Всадники Одина Цена человечности (СИ) - Морошко Сергей. Страница 39

– Тебе неприятны мои прикосновения?

– Да. – Ян не стал таиться. – Отвратительны.

– Поразительно, – покачала головой она. – А ведь и не скажешь, что ты из Диадемы. Ну да ладно. Кури.

Ян со вздохом повиновался. Вступать с ней в спор ему откровенно не хотелось. А хотелось одного, чтобы все поскорее закончилось.

После бесконечно долгого испытания легких наркотиком, йольфинка отобрала у Яна трубку. Подошла к огромному дереву с черной корой и пушистой бело-розовой кроной. Почти у самых корней она сорвала несколько бледных, полупрозрачных мелких грибов и обернулась к нему.

– Подойди, – поманила она худой, точно веточка березы, рукой. – Съешь.

Ян подошел и с подозрением принял протянутые грибы. Они дрогнули в его руке, словно резиновые. М-да. Никакой тепловой обработки... Да что там?! Она даже в воде их не сполоснула. О том, что эти грибы вообще могут оказаться ядовитыми, он старался не думать. Хотя нет-нет, да и проскальзывала в голове дурная мысль.

«Единый, дай мне сил!» – попросил он, засовывая в рот грибы. Уже через пару секунд после этого голова стала необычайно легкой, как, впрочем, и все тело.

– Что-что ты сказал? – переспросила его жричка.

– Ничего, – тут же отмахнулся он.

А про себя подумал: «Неужели я произнес это вслух? Похоже, наркотик все-таки действует. Вероятно, у меня нет иммунитета к местным галлюциногенам».

– Значит, ты все-таки из Диадемы. Скажи, а правда, что у вас там жарят йольфов живьем? Или сдирают кожу и вешают вдоль дороги людям на потеху?

Ян подавился грибом и закашлялся, вскинув взгляд на йольфинку. Немыслимо. Он не только различал в темноте черты ее лица, но и исходящее от нее тепловое излучение. Точно бы он не до конца перешел на инфракрасное зрение, и оно застыло в промежуточной стадии. Это «наложение» изображений здорово нервировало.

– Я никогда не видел йольфов, до того как оказался в Бенгте, – хрипло произнес он.

– Тогда почему же я тебе отвратительна?

– Ты похожа на аса. – Он не понимал, почему все это говорит. Язык точно бы жил своей собственной, не подвластной разуму жизнью.

– Ты знаешь наших Богов?! – большие синие глаза йольфики распахнулись в непритворном удивлении. Она немного подалась вперед.

– Я не уверен. – Покачал головой Ян. – Но ваше внешнее сходство налицо.

– Мы потомки Богов, поэтому мы на них похожи. Откуда ты? Как ты можешь знать Богов?

Ян с трудом подавил огромное желание рассказать все как есть. Он сжал руками виски, уронив недоеденные грибы на траву.

– Я не… я не хочу… об этом говорить… – прошептал он и до крови прикусил себя за щеку. Наваждение немного рассеялось. Он с облегчением выдохнул.

– Невероятно! – Всплеснула руками йольфинка. – Ты можешь противиться нашим снадобьям. Удивительно. Ладно. Я уважаю твою волю, хотя мне и очень хочется знать правду.

Ян благодарно улыбнулся. Он не был уверен, что смог бы держать себя в руках и дальше, заставь его жрица еще выкурить наркотическую трубочку или съесть «чудных» грибочков. Выложил бы все как на исповеди и попал бы… Да не известно, куда бы он попал! И что бы сделали с ними местные жители, узнай они правду...

– Пойдем. – Жрица снова взяла его за руку, а Ян постарался не выказывать видимого отвращения. Пора бы уже смириться, в конце-то концов!

Солнце к тому времени село, но темнее вокруг не стало. И дело было не во внезапно активировавшемся инфракрасном зрении. Отнюдь. Лес светился. Листья, стволы, трава, грибы, даже цветы – все светилось, горело ровным мягким светом разных оттенков: от нежно-розового до желто-зеленого, от бело-голубого до бледно-оранжевого. Свет был мягким, фосфоресцирующим. Не будь его так много, вряд ли под таким освещением можно было бы хоть что-то увидеть. А инфракрасное зрение выделяло фигуры сношающихся парочек в кустах. Разумеется, действо сопровождалось соответствующими звуками. Похоже, никто из обитателей леса не имел ни малейшего понятия о целомудрии или хотя бы банальной стестнительности.

