Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара. Страница 42

— Ника!! — заорал Алексей, хватая меня за плечи и приподнимая над полом.

А вот теперь мне нужно нечто совсем другое, а не дерево… Хотя…

Что со мной творится??

Оттолкнула Алексея изо всех сил, но он не сдвинулся с места.

— Что ещё между вами случилось?

— Кроме ревности Данилы, ничего.

— Уверена?

В ответ я сверкнула глазами. Как можно быть в чём-то уверенной с этой бешеной семейкой?

— Ника, с тобой всё в порядке? — спросил Алексей, внимательно вглядываясь в моё лицо. От этого стало немного не по себе.

— Да. Теперь — да.

— Слушай меня! — приказал. — Если Данила с тобой свяжется, сразу звони мне. Поняла?

— Почему?

— Потому что так надо. Не спорь.

— Ты! Ты!! — толкнула его в грудь. Негодование затопило меня, как цунами. — У тебя был шанс, даже несколько шансов нормально со мной поговорить, но ты предпочёл сам сделать выводы. Ты осудил меня. Заклеймил! Ни разу нормально не объяснился, даже сейчас только и можешь, что командовать и кричать. А мне плевать!

— Плевать? Плевать???

Одной рукой схватил меня за талию и тянул к себе, другой ладонью упёрся в плечо и отталкивал. Ломал меня. Сгибал под себя.

Боролся с собой, держа меня в руках.

— Да, Алексей, мне плевать.

Сжал руки сильнее, наши ноги соприкоснулись, и он дёрнулся, как от тока.

— Это хорошо, — сказал тихо. — А картины сними.

— С какой стати?

Отпустив меня, Алексей смотрел на свои ладони, будто ожидал увидеть на них краску.

Или грязь.

Поднял взгляд, полный решимости.

— Всё было не так.

— А как?

— Никак, — сказал твёрдо. — Мне стало любопытно, что Данила в тебе нашёл, вот я и… — Махнул рукой на картины и пожал плечами с нарочитым равнодушием.

— И каков вывод?

Встретившись со мной взглядом, Алексей отчеканил:

— Ничего особенного.

Я не расстроилась и не обиделась, ведь и так знала, что Алексей меня презирает. Минутная страсть зачастую не имеет положительной составляющей. Мне от этого не холодно и не жарко. Мне никак.

Только больно, но с этим ничего не поделаешь. Больно, потому что вспоминаю Данилу таким, каким он был до поездки к матери. Его нежность, улыбку, скомканные простыни на полу и снова нежность. Данила был чарующей иллюзией, и, даже прожив с ним два месяца, я до сих пор не знаю, какой он на самом деле. Моего «Данилы» не существует.

Алексей позволил мне вытолкать его из квартиры, а я принялась за дело. Вдохновение как болезнь. Рисовала третьего Резника до четырёх утра, сделала множество эскизов, но хотелось большего. Текстуры, которую можно безнаказанно трогать пальцами.

Хотелось увидеть его обнажённое тело. Рисовать свою фантазию интересно, но реальность лучше.

Хотелось разложить его на полу, обнажённого… так и быть, подстелю что-нибудь помягче, а потом буду любоваться. Никогда не встречала человека, каждая часть которого настолько выразительна. Каждая мышца, каждая деталь позы вызывают эмоции, сложные и сильные. В Даниле меня привлекали глаза, они приоткрывали тайны, скрытые внутри. Я хотела проникнуть внутрь и нарисовать его чувства. Не мои чувства, а его. Алексей же реален, и каждая его часть будоражит мою творческую струну и просится на полотно. Он вызывает эмоции во мне самой.

Я заснула в одежде, обессилевшая, истощённая вдохновением.

Надо узнать адрес Алексея. Когда потребуется, буду караулить в парадной и получать подзарядку творческих сил.

Алексей Резник. Творческий тоник. Принимать маленькими дозами вместо еды и сна.

На следующий день я поплатилась за бессонную ночь, еле шевелилась во время уроков. Гончарный круг вызывал головокружение и тошноту. Наспех поужинав, я собралась пораньше лечь спать, когда раздался звонок в дверь. Если это снова Алексей, то пусть не обижается, я не открою.

На лестничной площадке стоял Данила Резник собственной персоной.

