Каждому своё 4 - Тармашев Сергей. Страница 19

Когда буран внезапно прекратился, и колонна продолжила движение, было уже три тридцать ночи сто одиннадцатых суток после катастрофы и до следующей интоксикации оставалось шесть с половиной часов. Если бы не кашель, то Антон счел бы ситуацию достаточно удачной: ему не пришлось рисковать жизнью ни спускаясь в уничтоженный бункер, ни занимаясь погрузкой в Росрезерве, в который в любую минуту могли ворваться роботы или конкуренты. Да, продовольствие оказалось в чужих руках, но теперь это не его проблема. Пусть силовики договариваются друг с другом сами, тем более что сделать это несложно, учитывая, что конфронтация началась из-за роботов. Как в этой ситуации поведет себя Брилёв, конечно, большой вопрос, но больше Антона заботило главное: в лице пленного у него появился шанс избавиться от экспедиций.

Он даже хотел поговорить с пленником и подробно все ему объяснить, но лейтенант не позволил Овечкину сделать это. Пленного посадили в вездеход, чем усилили и без того жуткую давку, и Хам бдительно следил, чтобы несчастный ни с кем не общался и ничего не слышал. Ему даже рацию переключили только на аварийную частоту и запретили касаться настроек. Бедняга всю дорогу сидел в неудобной позе, стиснутый с двух сторон солдатами в экзокорсетах, и прислушивался к скудным разговорам, иногда возникающим среди грузчиков. От монотонной езды Антона начало клонить в сон, и неожиданная остановка застала его врасплох.

– Что случилось? – он бросил взгляд на хронометр. Они ехали всего час. Может, Порфирьев опять налетел на какое-нибудь препятствие… – Почему мы остановились?

– Всем соблюдать радиомолчание! – вместо ответа зарычал капитан сквозь треск помех. – Мы в полукилометре от противника! Гражданским в эфир без команды не выходить! Военным переключиться на защищенный канал!

В первую секунду Антон сильно испугался, решив, что где-то поблизости находятся роботы-убийцы. Но Порфирьев вылез из кабины, втиснулся в забитый людьми пассажирский отсек, и ситуация прояснилась.

– Хам, распредели людей и смотрите в оба! – Капитан разговаривал с лейтенантом напрямую, без радиосвязи, и Антону приходилось напрягать слух, чтобы ничего не пропустить из своего угла. – Я схожу, осмотрюсь. Надо проверить показания пленного, пока есть возможность. Все освещение вырубить и до моего возвращения не включать. Я выйду в эфир, когда буду недалеко.

– Может, возьмешь с собой кого-нибудь для страховки? – переспросил лейтенант. – Прикроем огнем, если что-то пойдет не так! Их там десяток только в окопах! И еще человек двадцать выбежит, если начнется стрельба! Там снега по пояс, быстро не пройти, а они по твоим следам побегут, можешь не уйти!

– Одному сподручнее, – Порфирьев покачал головой. – Тут главное скрытность, без фотохромного комбинезона будет только хуже. Дождусь ветра и пройду везде незамеченным. Если не вернусь через четыре часа, уезжайте.

В этот момент Антон понял, что колонна остановилась неподалеку от Росрезерва, и капитан собрался на разведку.

– Олег! – Овечкин повысил голос, чтобы не нарушать приказ о радиомолчании. – Ты же уже был там! Зачем рисковать? Мы могли бы вернуться в Центр и подготовить полноценную экспедицию с официальными полномочиями, которая проведет переговоры!

– Могу выдать тебе все официальные полномочия прямо сейчас, – устало прорычал Порфирьев. – Будешь нашим переговорщиком. Сходишь, поговоришь с ними, объяснишь, что роботы не наши и, вообще, мы друг другу не враги. Продолжишь диалог, начатый виртуально.

– Лучше не надо, – мрачно произнес пленный, переводя взгляд с Варяга на Овечкина: – По нему начнут стрелять, как только увидят! Все ждут вашей следующей атаки. Переговоры лучше начинать по радиосвязи…

– Тем более! – авторитетно заявил Порфирьев. – Овечкин у нас профессионал в области радиосвязи! Подойдет, на сколько потребуется, выйдет в эфир и все объяснит!

– Я не это имел в виду! – поспешно воскликнул Антон. Попасть в руки отчаявшихся вояк, вооруженных до зубов и приготовившихся стрелять в каждого, он совершенно не собирался. Рация цепляет метров на двадцать, его сразу же найдут! Они могут убить его или использовать в качестве заложника, что одно и то же, потому что для военной хунты его жизнь ничего не значит! – Просто переживаю за твою безопасность! Это лишнее облучение, и в любой момент могут появиться роботы!

