Люди в сером. Трилогия (СИ) - Юрченко Кирилл. Страница 45

— Не суйся не в свое дело! Если хочешь слушать, помалкивай! А нет, так проваливай!

— Ладно, я молчу, — и под одобрительный взгляд отца Савелий разлил еще понемногу. В последней бутылке оставалось на донышке, и приходилось растягивать удовольствие.

— Уже вторая неделя на исходе, а оцепление так и не снимают! — продолжал Полевой, подсев к Георгию поближе. — Уже чего-то даже понастроили.

Он завозил указательным пальцем по столешнице, как бы рисуя, видимо, чтобы Георгию стало понятнее.

— Кругом часовые, колючая проволока. Кордоны выставили. А у меня в части есть толковые ребята. С ними хоть сейчас в разведку. Если попрошу, они мне любого языка добудут. Так вот я хочу тихонечко изучить местность. Ведь ты в погранвойсках служил и в наряды ходил, рубишь в этом, верно?

— Зачем вы мне это говорите, Борис Андреевич? — спросил Георгий, еще не совсем понимая, к чему клонит Полевой.

— А затем, что хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал. Я понимаю, в родственники мы с тобой уже не катим, но просто как хорошего человека прошу. Сходи туда, посмотри, что там и к чему. Ведь у вас в управлении наверняка и фототехника есть хорошая, и фотопленки не чета нашим. А я тебе приборы ночного видения дам, обмундирование такое, какого ни у кого не сыщешь. И человека дам классного!

Георгий задумался. А что, если здесь и правда какая-то связь обнаружится? И этот разговор с Полевым — отнюдь не случайность. И вчерашняя вылазка по грибы, когда их с Лазаренко задержали солдаты, не оставила его равнодушным — там что-то есть, в этом лесу!

С этой минуты он понимал, что уже не сможет думать ни о чем другом. И потому согласился без колебаний. Они договорились с Полевым, что Георгий завтра же, в понедельник, не раньше трех прибудет к нему в часть. Крайне желательно, чтобы никто не знал, куда он направляется, — оно и понятно.

После трапезы к ним подошла Светлана объявить, что уезжает в город — вместе с Игорем. И опять будто специально, словно этой правдой хотела еще в очередной раз досадить Георгию. Пришлось еще задержаться, чтобы самому себе, а больше — остальным доказать, что никакой такой досады он не испытывает.

Домой Волков добирался на попутках. Полевой хоть и предлагал остаться на ночь, но для Георгия это казалось немыслимо.

Глава 8

Еще с утра Георгий задумывал какой-нибудь предлог, чтобы сорваться с работы. Но ему повезло — получил от Яковлева какое-то пустячное поручение, а сам отправился на вокзал.

Пока все складывалось в определенную картину: все следы ведут именно на Заячий Луг. Во-первых, неподалеку от дач нашли два тела: одно в лесу, другое возле станции. Во-вторых, когда Лайма взяла след, она привела их с Лазаренко к загородному шоссе, которое ведет именно к Заячьему Лугу. В-третьих, упоминал это название тот частник-хапуга. В-четвертых, эта странная история с таинственным летающим объектом, о котором рассказали два человека — мужичок в пивной и Полевой. Есть и в-пятых: оцепление в лесу.

…Блин, столько изовпадений и ни одного хотя бы мало-мал ьского объяснения!..

Что уж там такое находится и не проводят ли военные какие-нибудь эксперименты — об этом Волков пока старался не думать. Сейчас ему нужно было попасть к местному участковому и расспросить о каких-нибудь странностях последних дней.

Георгий вышел с электрички на остановке между дачами и той деревенькой, которая и дала название местности — Заячий Луг. Сама деревенька давно захирела, но частенько попадала в районные криминальные сводки — местные ненавидели дачников и корень своих бед видели в них. Правда, в последние годы бесконечные драки стали сходить на нет — молодежь предпочитала сбегать в город, а затем, немного поостепенившись, обзаведясь семьями и подзаработав деньжат, бывшие деревенские строили дачи по соседству с малой родиной. Сегодня в Заячьем Лугу оставались в основном старики, а дачный поселок медленно, с годами незаметно, подкрался к деревеньке с ее крохотными, полусгнившими избами. И контраст был разителен. Особенно в хорошую солнечную погоду, как сегодня. Если идти от остановки, то по левую руку от дороги стояли веселые разноцветные домишки, а по правую, чуть в удалении, были сплошь черные срубы с позеленелыми от мха дощатыми крышами, стыдливо прятавшимися под огромными старыми березами и тополями.

Георгий запоздал, и участкового дома не оказалось. Его соседка как раз подходила к своим воротам, неся в руках авоську с пустыми стеклянными банками (хорошо хоть не ведрами!), когда увидела, как Георгий стучится в окна участкового. По виду тетка была из тех деревенских баб, которые все знают и все слышат. Для любого следователя — просто находка.

— А Сан Саныч поехал на дачи! — сказала она. — Говорят, там самогонщик завелся. Но он скоро приедет. Хотите кваску? У меня свой, домашний. Не то что городской.

— Можно, пожалуй, — согласился Георгий.

Баба, видимо, запоздало подумала, что сразу пригласить в дом незнакомца было несколько неосторожно с ее стороны:

— А вы к нему по какому вопросу? И кто будете?

Он представился. Полез за удостоверением, но баба замахала руками — мол, и его слова достаточно.

— То-то я смотрю, к нашему Сан Санычу какой-то важный мужчина стучится. А тут вон оно как. А меня Настасьей Егоровной звать. Тетя Тася. Меня здесь все знают. Я молоко летом дачникам торгую. Только скоро уже начнут разъезжаться, еще неделька-другая — и все клиенты в город повозвращаются!

— А ваш участковый давно здесь работает? — прервал ее Георгий.

— Да нет, он молодой совсем. С армии недавно. Это мы его для смеха Сан Санычем зовем. А так — Санька он и есть. У него мотоцикл. Тарахтит жуть как, сразу услышите! — говорила она, ведя его к себе во двор. — Я ему все говорю, наладь свою тарахтелку, никакого спокойствия с тобой нет! У меня когда-нибудь куры нестись перестанут…

За калиткой Георгия встретила, очевидно, самая добродушная собака на свете — крохотная дворняжка, она и до того не лаяла, а потявкивала, слыша голос хозяйки. Увидев же незнакомца, ничуть не переменилась — завиляла хвостом так, будто давно знала Георгия. Из ее будки выскочил щенок и стал ластиться. Георгий не удержался и склонился погладить. Угадав его намерения, щенок завалился на спину, охотно подставив живот, а его мамка не проявляла ни малейшего желания кинуться на защиту потомства.

— Проходите! — уже из сеней позвала Георгия тетка.

Она ввела его в кухню, которая одновременно служила гостиной. Цветной телевизор стоял на столике в углу. Прикрытый, как и положено, салфеточкой. Сверху — радиоприемник VEF последней модели. И даже югославская электрическая плита, за которыми охотились городские хозяйки, стояла по соседству с русской печью. Обеденный стол, заставленный перевернутыми кверху дном банками с соленьями, явно был старым, саморубленым и когда-то рассчитанным на огромную семью. В целом видно было, что хозяйство небедное. Но сгорбленная спина хозяйки, ее грубые почти мужицкие руки говорили о том, что все, что здесь есть, досталось тяжелым трудом. И ни одного намека на то, что в доме живет кто-то из молодых. Только с виду мужскую одежду на вешалках да кирзовые сапоги большого размера Георгий увидел в углу, когда вошел. Видимо, мужнины.