Рождённый под чужим небом (СИ) - Деминский Владимир. Страница 19

Страж границы оглянулся. Линия леса осталась далеко позади. Растущие кое — где чахлые сосенки ещё пытались сбиваться в рощицы, но вскоре исчезли и они. Им на смену пришли кустарники: багульник, болотный мирт, вереск да подбел. Кроме них и мха, пружинящего под ногами, на кочках ещё росли травы. Абаш вроде бы узнал пушицу и росянку, пару раз на глаза попадалась морошка.

— На кочки не наступать, — буркнул через плечо идущий впереди Молчан.

Между тем дорога постепенно ухудшалась. Ноги начали погружаться по щиколотку, затем Абаш почувствовал, как в правый сапог просачивается вода. Ледяная. Но всё-таки он пока шёл по относительно твёрдому дну. И на том спасибо.

Через десяток шагов Молчан резко остановился, потыкал палкой перед собой и по сторонам. Свернул вправо. Твердое дно исчезло. Странное ощущение: под ногами будто бы некая упругая зеленая масса, упрямо продавливающаяся под подошвой.

— Стойте! — приказал Молчан.

Он поднял руку и замер, озираясь по сторонам.

— Чуешь что? — негромко спросил Абаш.

Вроде тихо…Но что — то не так, будто неясное предчувствие большой беды нежданно навалилось на плечи, притиснуло к земле, сдавило в тисках. Вдруг захотелось заорать, развернуться и побежать со всей дури обратно к лесу, под защиту спасительных деревьев.

Впрочем, непонятное ощущение исчезло так же внезапно, как и появилось.

— Показалось, — отозвался следопыт. — Туда идём. Там привал сделаем.

Молчан махнул палкой в сторону то ли крупной кочки, то ли мелкого холма, высящегося шагах в шестидесяти от них.

Последняя часть пути оказалась особенно тяжёлой. Шли уже по пояс в воде, морща нос от поднимающейся из Болота тухлой вони.

— Тьфу! Что за мерзость такая?! — впервые за весь поход воскликнул Сиваш.

— Трупы гниют, — лаконично ответил Молчан.

— Что?!

— Молчи. Береги силы. Потом расскажу.

Абаш стиснул зубы, но в разговор не вмешался. С его лица градом катил пот, дыхание сбилось, а тонкая палка в руках теперь казалось такой тяжёлой, словно он держал двуручный меч. До холма оставалось шагов двадцать не больше.

Идущий первым Молчан опять остановился и обернулся к дивьям.

— Дальше здесь по грудь. Местами по шею. Идите точно за мной. По сторонам не смотрите.

Тут же где — то справа отчётливо булькнуло.

«— Рыба? — подумал Абаш. — Так откуда она в Болоте?»

— Стой! — прошипел Молчан, предостерегая его движение. — Смотреть только на меня! Идём к холму.

И они пошли. Или поплыли? Сложно сказать. Пару раз дно уходило у Абаша из под ног и он с избытком хлебнул болотной водицы, однако панике не поддался. Не барахтался как испуганный щенок, а крепко держался за палку, пока его вытягивали товарищи.

Как они дошли до холма, страж границ уже не помнил. Он очнулся, почувствовав тепло, исходящее из расколотого горюч-камня. Склонившийся над ним следопыт прилаживал котелок.

— Добрались, — прохрипел Абаш, покосившись на сидящего рядом Сиваша.

Тот прерывисто дышал и лишь кивнул. Ответить не смог. Сил не было.

Между тем быстро темнело. Следопыт, отойдя от шипящего котелка, принялся обдирать ветки с кустов и кидать их в кучу. Затем, подойдя к чахлой кривой сосне, поднатужился и вырвал убогое деревце с корнем, после чего начал очищать от веток.

За всю свою жизнь Абаш ни разу не ночевал на болоте. Ходить приходилось, это да, а вот ночь провести как — то не сподобился. Да и вообще, поднявшиеся на поверхность дивьи обычно собирали ягоды на краю, не углубляясь в топи. Так что за действиями Молчана Абаш следил с изрядной долей удивления и непонимания.

— Зачем? — спросил страж почти нормальным голосом, кивнув на кучу хвороста. — Есть же горюч-камень.

— Пригодится, — буркнул Молчан. — Мало ли кто ночью полезет.

Абаш потянул носом. Судя по доносившимся из котелка запахам, похлёбка была готова. Это же почувствовал и Молчан. Разлив душистое варево по деревянным мискам, первую следопыт передал стражу, вторую Сивашу, а последнюю взял себе.

