Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара. Страница 45

Спросить могу только у Данилы, больше не у кого. Его семья? Смешно. Неужели они не знали о судимостях? Даже если так, Олег Максимович сказал, что у Данилы и в юности были проблемы. Никто из его родни и не подумал просветить меня на эту тему. Например, Иван. Сидел напротив меня в кафе с фингалом под глазом, пыжился, кричал, но не предупредил о бешеном нраве и прошлом брата. Или Алексей, который так поспешно спрятал меня в квартире друга, теперь понятно, почему. А всё равно не сказал правду. Семейные тайны правят балом.

Мне нужна правда.

Внутри раскрывается сила, равной которой я не знала раньше. Прошлое, стреножившее меня чувством вины и сомнениями, отпало в сторону, и внутри запылал гнев. Чистый и незамутнённый.

Я положу конец этой дурной истории. Завтра же сменю замки. Найду способ защитить себя и отмою своё имя от связи с Данилой Резником. Меня ничто и никто не остановит. Не напугает. Не отвлечёт. Они все получат по заслугам.

Я надела два свитера, пальто и шерстяные носки, немного отогрелась, но внутри всё ещё хрустел нерастаявший лёд. Как узнать правду у мужчины, который соединяет в себе свет и тьму? Где? В каких условиях?

Завтрашний концерт.

Данила сказал, что хочет поставить точку, и я дам ему эту возможность. На концерте охрана, они помогут, другой такой возможности не представится. А ещё «Анатомия кошмара», ребята из группы будут рядом. Не скажу, что мы друзья, но отношения неплохие. Второй гитарист и ударник — приличные парни, и если мы встретимся все вместе до концерта, то я смогу поговорить с Данилой при свидетелях.

Алексей бы не одобрил моё поведение, но скажем без обиняков: он и сам не может разобраться с братьями, раз приходит ко мне за информацией. Да и скрывает невесть что.

А песня… её я слушать не стану.

Я подъехала за час до начала концерта. Дозвониться до «Анатомии» не удалось, отвечать на мои сообщения никто не спешил.

Место мне хорошо известно — бывший склад, переоборудованный в небольшой концертный зал с на удивление качественной акустикой. «Анатомия» использовала его для частных концертов по приглашениям. Оригинальная овальная сцена, зрительный зал с примыкающим к нему баром. Обычно на такие сборища приходят преданные фанаты, друзья и спонсоры. Посетив один концерт, я зареклась появляться на них снова. Данила спрятал меня за сценой, и, оставаясь в безопасности, я видела многое из происходящего в зале. Тёмную массу зрителей то и дело прорезали разноцветные стробы, открывая жестокие сцены вплоть до стены смерти. Повинуясь дикой музыке «Анатомии» и крикам Данилы, фанаты выстраивались в ряды и надвигались друг на друга, сталкиваясь в середине. В моменты кульминации песен они оставляли центр зала пустым, бегая вокруг него по кругу. В центр заталкивали несколько человек, и начинался слэм. В конце концерта Данила подошёл к краю сцены, поднял руки, как дирижёр, и заставил зрителей подпрыгивать вверх, крича в такт последней песне. Как загипнотизированные, они подчинялись моему мужчине. Немудрено, что и я растворилась в нём.

Эта музыка не была моей.

Эта толпа мне чужда.

Как оказалось, я не знала и самого музыканта.

— Я пришла к Даниле Резнику. Ника Туманова.

— Простите, но вас нет в списке.

— Пожалуйста, позовите кого-нибудь из группы, меня знают. Мы с солистом… — выдавливаю из себя слова, сопровождая их неприязненной гримасой, — состояли в близких отношениях.

Ух! Выдохнула. Слова-то какие нашла. Близкие отношения. И теперь на меня смотрят почти с сочувствием, как на одну из многочисленных девиц Данилы.

Меня продержали на входе десять минут. Наконец в дверном проёме нарисовался второй гитарист. Близко не подошёл, сохранял дистанцию. На лице — виноватое выражение, значит, знает о моих звонках.

Скрестила руки на груди и смотрю на него. Не здороваюсь.

— Ник, тут такое дело, к Даниле лучше не лезть, — глухо сказал он. А глазки-то бегают, на меня не смотрят. — Он вообще… короче, оставь его в покое.

