Цитадель Теней. Пробуждение (СИ) - Тор Алексо. Страница 44

— Что?..

Но удивляться словам Красного Балахона Ансацу было некогда. Яростно крича Хейнет Ган стал наносить беспорядочные удары по кагэми. Ансацу отбивался как мог. Палка хоть и была крепкой, но не могла долго продержаться против калёной стали и магического пламени.

— Остановись! Хейнет Ган! Одумайся! — пытался докричаться до сознания собрата Ансацу.

— Не смей мне указывать! — кровавая пена стекала по подбородку предателя. — Не смей меня подчинять!

— Да о чём ты?! Приди в себя! — Ансацу удалось оттолкнуть от себя противника и перевалиться через жертвенник.

Теперь двух шиварцев разделял окровавленный камень.

— О чём?! — Хейнет Ган облизал с тонких губ кровь. — Не строй из себя дурака! Ты более не обманешь меня! Я знаю кто ты!

Ансацу бросил косой взгляд в сторону Красного Балахона. На лице того играла злорадная усмешка.

— Ты обманывал меня все эти годы! — продолжал Хейнет Ган, обходя камень. — Строил из себя не ведающего глупца, а сам… Сам потешался надо мною!

— Одумайся, брат! Остановись! — Ансацу пятился назад. Он не желал сражаться с другом.

— Замолчи! — Хейнет Ган бросился на Ансацу, высоко замахнувшись оружием. Его торс был открыт к атаке, но Ансацу не мог себе позволить нанести ему вред. У Хейнет Гана таких терзаний не наблюдалось.

Разъярённый юноша атаковал сверху. Ансацу успел отклониться назад, но недостаточно быстро. Хейнет Ган на развороте продолжил движение клинка, сменив траекторию. Лезвие прошло наискосок, распоров кончиком стали бедро Ансацу, продолжая своё движение через торс и лицо, срезав прядь волос. Разрезанная повязка спала с глаз.

— ДА! Убей его! — старик в исступлении кричал из-за спины Ансацу, подначивая Хейнет Гана.

Но, послушный прежде Хейнет Ган, стоял неподвижно. Его рука с ятаганом замерла в воздухе, а сам он смотрел в окровавленное лицо противника.

— Хейнет Ган! Что ты медлишь? Добей его! — нотки паники зародились в голосе старика.

— Да, Хейнет Ган, — тихо, с хрипотцой, произнёс Ансацу, медленно развернувшись к Красному Балахону. Глаза шиварца покрывала чёрная пелена, — убей.

Хейнет Ган бросился на старика, зарубив того с одного удара. Пламя, что пылало по периметру, спало. Тени снова легли на законную территорию.

С другого конца площадки раздался женский крик. Ансацу обернулся. На земле барахталась девочка, с которой пришёл Хейнет Ган. Ансацу уже и забыл о ней. Девчонка поднялась на ноги и бросилась в лес. Ансацу не стал её преследовать. Он понятия не имел, зачем её сюда привели, но ему она явно не была угрозой.

В отличие от Хейнет Гана.

Повернувшись лицом к собрату, тот ожидал новых приказаний. Ансацу положил правую руку на его левое плечо и коснулся лбом его лба.

— Прости, — со скорбью и болью в голосе произнёс Ансацу и посмотрел в глаза Хейнет Гана, что скрывались за чёрной повязкой.

Ятаган вошёл в плоть Хейнет Гана по самую рукоять. Поверженный шиварец упал на колени, продолжая сжимать в руках эфес клинка.

Ансацу, на которого разом навалилась вся его боль, еле держался на ногах. Из последних сил он вошёл в ближайшую тень и растворился во мраке.

***

Малышка потёрла заспанные глаза. Она и сама не заметила, как погрузилась в дрему. Видимо, эмоциональная напряжённость прошедших дней сказалась на организме и тот отключился, дав возможность отдохнуть и телу и сознанию.

Девочка поднялась с колен. Мышцы неприятно заныли. Уснуть на холодном полу в неудобной позе было не лучшим решением. Растирая затёкшие ноги, юная кагэми перевела взгляд на шиварца. Все тело мужчины было укутано тэмат, словно в чёрную паутину. Ансацу дышал ровно, без хрипов. Не наблюдалось и испарин. Только глаза под закрытыми веками шевелились.

«Должно быть, ему что-то сниться», — подумала маленькая брюнетка.

