Время падать, время летать (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 4

Кто-то снова всхлипнул — уже куда более отчетливо. Девушка у боковой стены плакала, спрятав лицо в ладонях.

— Мисс Морена, вы пугаете друзей. — Голос мистера Морриса стал жестче.

— У меня здесь нет друзей, — отрезала Блейз. — И, если на то пошло, их пугаю не я. Их пугает правда. — Она вдруг повернулась и посмотрела мне прямо в глаза. — Как ты там говорила, Лекса? Правда нас спасет?

Она усмехнулась. Ну хотя бы Рыжей не назвала.

— Да, Рыжая, что скажешь? — охотно включился в игру Берджи. Он будто бы улыбался, хотя эта улыбка больше походила на оскал. И глаза смотрели зло. — Ты же у нас главный знаток Бездны, Слияния и всей этой прочей дури. Ну давай, расскажи нам!

Теперь уже несколько человек смотрели на меня в упор, словно это именно я была во всем виновата. Я молчала.

— Так я и знал, что ты ничего не стоишь, — выплюнул Берджи. — Ты просто дешевка.

— Мистер Хайд!

Я понимала, что Берджи просто нужно сорвать на ком-то свою злость — его щит, за которым он прятал страх. Потому что боялся каждый из нас, просто каждый справлялся со страхом по-своему. Кто-то выплескивал его, как плачущая в углу девушка, а кто-то скрывал.

Будь я Хеленой, Блейз или той же Шани — она никогда не давала себя в обиду, несмотря на юный возраст, — я бы точно нашлась с ответом, который поставил бы Берджи на место. Но я была собой. И я съежилась под этими взглядами. Опустила глаза, заслужив презрительные смешки. Да, их было немного — большинству сейчас было не до обычных школьных разборок. Но отчего-то мне представлялось, что с лица моего стекает грязь.

Но когда я подняла глаза… Джоэл — парень, с которым за все время учебы в школе мы перемолвились разве что парой фраз, сидя на полу, развернул ко мне альбом. На открытом листе был изображен комичный Берджи — с непомерно огромным телом и очень маленькой головой. Присмотревшись, я увидела на лбу рисованного Берджи надпись: «Я — дебил». Закусила губу, чтобы не рассмеяться. Не стоит лишний раз злить настоящего Берджи и привлекать его внимание к рисунку Джоэла. Но мне вдруг стало так тепло на душе… Джоэл подмигнул мне и вернулся к рисованию.

«Ну давай, скажи — иди к черту, Берджи, — думала я. — Ты сильная, ты сможешь».

Я даже обернулась и заглянула ему прямо в глаза. Но тут же стушевалась под его взглядом. Наверное, я не такая сильная, какой иногда хочу себе казаться.

— Что нам делать? — хрипло спросил кто-то.

— Пока ничего, — спокойно ответил мистер Моррис. — Просто ждать.

— И молиться, — вдруг сказала Малкович. Кажется, это были ее первые слова в Бездне — не считая того, что она бормотала в кабинете себе под нос.

К моему удивлению, несколько подростков действительно сложили ладони и склонили головы. Их губы шевелились, роняя едва слышные слова молитвы. Джоэл, задержав на них взгляд, снова уткнулся в альбом. Блейз хмыкнула и отвернулась, Берджи покрутил пальцем у виска.

С каждым часом ожидание становилось все невыносимее. Я пыталась забыться сном, но мешали мысли, мешал страх, туго сжавший сердце. Пыталась читать, но очень скоро сдалась: фантазии о других мирах — моя палочка-выручалочка, на этот раз не помогали. Читая книгу, какой бы страшной она ни была, ты чаще всего понимаешь, что с ее героями все будет в порядке. Но мы-то не в книге. Равнодушная реальность не станет нас жалеть. И если еще несколько часов назад я была спокойна и уверена, что все обойдется… Сейчас от этой уверенности не осталось и следа.

Если мы застряли в Бездне… Господи, что нам делать?

Безымянные Боги, вдруг вспомнила я. Высшие силы Бездны Алексия, Джувенел и другие невольные гости разбитого мира называли Безымянными Богами. Быть может, Ханне, Вильгельму, Ане и остальным ребятам стоило молиться именно им?

Иногда я подходила к окну и до рези в глазах вглядывалась вдаль. Вздрагивала, едва замечала какое-то движение. К счастью, каждый раз источник оказывался вполне невинным: мелкий зверек, упавший с дерева лист или ветер, поднявший в воздух кусок ветоши. Но как долго это спокойствие будет продолжаться? Я не знала. Бездна Алексии Атрейс была невероятно агрессивна и непредсказуема, она жаждала крови и человеческих костей — то, из чего она создавала своих детей, тварей Бездны. Изменилось ли что-то за два минувших века?