Я увидела его в глазок и долго раздумывала, открывать или нет. Он стоял у лифта и не пытался подойти ближе или ещё раз позвонить в дверь. Полагаю, он слышал мои шаги.

Я не думала, что когда-нибудь снова его увижу, только если в очередной рекламе. Его ключи я нашла в почтовом ящике, замки менять не стала. Он не звонил, не писал, не приходил и вдруг… две недели спустя…

— Что тебе надо? — спросила через дверь.

— Привет, — ответил он и улыбнулся. Через глазок улыбка выглядела кособокой. А ещё счастливой и до боли знакомой. Она перенеслась из красивого прошлого в начале наших отношений. Она была частью иллюзии.

Я чуть приоткрыла дверь.

— Что тебе надо, Данила?

— Убедиться, что ты в порядке.

— Я в порядке.

Я бы захлопнула дверь и разозлилась, но Данила меня не провоцировал, даже не пытался приблизиться. Он стоял около лифта и улыбался.

— Пожалуйста, не приходи больше, нам не о чем разговаривать.

— Или наоборот, слишком многое хочется сказать, — в его голосе звучала такая пронзительная печаль, что я задержала дыхание.

Нет, Ника, нет. Ни за что. Не слушай, иначе его тёмная, страшная сторона снова засосёт тебя.

— Не приходи больше.

— Хорошо, — он снова улыбнулся. — Я зашёл проверить, что ты в порядке, и попрощаться. Меня мучает чувство, что между нами не поставлена точка, понимаешь?

— Эта точка поставлена.

Я снова лгу. Точка не поставлена, потому что мне хочется накричать на Данилу и спустить его с лестницы.

Данила провёл ладонью по перилам. Он похудел, плечи выглядели напряжёнными и сгорбленными.

— Два месяца с тобой были особым периодом в моей жизни, — тихо проговорил он. — Я бы хотел рассказать тебе об этом. Понимаешь? После происшествия в доме моей матери ты выплеснула эмоции на холст, вот и я хочу рассказать тебе… — Он резко выдохнул и склонился к перилам.

Ну уж нет. Никакой задушевной болтовни.

Но я не успела выдать очередной отказ, как Данила продолжил.

— Я понимаю, что ты не захочешь со мной разговаривать и встречаться, но я могу рассказать тебе обо всём по-другому. — Он повернулся ко мне и улыбнулся. Казалось, он меня изучает. Чужой, странный мужчина, словно инопланетянин, считывающий мои мысли и ожидающий определённую реакцию на его слова. — Послезавтра премьера песни «Душа на ладони». Помнишь, Ник? Эта песня о тебе. Мы не планируем ничего грандиозного, небольшой концерт строго по приглашениям. Если для тебя эти два месяца хоть что-то значили, пожалуйста, приди на концерт. — Данила сделал глубокий вдох и приложил руку к горлу, словно произносимые слова душили его. При этом он смотрел на меня с таким вниманием, словно и вправду умел читать мысли.

— Если захочешь, на том и поставим точку, — закончил он чуть грустно.

Я смотрела на него, не мигая.

— Душа на ладони,

Моя душа на твоей ладони, — пропел он, кивнул и направился вниз по лестнице.

А я заперла дверь на все замки и прислонилась к ней, положив руку на грудь. Под пальцами бешено колотилось сердце. Не из-за романтических чувств к Даниле, нет, и не от страха, а от желания поставить точку. Волшебную, настоящую точку, после которой я смогу никогда больше не задаваться вопросами по поводу Данилы Резника. Под синим взглядом, под нежностью, под ненормальной ревностью остаётся ещё один пласт, ещё один слой секретов Данилы, о котором мне совершенно ничего не известно. Я чувствую его загадки, они дразнят и надсмехаются над моей наивностью. Над тем, что я до сих пор не разгадала человека, за которого собиралась замуж.

Но на концерт всё равно не пойду.

Не пойду.

На следующий день я погрузилась в уроки. Только иногда в памяти звучал тихий мотив:

Душа на ладони,

Моя душа на твоей ладони.

Данила знает, как надавить на кнопки моего любопытства, даже сейчас ему это удалось. Сколько женщин жалуются на то, что, проведя с мужем или любовником долгие годы, так и не знают, что он о них думал. Любил ли. Чем являлись для него их отношения.