Заговор «Пуритания» - Голдин Стивен. Страница 26

Они все летели и летели над этой безжизненной землей, как вдруг Ивонна увидела внизу какие-то работающие механизмы.

— Что это? — спросила она Фурмана, указывая за окно.

Управляющий перегнулся через нее, чтобы посмотреть:

— Это автоматическая рудокопная станция. Один из наших геологов обнаружил лежащую на поверхности богатую жилу чего-то там — я не знаю точно, что это за станция, а потому не могу сказать с уверенностью, что она добывает. Механизм выкапывает руду, загружает ее в самонаводящиеся грузовые ракеты и отправляет их на базу. Затем ракеты возвращаются за новой порцией руды.

— А нельзя остановиться посмотреть?

— Тут смотреть нечего. К тому же мы направляемся на более перспективную разработку, и нам предстоит на месте проверить все и решить, стоит ли там устанавливать такую станцию. Там вы увидите значительно больше. Мы прибудем на место уже очень скоро.

Как Фурман и предсказывал, буквально через несколько минут реактивный автобус стал снижаться возле невысоких холмов. Пилот настолько умело управлял автобусом, что приземлился он только с мягким толчком.

— Поездка окончена, — объявил Фурман. — Пора за работу. Все наружу.

Несмотря на прекрасно изолированные костюмы, Жюль и Ивонна, выйдя на палящее солнце, испытали такое ощущение, словно они вошли в горящую духовку. Как слишком опытные люди, они не рискнули смотреть прямо на солнце, но если б посмотрели, светило показалось бы им размером с большое столовое блюдо, которое держат на расстоянии вытянутой руки; преодолев искушение взглянуть на светило хоть краешком глаза, полюбоваться на корону и протуберанцы собственными глазами, они удовлетворились созерцанием звезд, которые над самым горизонтом виднелись и в дневное время. Звезды складывались в незнакомые созвездья.

В наушниках их шлемов раздался голос Фурмана:

— По словам геологов, жила, которую мы ищем, расположена где-то у подножия вон тех холмов. Пойдемте посмотрим?

Жюль и Ивонна зашагали в указанном направлении. Под ногами их захрустела пыль, покрывавшая здесь все. Жюль первым заметил неладное — вернее, даже не заметил, а просто у него появилось смутное, скорбящее сознание того, что все происходит не совсем так, как должно бы. Когда бригада рабочих, как вот эти люди сейчас, вынуждена работать в условиях, опасных для жизни, всегда между ними начинаются болтовня, балагурство, добродушное подтрунивание друг над другом, одним словом, непрекращающийся дружелюбный треп, помогающий людям отвлечься от опасностей, которые их окружают. Жюль уже наблюдал это на базе, как в столовой (она же комната отдыха), так и в цехах. Люди там постоянно шутили, сквернословили, сплетничали и болтали о самых пустяковых вещах, пытаясь прогнать скуку, которая иначе стала бы невыносимой на столь удаленной от цивилизации планете.

Но сейчас в наушниках царило полное молчание. Единственный звук, который он слышал, — это его собственное дыхание да едва слышное дыхание еще девяти человек и звон в ушах от прилива крови к голове. Он протянул руку и коснулся плеча жены, затем склонил вопросительно голову набок, стараясь без слов узнать ее мнение относительно происходящего. Когда он наклонил голову, краем глаза уловил некое движение за их спиной. Он стремительно развернулся, желая посмотреть, что происходит.

Фурман и семеро рабочих тесной группой стояли в десяти метрах позади них. Все они были вооружены бластерами, так же как Жюль и Вонни; это казалось разумной мерой, учитывая, что они официально еще не стали деловыми партнерами. А то еле уловимое движение производила рука Фурмана, медленно тянувшаяся к поясу, на котором висел его бластер. Рабочие тоже доставали бластеры.

Сначала Фурман, увидев, что Жюль стремительно развернулся к нему, замер. Но после секундного колебания он отбросил всякое притворство. Не имело смысла скрывать свои намерения и дальше. Рывком вытащив свой бластер из кобуры, он направил его прямехонько на деплейниан.

— Стреляйте, ребята! — приказал он рабочим.

