Рождённый под чужим небом (СИ) - Деминский Владимир. Страница 18

Почувствовав, что у него пересохло в горле, он одним глотком выхлебал половину кубка. Затем рассказал о том, как проходил обряд получения Имени. Поведал всю правду, ничего не утаил. Да и в конце концов, если не доверять родному брату, то с кем вообще можно говорить во всём подземном мире?!

— Не думал я, что в Старом Лесу есть такие могучие воины, — задумчиво протянул Абаш, когда шаман закончил свой рассказ.

— Она не из Леса, — поправил брат. — Пришлая.

— Но ведь сейчас Сирина на его стороне? — страж границы указал пальцем на потолок. Где — то там, наверху шумели деревья и дул ветер. Здесь же, в глубине земли всё было тихо и спокойно.

— Об этом пусть голова у вождя болит, — шаман вздохнул и допил остатки вина. — Сбережёшь мальчонку?

— Граница не самое подходящее для детей место, — строго сказал Абаш. — Мало их тут.

— В пещерах не все хотят видеть человеческого ребёнка. Пусть даже непростого. И не совсем человеческого, — Рурх усмехнулся. — Прямого вреда ему причинить не посмеют, у него уже есть Имя, но вот разговоры вести не запретишь.

— Дивьи всегда о чём — то болтают или для тебя это новость? — теперь ухмыльнулся Абаш. — Поговорят и перестанут.

— Не перестанут, — жестко ответил шаман. — Не перестанут, пока он будет находиться у всех на виду.

На несколько мгновений в трапезной воцарилась тишина, да такая, что стало слышно, как в соседней комнате журчит родник. Абаш и Рурх пристально смотрели друг на друга, не говоря при этом ни слова. Первым не выдержал страж.

— От меня-то ты чего хочешь? — хозяин дома тяжко вздохнул.

— Того же, чего и раньше. Возьми мальчишку к себе. Воспитай его и вырасти.

— А сам чего ж не займёшься?

— Не смогу я. Не было у меня детей никогда. Сам ведь знаешь.

Опять повисла томительная пауза. Но на этот раз братья друг на друга не смотрели. Каждый думал о чём — то своём.

— Ладно, — страж ударил ладонью по столешнице. — Уговорил!

— Спасибо, тебе, Абаш, — с чувством произнёс шаман.

— Не благодари, — строго оборвал его страж границы. — Любому другому отказал бы. Даже вождю, но не брату.

— Ладно, не буду, — шаман улыбнулся. — Но всё равно спасибо.

— Ну, раз уж такое дело, то позволь мне сделать ответный дар, — в глазах Абаша мелькнула смешинка. — Ты у нас в семье всегда был самым умным, глядишь, может и разберёшься, что к чему.

— О чём это ты?

— Сейчас увидишь. Посиди пока здесь. Я скоро вернусь.

Хозяин дома встал из-за стола и вышел из комнаты. Недоумевающий гость, оставшийся в гордом одиночестве, от нечего делать принялся рассматривать трапезную. За последние два года здесь изменилось немногое. Разве что лежащий на полу ковёр из мха чуть поблёк, да прибавилось светящихся шаров, свисающих с потолка. Теперь их было три, вместо двух. Что касается стен, то их как и раньше покрывал тёмно — коричневый дикорис.

«— Интересно, — подумал шаман, — это Говорящая с Деревьями сделала? Или покрытие из центральных пещер доставили»?

Между тем Абаш вернулся. В руках он держал какой — то предмет, завёрнутый в кусок паучьего шёлка. Усевшись на стул, страж границы протянул его шаману.

— Что это? — лениво поинтересовался Рурх.

— Мой тебе дар, — подчёркнуто равнодушно сказал брат. — Посмотри.

Шаман осторожно взял свёрток у него из рук и развернул шёлк. Разглядев содержимое, Рурх почувствовал, как его бросило в жар, а сердце часто — часто забилось. В ладонях оказался камень, по форме чем — то напоминающий куриное яйцо, только раза в два больше. Зеленоватый, чуть тёплый на ощупь, он загадочно мерцал внутренним светом.

Всмотревшись, Рурх уловил в яйце слабое движение. Внутри явно находилось что-то живое. Вот только не птица и не зверь, совсем нет.

— Откуда это у тебя?

— С Болота, — коротко ответил страж границы.

— И давно оно так мерцает?

— Да уже почти седьмицу, — страж нахмурился. — Не знаю, кто из него вылупится. И знать не желаю.