Осторожно, дабы не потревожить спящего, она убрала с его лица несколько прилипших прядей. Сейчас, грозный и внушающий страх шиварец, был беззащитным и слабым. И малышке это не нравилось. Это было неправильно.

Видя, что её наставник чувствует себя уже лучше, т'эрка подняла сползшую с плеч накидку и отправилась на поиски тех, кто сможет рассказать ей о случившемся.

Искомые Октуш находились в обеденном зале. Мадлен и Виссен заняли один из дальних столиков. Девочка подошла к ним и протянула накидку Мадлен.

— Спасибо, — юная кагэми заняла свободное место.

— Не за что, Мафарли, — Мадлен приняла накидку и та тут же растворилась, расползаясь на лоскуты тени. — Как Ансацу?

— Лучше, чем был два дня назад. Вы расскажете, что с ним произошло?

— Дитя… мы благодарны тебе… — начал шшир, — что ты взвалила на себя заботу о нём… но не кажется ли тебе… что произошедшее касается лишь старших кагэми?..

— Нет, не кажется, — ни единый мускул не дрогнул на лице маленькой брюнетки. — Амо Ансацу не чужой мне, чтобы это не касалось меня. Я не могу просто оставаться в стороне, в незнании, когда он в столь тяжёлом состоянии. Я должна, обязана знать, что с ним произошло!

Мадлен и Виссен внимательно посмотрели в глаза юной кагэми.

— Её взгляд похож на его, — прошептала Мадлен ящеру.

Шшир кивнул.

— Мы расскажем тебе… что произошло с твоим наставником во время миссии… Судя по нанесённым ранам… он подвергся нападению Красных Балахонов…

— Красные Балахоны?

— Да, это безумные служители Хаоса, — Мадлен постукивала пальцами по столешнице. — Ты ведь знаешь как образовалась Цитадель? Конечно, знаешь. Ты уже довольно давно здесь. Так вот. Когда кагэми послужили проводниками в другие миры, не все спасённые были этому рады.

— Были и те… кто считал… — голос шшира оставался спокойным и тягучим, — что все живое должно было быть уничтожено…

— Но почему?

— А потому, — снова заговорила девушка, — что это воля Отца Всего и Ничего. Таданч! И нет ничего. Так считают Его жрицы.

— Но это же безумие! — девочка переводила поражённый взгляд с одного Октуш на другого.

— Да, безумие. Разум Красных Балахонов словно выжжен алым пламенем, огнём Отца.

— Вы уверенны, что это были именно они?

— Без сомнений… Стрелы… что я извлёк из его тела… были с красным оперением и изогнутыми наконечниками… Такие используют лишь адепты Красных Балахонов…

— Но зачем им делать это?

Кораш и шшир переглянулись.

— Потому что они считают всех кагэми нечестивцами, Мафарли.

— Сама цель существования… Красных Балахонов — истребить всех кагэми… дитя…

Малышка осела на стуле.

— Но… зачем? За что? Почему?

— Они считают… что именно мы виновны в том… что жизнь не покинула миры…

— Мы те, кто расстроили планы Отца.

— Неужели они ненавидят нас только за то, что мы есть?! — яростно крикнула т'эрка. Она не заметила, как на её теле выступили дэне эшекей.

— Да… только за то… что мы есть…

— Но это странно, — заметила Мадлен. — При всей их ненависти к нам подобным, они никогда не нападают большой группой. Все их привычные атаки это не более, чем неудачные попытки призвать нас или же выследить в чужом мире.

— Красные Балахоны не могут нас призвать?

— Нет, дитя… Цитадель не позволяет таким призывам дойти до нас…

— А не мог кто-нибудь другой призвать Амо, а затем на него напали Красные?

— Нет, призыв был настоящий, Мафарли. В первую очередь я отправила на место вызова своих ищеек. Кстати, Харита среди них.

— Это может быть опасно!

— Для этого я послал им в помощь… своих учеников… Среди них… и твой знакомый Векс… — успокоил девочку шшир.

Глядя на старого ящера, девочка легко забывала, что он был Октуш виа Декен, главой воинов.

— Мои ребята сообщили мне, что нашли колдуна, призвавшего Ансацу. Он исполнил для него контракт, убив конкурента, забрал часть жизненных сил в оплату и ушёл.

— Значит, на него напали во время возвращения? — голос малышки дрогнул.