Но эта задержка на долю секунды дала д'Аламберам возможность предпринять кое-что самим. Заметив движение своего мужа, Ивонна тоже полуобернулась и оглядела то, что происходит у них за спиной. Она столь же быстро оценила ситуацию, как и Жюль.

— В стороны! — крикнул Жюль и легонько толкнул ее в плечо. Так как она уже видела бластеры в руках рабочих, то никаких подробных инструкций ей не требовалось.

Мощные энергетические лучи вырвались из дул вражеских бластеров — но мишени их уже исчезли оттуда, где они только что находились. Сила тяжести на поверхности Окалины равнялась восьмидесяти процентам нормальной земной, поэтому Фурман и его подручные реагировали живей и двигались чуть быстрее, чем при нормальных обстоятельствах, но все-таки тягаться с парой хорошо тренированных деплейниан они не могли.

Жюль и Ивонна бросились в разные стороны, и так стремительно, что целящимся в них рабочим они показались просто двумя размытыми пятнами. Жюль рванул к подножию холма, находившегося в дюжине метров от него, в надежде найти укрытие среди скал. Громоздкий скафандр несколько замедлял его движения, тем более что оказался деплейнианину не совсем впору в силу особенностей его и Вонни фигур. Но отчаянье прибавило ему сил, и он, как на крыльях, полетел через открытое пространство к скалам, сулившим безопасность. Лучи бластеров шли по его следу и поминутно резали воздух там, где еще мгновенье назад находилось его тело, отчего он испытывал сильное искушение нырнуть за валуны одним грандиозным прыжком; но он слишком хорошо понимал всю гибельность такого маневра. Одно крошечное повреждение скафандра — и он погибнет так же верно, как от прямого попадания бластерного луча. Поэтому до валунов он добрался просто бегом, а спрятавшись за ними, сразу же вытащил свой бластер с намерением открыть ответный огонь.

Ивонне между тем пришлось куда тяжелей. В том направлении, куда она бросилась, как только почуяла опасность, не существовало никаких естественных укрытий. До темной тени, падавшей от гряды холмов, оставалось более двадцати метров открытого пространства — но если б ей удалось добраться до этой тени, она оказалась бы почти в полной безопасности, несмотря на отсутствие каких-либо естественных преград между нею и нападавшими. На безвоздушных планетах, подобных Окалине, не существовало атмосферных частиц, которые, рассеивая солнечные лучи, заставляли бы свет проникать туда, куда солнце прямо не попадало. Участок, куда падала тень, погруженный в абсолютную темноту, делал ее совершенно невидимой для рабочих, оставшихся на свету, в то время как сама она смогла бы их видеть прекрасно.

Проблема, однако, заключалась в том, чтобы постараться остаться в живых до тех пор, пока ее не скроет спасительная тень. Не прекращая стремительного бега, Ивонна вытащила бластер и выпустила заряд приблизительно в направлении оставшихся за ее спиной противников. Она не имела возможности как следует прицелиться, но ясно показала им, что и они представляют собой хорошую мишень. Пара рабочих действительно принялась искать прикрытие, так как нападение, как оно планировалось, очевидно, не удалось, и это дало Ивонне несколько драгоценных секунд.

Жюль, видя, что дела жены плохи, решил помочь, поскольку находился в более выгодном положении. Из-за своего прикрытия он открыл огонь по врагам, все еще не успевшим скрыться. После выстрела Ивонны они уже начали рассыпаться и искать, куда бы можно было спрятаться, так что попасть в них стало значительно, труднее, но Жюль всегда слыл отличным стрелком. Первый же луч его бластера попал в одного из рабочих. В наушниках шлема раздалось шипение, затем душераздирающий крик, прервавшийся очень быстро, поскольку весь воздух из скафандра раненого мгновенно вышел через дыру, проделанную лучом оружия Жюля. Небольшое облачко пара окружило скафандр поверженного человека, но тут же исчезло, так как молекулы кислорода рассеялись в вакууме.

Луч Жюля продолжал между тем разить — еще один рабочий получил ранение в заднюю часть ляжки. В любом другом месте такое ранение отнюдь не оказалось бы смертельным — но на Окалине человека убивал не ожог, а дыра в скафандре. Второй человек умер с тем же пронзительным криком, и такое же облачко рассеивающегося газа поднялось над его скафандром.