Рассвет новых новостей не принес. Страх страхом, но и голод дал наконец о себе знать. Мистер Моррис распорядился, чтобы первой съели еду с раздачи. Как оказалось, внизу нашли достаточно консервов, свежих и сушеных овощей, каш и мяса. Итак, в ближайшие недели голодная смерть нам не грозила. Принесло ли это знание облегчение? Боюсь, что нет.

Пустые тарелки сгребли в кучу и оставили в комнате с едой — воду из огромных пластиковых бутылей нужно было экономить. И снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушенными разговорами. Мистер Моррис — невозмутимый, как и всегда, читал книгу. Мисс Гейс беспрестанно смотрела в окно, словно надеясь — или боясь — что-то там обнаружить. Малкович где-то пропадала, а мистер Ронас ходил из угла в угол — медленно, но все равно раздражающе. У нас и так нервы были на пределе…

— Полночь была, рассвет был, но в Альграссу мы почему-то не возвращаемся, — отрывисто сказала Хелена.

— Нужно подождать еще, — упрямо сказал мистер Красавчик. — Мы должны вернуться. Главное, пока этого не случилось, не покидать безопасную зону.

И ободряюще улыбнулся ей, напомнив, отчего его имя так часто упоминалось в девичьих дневниках с замочком. Хелена улыбнулась в ответ. Но в библиотеке были те, на кого не действовало обаяние мистера Ронаса.

— Ой, а я прям бегу и падаю, — хмыкнул Берджи.

— А вы уверены, что эта зона безопасна? — вклинилась Блейз. — Да, у нас есть крыша над головой, но одной стены нет. Нужно ее забаррикадировать.

— Толку, что мы закроем провал? — пожал плечами Виктор. — Стеклянные окна все равно останутся.

Виктор — старший брат Хелены и талантливый гитарист, без которого не обходился ни один школьный концерт. Удивительно, как непохожи были эти двое: хотя оба, так или иначе, стремились к популярности, к тому, чтобы понравиться людям, сплотить их вокруг себя, достигали они этого разными путями и средствами. Виктор писал изумительные песни, прекрасно пел и играл. Хелена… Что ж, Хелена была красивой, богатой и искусной в школьных интригах.

— От неразумных тварей стекла нас защитят — хотя бы на какое-то время. Не думаю, что они тут же бросятся их разбивать, чтобы попасть внутрь, — возразила Блейз. Я вообще никогда не слышала, чтобы она с кем-то соглашалась. — А от разумных нас ничто не спасет — ни баррикада, ни стекло, ни входная дверь.

— Возьмем одинарные шкафы, — кивнул мистер Моррис, откладывая книгу. — В дверной проем они войдут легко. Может, это излишняя мера предосторожности — я все же надеюсь, что в механизме Слияния что-то сломалось, и мы просто вернемся домой позже положенного. Но это определенно лучше, чем сидеть в ожидании… неведомо чего.

До сих пор о самом Слиянии старались не говорить — во всяком случае, во всеуслышание. Но, ручаюсь, каждый со страхом думал о том, что теперь каждый день нас будет выбрасывать из привычного мира в мир чужой, для которого мы — чужие. В далеком прошлом Бездна и ее дети кормились такими, как мы. Не думаю, что сейчас что-то изменилось.

— А что насчет магии? — вдруг спросила Шани. — Может мы… ну, не знаю… — Она смущенно улыбнулась. — Может, мы сумеем просто заделать магией провал?

— Ага, особенно ты, малявка, — гоготнул Берджи. — Великая, блин, колдунья!

Шани покраснела.

— Эй, отвянь от нее, — зашипела Блейз. — Не хватает мозгов — не завидуй тем, у кого их достаточно.

Улыбку с лица Берджи будто стерли. Он начал подниматься со стула, ручищи его сжались в кулаки. У меня бы уже сердце в пятки ушло, но на лице Блейз даже мускул не дрогнул.

— Мистер Хайд, сядьте. — Голос мистера Морриса звучал спокойно, но я знала, что это спокойствие обманчиво.

— Как бы не так, — произнес тот едва слышно, делая первый шаг к Блейз. Кулаки он так и не разжал, и я отчетливо видела, как побелели костяшки его пальцев. Берджи Хайд не терпел, когда его ни во что не ставили.