– Саныч с Техом доведут колонну до Центра в случае чего, – вяло отмахнулся Порфирьев. – Можешь перестать бояться, отсюда они дорогу знают. А теперь не мешай мне работать.

Капитан потерял интерес к Овечкину, обернулся к лейтенанту и кивнул на мрачно насупившегося пленного:

– Если он не врет, то из рва они не выходят. А если врет, и они проводят патрулирование, то ближе подходить нельзя, могут заметить. Видимость там никакая, но кто знает, как далеко патрули отходят от ворот. Учитывая, в каком они состоянии, скорее всего, откроют огонь без предупреждения. Поэтому, если буран придет со стороны Росрезерва, и вам придется смещаться ему навстречу, то у вас есть запас метров в триста-четыреста. В любом случае после бурана вернитесь на это место, я буду искать вас здесь. Все, ставь таймер на четыре часа, я пошел.

Расплывчатый силуэт капитана вылез из вездехода и растворился в пылевом мраке, пронизанном жестоким холодом и смертельной радиацией. Лейтенант распределил людей по иллюминаторам, организовав круговое наблюдение, и приказал экипажам грузовиков сделать то же самое. Кто-то из военных сменил за рулем грузовика молодого техника, и тот занял водительское кресло вместо Порфирьева. На этом приготовления закончились, и внутри набитого битком вездехода повисло напряженное молчание. Минут двадцать Овечкин всматривался то в один, то в другой иллюминатор, ожидая появления за бортом либо зловещих красных отсветов лазерных систем наведения роботов-убийц, либо каких-нибудь силуэтов вооруженных солдат в штурмовых комплектах. Но пылевой мрак радиоактивной ночи был непроницаем, и не приходилось сомневаться, что заметить приближение убийц можно только тогда, когда будет уже поздно.

Удар внезапно начавшегося бурана застал Антона врасплох, и он чуть не заорал от страха, решив, что роботы уничтожают вездеход. Овечкин подскочил и дернулся к выходу, но протиснуться через плотную толпу людей было невозможно, и он был вынужден остановиться.

– Антон? – сидящий перед ним грузчик от неожиданности привстал. – Что с тобой? Тебе плохо? Снова кашель? Дать воды?

Он завозился, пытаясь в тесноте извлечь из экранированного подсумка флягу.

– Нет, спасибо! – Овечкин понял, что опасности нет, это всего лишь буран бьет в борт потоками снежной грязи, заледеневшего крошева и мелких камней. – Я в порядке, уже прошло! Нас сносит бураном, придется двигаться!

Он еще не успел договорить, как холостой вой вездехода сменился на натужный, и машина принялась разворачиваться на месте мордой к бурану. Вездеход немного накренило передней частью к земле, видимо, сработало фронтальное антикрыло, которое команда умников Миронова смонтировала над передним бампером у каждой из машин. В походном положении антикрыло было подпружинено и откинуто на корпус, чтобы не выпирать за габариты бампера и не сломаться в случае столкновения с препятствием, которых в обугленной ночной пыли полно. Как только машина оказывалась мордой к бурану, срабатывал механический датчик давления, изготовленный мегамозгами вручную, и под действием мощного ветра антикрыло разворачивало само себя в рабочее положение, заставляя воздушные массы прижимать технику к земле, а не наоборот. Эта модернизация сильно упростила борьбу за выживание во время буранов, увеличив устойчивость. Без нее вездеход часто сносило, и нередко это заканчивалось либо с окончанием бурана, либо когда машина упиралась в какое-нибудь невидимое препятствие, рискуя порвать кожух воздушной подушки.

Полезность нововведения отрицать не приходилось, но сам факт того, что оно было введено командой Миронова, сильно раздражал. Потому что это Антон первым предложил идею с саморазворачивающимся антикрылом, после того как Порфирьев потребовал повысить устойчивость машины во время буранов. Овечкин предложил вариант спойлера на задней части кузова по аналогии с гоночными болидами и указал на свое оригинальное инженерное решение, примененное в кожухе для ретранслятора, который закрывал сам себя под давлением мощного ветра. Идею у Антона, как всегда, украли и присвоили себе. Мегамозги произвели расчеты и предложили другой вариант антикрыла и иное место его крепления. Да, они переработали систему саморазвертывания, но сам ее принцип остался тот же! Антон его первым предложил! И даже воплотил в кожухе для ретранслятора! Но все лавры достались команде Миронова. Конечно, а как же еще! Они же военные, а Овечкин – гражданский!