Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара. Страница 6

До случайной встречи.

---------------------------------------------------

Это может быть Ника

Сегодняшний день

Я закрепляла зажим на диске Нирваны(2), когда в кармане джинсов пиликнул телефон. Лезть под защитный передник лень, переживут до конца урока.

Второе сообщение пришло сразу после первого.

Потом третье.

Кому приспичило?

Сняв перчатку, выуживаю телефон из кармана и удивлённо моргаю. Все три сообщения пусты. Номер отправителя мне не знаком.

Вдруг это насчёт конкурса? Нет, сказали же, что результат пришлют по почте, да и рано ещё.

Пустые сообщения выглядят странно.

Потом разберусь, а пока выключу звук.

— Ника! Почему у Джеггера(2) в гитаре дыра? Ты не там просверлила!

Вздыхаю, закатывая глаза под защитными очками. Грубить нельзя, клиент всё-таки.

— Олег Максимович, прошу вас, сами сверлите. Мне что Джеггер, что Хендрикс(2), всё одно. Я не знаю, кого с кем рядом ставить и куда крепить зажимы.

— Мне надоело сверлить, — раздражённо сообщает мой требовательный великовозрастный ученик. — Ты сверли, только не лица и не гитары, а в любом другом месте. А я отдохну.

Олег Максимович — самый (САМЫЙ!) нетерпеливый человек в городе.

«Ценный клиент, ценный клиент», — повторяю про себя, ощущая вибрацию телефона на бедре. Надеюсь, ничего срочного. Родители на работе, результаты конкурса ещё не готовы. Так что продолжаем сверлить.

Большинство моих учеников — успешные, зрелые мужчины. Их объединяет одно — кризис среднего возраста. Раньше бы посмеялась, но теперь, столкнувшись с проявлениями лицом к лицу, уважаю и побаиваюсь. Интересные, состоятельные люди попадают в сети внезапной неудовлетворённости жизнью и бросаются на поиски себя. Вот и Олег Максимович — успешный мужчина 49 лет — нырнул в кризис с решительностью самоубийцы. Бросил семью, купил огромную квартиру-студию с кирпичными стенами и ведёт богемный образ жизни, состоящий из гулянок с двадцатилетней любовницей и её друзьями. Чтобы заслужить право называться свободным художником, он извёл немало дорогих холстов и, отчаявшись, нанял меня. Учительницу изобразительного искусства или, как меня называют некоторые из клиентов, музу. Вместе мы пытаемся найти хоть какой-то вид искусства, который оправдает его богемный образ жизни и погасит пожар в душе. В данный момент мы трудимся над перегородкой, сделанной из старых компактных дисков. Я сверлю дырки и креплю зажимы, а Олег Максимович соединяет их вместе согласно только ему понятной логике. За всё про всё я получаю астрономическую почасовую оплату.

Как я дошла до такой жизни? Раньше работала в художественной школе, а потом разговорилась в магазине с одним таким страдальцем и помогла ему выбрать краски и холсты для нового увлечения. Пара занятий — и у нас сложились отличные отношения. А потом начались звонки. Кто-то замолвил словцо, кто-то порекомендовал, и понеслось.

Так и живу эти два года после академии. Считаю эти уроки своеобразной формой терапии. Иногда жалею учеников, иногда достают до зубного скрежета, но чаще всего мне интересно. Приходится выкладываться по полной, это вам не натюрморты штамповать. Чего мы только не придумываем, даже мебель делаем, светильники и скульптуры в человеческий рост. А иногда просто общаемся. Над перегородкой мы трудимся уже четыре недели, а всё из-за ностальгии. Перед тем как продырявить диск, Олег Максимович его слушает и вспоминает молодость. Стыдно брать деньги за такие «уроки». Может, проблема в том, что ему не с кем поговорить? Живёт ярко, быстро, красиво, а потом хочется похвастаться, поделиться воспоминаниями, а не с кем.

А я слушаю с удовольствием.

На таких учеников грех жаловаться.

Бывают и проколы, конечно, особенно если клиент в самом начале кризиса. Некоторые зависают на обнажённой натуре, поэтому я исключила её из своего «учебного меню». Сама-то я, конечно, не позировала, но и натурщиц нанимать перестала, у новичков порой возникает нездоровая реакция.

