вскричал. Не взоржал, а именно вскричал почти человеческим протяжным, полным боли криком. Затем резко рванул и встал на дыбы. С громким щелчком лопнули поводья. Кобыла не стала останавливаться, и вороной вместе со своими седоками остался позади. Тана обернулась, но ничего не сумела разглядеть. Весь вид загораживал Йорг, судорожно вцепившийся ей в пояс.

— Куда? Остановись! – закричал он ей в самое ухо. – Ян!

– Я плохо тебя слышу. Не могу... Не болтай. Держись крепко!

Кобыла взвизгнула и понесла сильнее, едва не сбросив всадников. Мимо проносились деревья, почти сливаясь в одну сплошную стену. И в глазах от этого рябило. Лошадь уже давно сошла с тропы и несла теперь по лесу сквозь бурелом. Ветки хлестали по лицу и со свистом уносились прочь. Больно. Тана натянула поводья, чтобы хоть как-то замедлить взбесившуюся лошадину. Но та и не думала останавливаться или хотя бы сбавлять галоп. Только несла и несла все дальше. Лошадь то и дело мотала головой, бешено вращая глазами. На губах и крупе выступила пена. Тана нагнулась и прижалась посильнее к шее кобылы. Вдруг та резко остановилась и замерла как вкопанная. Тана осторожно выдохнула. Она только сейчас поняла, насколько испугалась. По левой щеке от виска к подбородку пробежала холодная струйка пота. Неприятно защипало царапины на лице. Тана огляделась. Кругом стояла непроглядная гуща леса. Тана примерно представляла, где они, хотя и не знала наверняка. Хорошо хоть в болота тварюга не затащила.

– Где мы? — хрипло донеслось из-за спины.

Н-да, Тана даже и забыла о втором всаднике. Он тем временем завозился позади, пытаясь усесться поудобнее. Выходило не очень.

– Не знаю, – как можно непринужденней пожала плечами она. Не надо показывать чужестранцу, насколько она испугалась. Тана еще не настолько ему доверяла, вдруг чего мерзкого задумает и попользуется страхом. – Чего вцепился-то аки клещ? Еще и в штаны навалил небось...

— Я не просил тебя идентифицировать мое эмоциональное состояние. Я поинтересовался у тебя, очаровашка, где мы?

— Игенки... иденки... чего??? Лопочешь всяку ерунду. Слезай, надо осмотреться.

– То есть, ты не знаешь?!

– Нет! Чего, сам не видел, как она несла?! – Рассердилась Тана. – Щас огляжусь, и все узнаем.

— Прекрасно. Я в восторге.

— Как там тебя, Юург? Ты всегда такой бухтила?

Пестрый промолчал.

-- Ну вот и молчи дальше. Не болтай мне под руку. Теперь отцепись от меня и слезай давай.

– Как?.. И меня зовут Йорг.

Тана тяжко вздохнула. И откуда только этот неумеха родом? Или он, того, из знатников[1]?.. Да нет, все знатники умеют ездить на лошадях. Даже толстый судейник и тот могёт управляться с конягой.

– Для начала отпусти меня. Да, вот так. Нет. Совсем отпусти.

– Ага, упади и сломай шею... – пробурчал Йорг.

– Не боись, не шмякнешься. Просто перестань ко мне прижиматься, можешь держаться пальцами за пояс. Вот. Теперь упрись рукой в седло... Да не так! – она тряхнула головой. – Смотри. Упираешься в седло ладонью, пальцы сильно не топырь, сломаешь.

– Так?

– Да. Теперь упрись рукой и перекинь ногу… Ты че творишь?!

Но было уже поздно. Непутевый ездун вместо того, чтобы упереться в седло, со всей дури влупил ладонью по взмыленному крупу и без того нервной лошадины. Но это полбеды! Рука пестрого съехала, и он сдуру вцепился ей в хвост. Кобыла снова встала на дыбы, скинув обоих наземь. Напоследок попытавшись зарядить виновнику своих злоключений копытом, она громко заржала и унеслась прочь. Вот ведь!.. Тана с ненавистью поглядела на горе-наездника. Тот ее взглядов не заметил – слишком занят был жалостью к себе любимому, держась то за ушибленную спину, то за ногу, то еще за какую часть тела. Вставать с земли он даже не думал.

– Она так и должна была сделать? Как вы вообще потом ходите, с отбитыми-то задницами?! – жалобно проскулил он, потирая ту самую многострадальную задницу.

– Нет! – вспыхнула она. – Это ты – олень! Зачем ты схватил ее за хвост?!

– Затем, что чуть не упал, следуя твоим указаниям! И не ори на меня!

– Фенрир тебя раздери, – буркнула Тана. Она поднялась с земли, отряхнулась. С досадой оглядела изгвазданную в пыли реду. – Пойдем. Надо возвращаться, найти тятьку и Яна.

– Как? Пешком? Сейчас?! Я и шага ступить не смогу, прости великодушно, у меня все отбито. Давай передохнем немного.

– Совсем с дуба рухнул?! А если их поймают? Что мы делать будем?! Твой брат таких дел наворотил. Немудрено, если их похлеще, чем кнутом накажут.

– Ага, то есть будет лучше, если нас всех вместе поймают? Да ты гениальна, очаровашка!

Йорг тоже поднялся с земли и, морщась, смахнул с себя сор. Его странная черная одежда, тютелька в тютельку подогнанная под тело, почти не испачкалась. Грязь отошла от нее очень легко – раз, провел рукой, и нет ее. Чаровник?..

– Ты совсем не волнуешься за брата? – попробовала зайти с другой стороны Тана. Сама она очень переживала за тятеньку. Ведь ему порядочно досталось, прежде чем Ян кинулся его спасать. Да и лучше б тот не лез, всяко Почтенный Велига вылечил бы папу. Он ведь знатный лекарь! Волшбой раны затягивать умеет. А теперь...

– Волнуюсь, – пожал плечами Йорг. – Но Ян себя в обиду не даст. Не трясись, папашу он твоего тоже отстоит, если вдруг что случится.

– Да не трясуся я. Но возвращаться все равно надо, и прям щас. Из-за тебя наша коняга дала деру, так что идти придется пехом.

Йорг насупился, но уступил. Недовольно бурча, он послушно последовал за Таной, которая пыталась по конским следам найти обратный путь к тракту. Ох, и занесло же их. Все-таки примерно представлять и знать наверняка – вещи дюже какие разные.

Они почти бежали, иногда останавливаясь, чтобы дать Йоргу перевести дух. Пестрый оказался совсем бестолковым. Как только до своих лет-то дожил? На лошадь сам забраться не может, идти долго – тоже, сразу дохать начинает, будто тонет. Зато трепаться горазд. Правда, больше половины его болтовни Тана не понимала. А ведь брат его совсем другой, и не посмотреть, что похож лицом на Пестрого как две капли воды. Ян хотя бы драться умеет, да и в седле неплохо держится. «Получается, этот неумеха живет за счет брата...» – наконец поняла Тана. Ужасно. Отвратительно. Куда только смотрели их родители?! Или Йорга готовили для другой жизни, писца иль сказителя?.. Но все равно должны же они были научить его такой важной вещи, как держаться в седле! Тана твердо для себя решила, что если все-таки когда-нибудь заведет малого, то научит его всему-всему, как учил ее тятенька. Чтобы не вышло ничего… похожего на этого...