Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф". Страница 10

— Я не испытываю. Я просто не желаю лгать, — ответила первое, что пришло в голову, Соня, и это прозвучало ее жизненным девизом. — Вы уже достаточно измучили меня за два месяца переписки. А я вас. Теперь вы окончательно показали свое истинное лицо. Это подло!

— Что подлого в том, что могущественный чародей желает скрасить свои будни в башне обществом приятной особы? — все еще натягивал трещавшую по швам маску благодушия льор. Но Соня уже узрела, как в нем пробуждается тот самый замеченный ею дракон, как темнеют тени возле висков, как вокруг сжимается аура недоброй магии или просто невыразимой злобы.

— А у «особы» кто-нибудь спросил?

Вместо испуганного смирения ее голос порвал все рамки осторожности и говорил все, что просила разрывающаяся на части от негодования душа. Голос – не разум. Слова миновали его, их направляли лишь гнев и ужас.

— Я выбрал тебя из миллиардов таких же хорошеньких мордашек! — заметно повысил голос Раджед, сжимая кулаки, восклицая: — Да, я выбрал именно тебя! Тебя выбрал я, янтарный чародей! И ты упрямишься даже после всего, что видела в моих сокровищницах? Даже после всех чудес башни? Неблагодарная!

— Вы ничего не понимаете! Да, вы богаты, умны, красивы и сильны. Но у вас нет души! — почти закричала Софья, бросившись одновременно к кровати Риты, царапнув по гладкой поверхности неприступного саркофага. — Никакие сокровища не заменят семью! Никакая магия не сравнится с обычными радостями жизни! А этот мертвый мир… почему он стал таким? Почему ваша магия не спасла его? Где леса, где пение птиц? Не внутри башни, а снаружи!

— Кого ты смеешь обвинять? Что ты можешь знать об Эйлисе? Все намного сложнее!

Льор ожесточенно ударил кулаком по стене, срывая дорогой тяжелый балдахин, кидая его наземь и топча. Еще немного — и он бы ударил свою пленницу, но явно сдерживал себя. В нем проявилась новая грань личности, какая-то бешеная, нервная, способная причинять вполне ощутимую боль. Может, сущность изломанного воина, может, просто властолюбивого психопата.

— Льор Раджед! Отдайте Риту! Я не останусь с вами! После того, что вы сделали, как вы «пригласили» меня в этот мир, вы мне противны! — забывая о всяком благоразумии, в свою очередь, пронзительно выкрикивала Соня, отскакивая от чародея, но и не отступая от хрустального саркофага. Ею завладели эмоции, по телу разливались волны бешенства, граничащего с детской беспомощностью. Оттого-то иссякли верные слова, неловкие попытки вежливо попросить, вступить в игру. Но разве перехитрить старого прожженного лиса?

— Ну, все, гадкая девчонка! Я достаточно терпел твои колкости, достаточно отшучивался и предлагал тебе самые невообразимые подарки. Похоже, придется тебе познать гнев льора! — прорычал Раджед Икцинтус, и все заволокла густая темнота.

Комментарий к 2. По ту сторону…

Спасибо за то, что оставляете отзывы!

========== 3. Оборотная сторона ==========

Софья не ощущала на теле никаких повреждений, но сознание отчетливо доносило исступленный ужас недавнего падения в бездну. Еще после первого столкновения с магией объяснение происходящему находилось с трудом, поэтому стоило просто поблагодарить судьбу, что к тяжким испытаниям не прибавляются ссадины и переломы. Сумеречный Эльф предупреждал, что ее не намерены убить. Однако гнев льора проявился как-то иначе.

Темнота распростерла крылья, застилая вязкой ватой видение вещей. Но вскоре глаза мало-помалу привыкли, начиная цепляться за отдельные предметы.

Потусторонней тенью плыл во мраке огромный железный корабль, покрытый бледно фосфоресцирующими гнилушками и едва различимыми высохшими ракушками. Ноздри еще улавливали солоноватый аромат, идущий от твердых камней, но не доносилось плеска воды; только от проеденных ржавчиной бортов поднималась удушающая затхлость. Из каждой расселины сочилась темнота, лишь кое-где на камнях росли крошечные чахлые цветочки, которые создавали приглушенное свечение, позволявшее не утонуть в бескрайней темноте.