На некоторое время над холмом повисла тишина, нарушаемая лишь чавканьем да стуком ложек. Когда, наконец, с похлёбкой было покончено, Абаш потянулся и встал.

С вершины холма открывался неплохой вид на раскинувшееся внизу болото. Уже стемнело и на небе зажглись первые звёзды. В их неярком свете дивий попытался разглядеть край Леса, откуда они пришли. Бесполезно. Судя по всему, за день они покрыли немалое расстояние.

— Хороший ты проводник, Молчан, — похвалил он стоявшего рядом следопыта.

Тот не ответил, лишь пожал плечами.

— Куда завтра двинемся?

Молчан задумался.

— Есть пара мест. Надо бы там побывать. Поглядеть что к чему. Потом можем попробовать добраться до середины Болота.

— А если и там ничего не найдём? — страж обернулся к Молчану.

— Тогда придётся возвращаться. Уж не обессудь, но дальше идти верная гибель.

— А что так? — отдохнувший и пришедший в себя Сиваш включился в беседу.

Следопыт уселся поближе к горюч — камню и протянул к нему руки.

— Про это Болото ходит множество легенд. Их я слышал от своего деда. А он от кого-то из людей. Они верят, что изначально земля сплошь была покрыта водой. Однажды идя по ней, Пер — громовержец увидел мутный пузырь, из которого выскочил тэрч. Тогда бог велел тэрчу, чтобы тот достал ему землю со дна. Тэрч выполнил приказ, но спрятал за щекой горсть земли. А Пер-громовержец из принесенной земли сотворил сушу, на которой появились деревья необыкновенной красоты, кусты и травы. Однако стали они расти и во рту у тэрча, который принялся неистово выплевывать землю. Именно так и возникли болота.

— Пер — громовержец? Ему, вроде, люди поклоняются? — Сиваш перебил рассказчика. — А кто такой тэрч?

— Демон. Не самый крупный, — ответил за Молчана Абаш.

Сиваш хотел сказать что-то ещё, но страж властным движением руки остановил его. Абашу хотелось дослушать рассказ Молчана до конца. Тем более, что обычно из следопыта и двух слов нельзя было вытянуть, а тут вон какая история! Не иначе это Болото на него так подействовало.

— Осерчал Пер и метнул в тэрча молнию, — продолжил рассказывать Молчан. — Опалила его она и стал он совсем чёрным. Упал в Болото и пролежал там триста тридцать лет и три года, пока не пришли крины.

Где-то в темноте закричала птица. Абаш от неожиданности аж чуть не подпрыгнул, но сдержался. Ещё не хватало показать свою слабость перед дивьями!

— То было дикое племя, не люди, но и не звери. Тело своё с головы до ног они покрывали причудливыми татуировками. Неведомо как крины подняли тэрча из Болота на белый свет. Говорят, что он лукавыми посулами обещал им силу великую.

Следопыт замолчал. Для него это была невероятно длинная и складная речь, так что с непривычки, видимо, притомился. Впрочем, его никто не торопил. Все слушали, затаив дыхание.

— Шаманам и вождям кринов он подарил по пять дюжин лет жизни, сверх того что им отмерила судьба, но взамен потребовал жертву великую. Сотни кринов были жестоко убиты, а их тела брошены в Болото, где и гниют до сих пор.

Со стороны топи как-то сразу и весьма ощутимо потянуло холодком. Абаш поёжился и поднёс руки поближе к горюч-камню.

— У кринов начались междоусобицы. Все бились со всеми, брат с братом, отец с сыном, а мать с дочерьми. А тэрч смотрел на них и смеялся, радовалось его чёрное сердце. Так это племя и сгинуло. Но говорят, что тёмными ночами, мертвецы выползают из болота и утаскивают с собой несчастных путников, которые попадают в их цепкие лапы…

— Это всё? — спустя несколько мгновений тихо спросил Абаш.

— Нет, — Молчан подвинул к себе поближе три выломанные из cосны палки. — Говорят ещё, что лучшая защита от тварей, таящихся во тьме, это добрый огонь. Мечом их трудно убить, да и волшбе они крепко противятся.

— Так вот зачем ты дрова готовил! — догадался страж.

Молчан кивнул.

— Я был тогда мелким пеньком, мне ещё и тридцати не исполнилось, когда мы с дедом заночевали на болоте. Так уж вышло, что ближе к утру я отправился до ветру.