— С удовольствием оставлю, но сначала задам пару вопросов, и ты мне в этом поможешь.

— Я?? — изумился парень.

— Ты. Потому что ты — друг Данилы и хороший человек. Я не собираюсь оставаться с ним наедине, но должна кое-что выяснить.

— Тогда скажу тебе, как хороший человек, оставь его в покое, — его голос ожесточился. — Вам не о чем разговаривать.

— Уж поверь мне на слово, тем для разговора накопилось достаточно.

Гитарист сжал кулаки и зажмурился, сдерживая ругательства.

— Уйди, Ника. Просто, +++, уйди.

— Просто так я не уйду. Хватит держать меня за дурочку, объясни, что происходит.

Гитарист снова выругался и посмотрел по сторонам.

— Данила достал нас своими закидонами. Он еле доработал на гастролях. Не пьёт вроде, вены без следов, а как чумной. Вернулись, и ещё хуже стало. Вчера спал в гримёрной, охрана мне звонила, пришлось взятки давать. Сегодня весь день там просидел.

Вздохнув, парень растрепал жидкие блондинистые волосы.

— Что он там делает?

— Хрен знает.

— Вы не проверяли?

Парень бросил на меня злобный взгляд.

— Я ему что, нянька, +++? — и тут же смягчился. — Вчера ребята позвонили его брату …

— Какому?

— Как какому? Ивану, он иногда помогает с финансовой стороной — налогами, страховыми взносами и прочим, — и мы нашли его телефон в магазине.

— Ну и..???

— Он послал их сама знаешь, куда.

— А вы Алексею звонили?

— А он кто?

— Тоже брат.

— Данила не упоминал второго брата.

Не сомневаюсь!

— Проводи меня, я поговорю с Данилой, а там разберёмся.

Парень напрягся и затравленно посмотрел по сторонам. От него запахло страхом. Животным.

— Нет, Ника. Иди домой… — Опустив голову, удалил кедом по облупившейся краске на стене. Развязанный шнурок дёрнулся следом. — Данила запретил нам с тобой разговаривать… Просто иди домой, Ника! Иначе хуже будет… — пробормотал он и пошёл прочь.

— Боишься Данилы, да? — усмехнулась я вслед.

Он обернулся, и я поняла, что попала в точку. В его взгляде читалась откровенная ненависть, приправленная страхом. Все члены группы — рабы таланта Данилы, как и его злой воли.

— Вы друг друга стоите, Ника. Данила — псих, а ты нарываешься. Мне плевать. Заходи на здоровье! Добро пожаловать! — махнул рукой в сторону лестницы. — Ищи своего красавца, гримёрная на втором этаже номер 24. Заодно спроси, может, он наконец соизволит присоединиться к группе. На репетицию не явился, он, +++, слишком крут, чтобы вести себя, как нормальный человек.

Гитарист пошёл прочь.

— Эй, подожди! — с насмешкой окликнула я, идя следом. — Ты кое-что потерял!

Парень остановился и хлопнул себя по карманам. Нахмурившись, обернулся назад с вопросительным «что».

— Мужское достоинство ты своё потерял, вот что. Даю тебе шанс повести себя, как мужчина. Проводи меня к Даниле, у меня к нему всего пара вопросов.

— А сама боишься? — ядовито поинтересовался «мужчина» напротив.

— Меньше, чем ты.

— Это потому что дура, — сказал он, но уже беззлобно.

— Может быть. Но ещё и потому, что, если ты мне не поможешь, я возьму с собой охрану. Подниму жуткий шум. Данила угрожал моим друзьям и ученикам, и я должна понять, почему.

— Потому что он псих.

— Этого недостаточно. Я должна понять его намерения, я не собираюсь мучиться в незнании.

Наверное, иногда лучше не знать правду.

Но даже если сменишь замки или квартиру, правда всё равно живёт где-то рядом, она просочится под дверью и не позволит о себе забыть. Уедешь в другой город, но она догонит. Незнание погубит тебя.

Я должна поговорить с Данилой, найти корни его недоверия, его лжи. Понять, что не так с его братьями, с его семьёй. С его отношением ко мне. Узнать всю правду до конца.

Мне всегда и во всех ситуациях подавай правду, лицом вперёд. А за правдой Данилы Резника и его семьи я охочусь уже давно.