— И поэтому, значит, решил мне яйцо подарить? — удивился Рурх.

— Ну, ты ж шаман, кому как не тебе разными чудесами ведать? — хозяин дома развёл руками.

— Действительно, — пробормотал Рурх. — И не поспоришь. А когда это ты ходил на Болото? И зачем?

Абаш ответил не сразу. Вначале страж разлил из меха по кубкам остатки вина, затем отпил один глоток и только потом начал говорить. Он был отменным рассказчиком и очень скоро шаман почувствовал, будто сам пробирается через Болото в отчаянной попытке выжить.

Чуть больше месяца назад на поверхности стали пропадать дивьи. Первым исчез помощник кузнеца, но все подумали, что он просто утоп в Болоте. Наверху всякое может случиться, а тут совсем молодой дивий, которому не исполнилось ещё и пятидесяти. Наверное отошёл слишком далеко от тропы, да наступил на кочку, предательски подавшуюся под ногой. Даже вскрикнуть не успел. Миг, и нету дивья. Тут уж ничего не поделаешь. Болото, оно коварное. Недаром ведь всем, кроме опытных воинов, запрещено отходить от спуска в пещеры дальше, чем на две сотни шагов!

Впрочем, на Заставе горевали недолго. Как — никак на границе с Дикими землями гибель кого — нибудь из дивьев не была чем-то из ряда вон выходящим. Однако следующее исчезновение заставило многих задуматься. Спустя седьмицу после случившегося, на поверхность вышли двое дивьев. Оба справные воины, не новички. Обратно же спустился только один.

Поседевший и окровавленный, в разорванной одежде, он из последних сил добрался до передового поста охранения, где пролежал в горячке два дня. В бреду раненый постоянно повторял что-то о чёрных тенях, утащивших его товарища. Несмотря на все усилия целительницы, несчастный умер, не приходя в сознание.

Теперь всем стало ясно, что на Болоте появилась новая враждебная жителям Подлесья сила. Перед Абашем встал непростой выбор: либо навсегда запретить дивьям подниматься наверх, либо же послать туда отряд, чтобы уничтожить неведомую угрозу. Страж размышлял долго, взвешивая все аргументы за и против.

Выход на поверхность, весьма кстати расположенный неподалёку от заставы удобен не только тем, что иногда даёт возможность полакомиться собранной на Болоте голубикой и клюквой. Не будет его и ради того, чтобы увидеть солнце, раз в год каждому из дивьев придётся пускаться в неблизкий путь к центральным пещерам. Только там в районе Сухого холма располагался второй ход наверх.

С другой стороны, кто его знает, какая тварь свила гнездо на Болоте? Уж больно оно древнее. Поговаривают, что ни у кого из Старого и Изначального леса нет власти над ним. Да там даже болотницы не живут!

Вестников Абаш создавать не умел, так что решение принял самостоятельно. Отправив к вождю гонца с подробным донесением обо всём случившемся, он стал собирать отряд. Выдвигаться решили малыми силами. Не так-то много воинов оставалось на Заставе, чтобы можно было безболезненно оголить границу!

Наверх пошли трое. Абаш, Сиваш и старый Молчан, лучший следопыт на заставе, ведающий не только подземные, но и некоторые болотные тропы. К походу готовились серьёзно, поэтому каждый тащил на себе запас сухарей не меньше чем на седьмицу. Вооружились тоже солидно. Мечи, метательные кинжалы, непромокаемые сумы, заговоренные паучьи кольчуги — из запасников Заставы было извлечено всё самое лучшее.

Выход из подземелья располагался аккурат на краю болота. Здесь ещё было сухо, но стоило отойти на полсотни шагов, как под ногами начало чавкать. Дурное место, гиблое. Топь. Страшное и емкое слово.

Казалось, что вода пристально смотрит в небо черными зрачками окон.

— Ну как? Пойдём? — Молчан провёл рукой по своим редким волосам и уставился на стража.

Абаш прочистил горло.

— Делать нечего. Давай. Осторожно только.

Следопыт хмыкнул.

— Попробуем. Я, правда, ещё ни разу до середины не доходил.

Поначалу идти было не очень сложно. Почва под ногами еще не налилась сильно водой, легко пружинила, словно подталкивая сапог. Так что двигались довольно ходко, однако не забывая прежде чем сделать следующий шаг тыкать вперёди себя палкой.