— Я сто раз тебя просил, Ника, называй меня на «ты». Я же не старик! — Олег Максимович бросает на меня игривый взгляд.

Вздыхаю.

— Вы не старик, — соглашаюсь.

— Думаешь, я ничего не понимаю? — вдруг хмурится он. — Ты считаешь меня свихнувшимся старым козлом, который бесится с жиру.

Его взгляд говорит: «Я всё знаю и понимаю, но подыграй мне».

Поэтому я подыгрываю.

Спасения от кризиса среднего возраста нет. Ни в неискренних объятиях меркантильной вертихвостки, ни в увлечении чужим хобби. Кризис надо переждать, как грипп, как дождь, и при этом вести себя с достоинством.

— Я думаю, что вы — интересный и привлекательный мужчина, — отвечаю на автопилоте. — Более того, вы казались мне таким до того, как покрасили волосы. Седина вам к лицу.

Клиент краснеет, ему приятны мои слова. Становится немного стыдно. По правде говоря, его иссиня-чёрная шевелюра похожа на парик.

Мобильник щекочет бедро вибрацией. Поглаживаю его рукой, словно пытаюсь успокоить.

— Названивают? — хмыкает клиент. — Кому так приспичило с тобой поговорить? Мужику?

— Наверное, это мама, — вру я.

— Мама, — разочарованно фыркает он, — это неинтересно. А про конкурс что слышно?

— Пока ничего.

— Отстой. Покажешь мне конкурсную работу?

— Если выйду в финал, вы сможете пойти в галерею и проголосовать за меня.

Но клиент уже потерял интерес к этой теме. Да и к перегородке тоже.

Снимаю перчатки и достаю мобильник из кармана, чтобы проверить время. Половина седьмого.

Оставляю телефон на столе, стараясь не обращать внимания на пропущенные сообщения от неизвестного отправителя.

Первое: «Проверка связи».

Второе: «Отпишись, если получила. Ты знаешь, кто я».

Понятия не имею. Вообще.

Наверное, ошиблись номером.

Отвечать не буду. Ни за что.

Тьфу-ты, ведь знаю, что это Резник. Прошло два дня с нашей случайной встречи, а он вдруг решил написать.

Откуда у него мой номер?

Три пустых сообщения, а теперь эти странные слова. «Ты знаешь, кто я».

Проверяет, думаю ли я о нём. Получается, что думаю.

Не стану отвечать.

Или… только проверю, он это или нет, а больше писать не буду. Никогда.

Снимаю перчатки и, оглянувшись на клиента, печатаю: «Кто это?»

Не то, чтобы Олег Максимович возражал против небольшого перерыва, просто не хочу лишних вопросов.

— Судя по тому, как ты озираешься, сообщение не от мамы, — смеётся клиент.

Телефон молчит. Я закрепила с десяток зажимов на дисках, разогрела паяльник.

— Ничего, если Роллинг Стоунз(2) рядом с Джеггером?

— Нормально, только дырки на лицах не делай.

Телефон молчит. Паять — ещё то удовольствие, но зажимы скреплять надо.

В двери поворачивается ключ, и в студию заходит любовница клиента, Кристина. Она любит появляться внезапно, словно пытаясь застать нас с учеником в компрометирующей позе. Чувствуется, что ей хочется закатить скандал и избавиться от женского присутствия в жизни любовника, однако придраться не к чему. Учительница в защитных очках, нарукавниках и переднике, да ещё и с паяльником в руке не может представлять угрозы для роскошной фигуристой модели.

— Привет, Ника! — выдаёт она сквозь сжатые зубы.

Машу ей в ответ паяльником. Про себя замечаю, что у любовницы появились ключи от квартиры, а это не к добру. Я-то найду себе другого ученика, но Олега Максимовича жалко. Неплохой он, только потерявшийся.

С приходом любовницы клиент подтянулся, словно помолодел. Вроде польза от их отношений есть, но конец не за горами. Не дурак он. Был бы дурак, было бы легче.

— Я пойду, Олег Максимович, не стану отвлекать. — Закрепляю последний диск и быстро прибираю рабочее место. Как назло, именно в этот момент телефон подаёт сигнал о сообщении. Взгляд тянется к экрану, но я заставляю себя закончить уборку и, схватив пальто, выбегаю на лестницу.