Они со жричкой шли примерно с четверть часа, пока, наконец, не оказались на еще одной, похожей на прошлую, поляне. Здесь их уже ждали. Две девушки и двое юношей. Одна из дев держала в руках посеребренную чашу с чем-то парящим и, наверное, дурно пахнущим. Ян вздохнул. Похоже, ему опять придется употребить внутрь какую-то гадость.

Жричка отпустила его и взмахом руки подозвала девушку с чашей. Ян безропотно принял питье, стараясь отрешиться от происходящего. Запах у питья оказался не столь отвратительным, как представлялся со стороны. Пахло каким-то мягким травяным отваром и немного мелиссой. Даже дыхания задерживать не пришлось. На вкус пойло оказалось терпким, чуть горьковатым, но намного приятнее курева и грибов. Глоток. Другой. Третий. Наконец, чаша опустела. Ян прислушался к своему телу. Ничего не изменилось: прежняя дурманящая легкость в голове никуда не делась и зрение в норму не пришло. Однако хуже не стало. И это уже неплохо. Хотя, может, он рано радуется, и варево еще попросту не подействовало?

– Ну, – сказала жричка, – я оставлю вас. Позже отведете его к Хъёрдэ.

Она подбадривающе ему улыбнулась, будто бы не он оскорблял ее четверть часа назад, развернулась и скрылась в густой светящейся чаще леса.

Ян огляделся: нагие йольфы никуда не делись. Они стояли чуть в стороне и разглядывали его. Пытливо и очень откровенно, совершенно не стесняясь. Он прямо-таки чувствовал их изучающие взгляды на своем теле, будто легкие прикосновения. Сам он их тоже мог разглядеть во всех подробностях. Они не скрывались. Ладные, молодые, хорошо скроенные тела. Прекрасные, чуть вытянутые, худощавые, ничего не имеющие с физиологией асов. Отвращение странным образом куда-то делось. Может, он зря нагрубил той йольфинке?..

Тут один из юношей, смугловатый, с черными прямыми волосами до плеч и гибким жилистым телом, шагнул вперед и несмело коснулся его плеча. Яна будто током ударило. Необычное ощущение. Теплая тугая волна прокатилась по всему телу. Это... это было... приятно.

К ним присоединилась одна из девушек, остальные йольфы остались стоять в стороне, продолжая буравить его взглядами. Настолько плотными, что парочка с таким же успехом могла трогать его руками. Чем, собственно, и занимались сейчас двое их собратьев. Ощущения были неожиданными, колкими, яркими. Эффект усиливался за счет замершего в пограничном состоянии зрения, когда он не только чувствовал тепло их прикосновений, но и видел тепловые пятна, сливающиеся с точно такими же пятнами, излучаемыми его собственным телом. Это противоречило всему: задумке генетиков, его физиологии и его убеждениям. Это не должно быть так. Но именно так оно сейчас и происходило. Ян даже и не заметил, как к ним присоединились оставшиеся двое йольфов. Постепенно реальность отступила, осталось только бесконечно количество губ и рук, которые его ласкали, не требуя ничего взамен. И в какой-то момент ему стало все равно. Он просто чувствовал. И более ему ничего было не нужно.

Приходил в себя он тяжело. Сознание, казалось, стало каким-то плотным и, в то же время, пластичным холодным студнем. Тело же, напротив, оказалось полно энергии. Он снова видел нормально. На всякий случай он проверил все режимы. Да, он снова вернул власть над собой. Над всем телом, кроме головы.

Он никак не мог понять. Осознать свою личность. И где он, собственно, находится. Было тепло. Даже можно сказать «жарко». Воздух парил. Отовсюду пахло цветами, свежими абрикосами и мятой. Он открыл глаза. Над ним простиралось огромное, черное и бесконечно незнакомое небо. Ничего родного. Он попытался найти Солнце, но в россыпи звезд ему не удалось его обнаружить. Как, впрочем, и другие значимые точки звездной карты. О Единый, куда же их все-таки занесло?! Вдруг ему захотелось захныкать, совершенно беспомощно, по-детски, прижаться к матери, как это делало большинство детей Империи. Странное желание, ведь у него никогда этого не было. Ни матери, ни подобных желаний. Он послал мысленный сигнал брату. Отклик Ян получил незамедлительно. Никаких мыслей, только яростное, безудержное веселье. Ну да. Чего еще ожидать от Йорга?