«Это был причал?» — угадывала назначение пещеры Соня, несмело ступая по камням. Все, что относилось к Эйлису, касалось сознания в прошедшем времени. Случайный вид из окна убеждал в том, что жизнь на Земле еще не зашла в тупик, откуда нет возврата, не перешла черту. А Эйлис — перешел.

Вид разрушенного корабля, вросшего носом в скалу, нагонял тоску и отчаяние, потому что нигде больше не маячило внятных ориентиров. Софья сдавила ладонями виски, ругая себя: «О чем я думаю? Какое мне дело до Эйлиса? В лапах этого изверга осталась Рита!»

Если раньше казалось, что она не умеет ненавидеть, то теперь она убедилась: это лишь от того, что не обнаруживалось настоящих врагов. Как только он появился, Софья не отыскала в своей душе и капли сострадания к участи его мира или возможности прощения в случае возврата сестры. Переговоры с лжецом ничего не дали, поэтому Софья сжала кулаки с намерением бороться. Она еще не решила, как именно, но смутно догадывалась, что все дело в портале. Если уничтожить его вслед за собой, то связь миров оборвется. Но до этого предстояло вытащить из-под стеклянного колпака Риту, а для начала выбраться самой. Но как?

Внезапно громогласной вибрацией стен раскатился по пещере недовольный торопливый голос:

— Что ж… Прекрасная София, я показал тебе все великолепие моего замка. Теперь узри его уродство, его самые темные уголки. Ты останешься в этой башне навечно, если не сумеешь выбраться из лабиринта окаменевших садов и рудников! Ищи свою сестру, ищи портал. Может быть, удача тебе и улыбнется. Но не забывай, что здесь у всего — мое лицо, — и алчным хладнокровием пророкотали последние слова: — Я устанавливаю законы в своих владениях. Я — плоть и дух этой башни.

— У вас нет души… — только тихо измученно прошептала Соня, но лицо ее искривилось недетским отвращением и презрением, которое льор наверняка видел, раз контролировал любой уголок своего обширного жилища.

Софья заметила, что на ней уже не платье, а джинсы с курткой, на плечи вернулась бестолковая тяжесть рюкзака. Однако неведомая сила расстегнула его и извлекла захваченный из дома нож. Острое лезвие зависло в нескольких сантиметрах от лица. Откуда-то сверху раздался знакомый противный издевательский голос, который доносился как будто из невидимых транспарантов:

— Что это, прекрасная София? Кухонный нож? Вы меня, право, каждый раз смешите. Это так… по-людски. Нож против льора! Только человек из вашего мира мог до такого додуматься. Вы вообще редко понимаете настоящую опасность и силу противников. Нет, нож вам решительно не пригодится.

После этой высокопарной тирады голос умолк, а нож тоже улетел куда-то в неизвестном направлении.

— Верните Риту домой! Хотя бы Риту! — отчаянно крикнула в пустоту Софья, но голос осип: — Пожалуйста… Пожалуйста!

Однако на мольбы отвечала лишь тишина. Льор наблюдал, каждая клетка тела ощущала, как некто внимательно следит за малейшим движением. И это злило, ужасно злило, но ноги подкашивались от страха. Софья корила себя за то, что вспылила, за то, что не хватило такта промолчать, когда лишь стеклянный саркофаг отделял ее от сестры. Но она испугалась, точно малый ребенок. Она не привыкла к опасностям, не ведала, что значит оказаться в логове врага, оттого в решающий момент не поняла, как себя вести.

Да и вряд ли существовал способ убедить льора подобру-поздорову отпустить их домой, а покоряться ему за каменья… Не так ее воспитывали. И что льор предлагал делать со всеми этими несметными богатствами в мертвом мире? Он желал, чтобы девушка скрасила его будни. Вероятно, в одинокой башне он и правда скучал, но в планы Софьи никогда не входило приносить в такую необоснованную жертву свою молодую жизнь и будущее. А после уловки с сестрой Раджед заслуживал исключительно ее ненависти. После низвержения в темную бездну уже вовсе ничто не оправдывало его, ни возможные рассказы о тяжелом прошлом, ни вероятная отвага в иных обстоятельствах. Софья ненавидела и никогда не забывала обид, нанесенных ей.