Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф". Страница 22

— Если суждено, значит, выберусь…

Мыслить о направлении средь пустоши — невозможно. Если в башне с ней только играли, то бесплодные скалы четко дали понять, что готовы убить каждый миг.

Взгляд вяз под ресницами, засыпанными пылью. Соня просто шла вперед. Времени больше не стало, умерло время в разбитых часах. Холодно, колко песчинки носились в хаосе мира. Тенью падал час за часом, увлекая зыбучие секунды, утягивая жизнь в страну невозвращения. Но способ жить — идти дальше против ветра. Не по теченью плыть. А проще быстро покориться, завязнуть в неге дней, и душу выбросить на ветер, на избиение камнями средь пустынь.

Губы потрескались, из ранки в рот потекла кровь. С юга вновь летела гроза, а неяркая рыжая звезда пробивалась через тучи — светило Эйлиса, забывшего рассвет. И среди вялого увядания брела слабая девчонка. Но не на смерть, она хотела жить.

Внезапно что-то изменилось, тень камня двигалась, скала перемещалась. Донесся странный звук, как будто кто-то собирал камни. Внезапно огромный массивный валун в два человеческих роста развернулся. И на Соню воззрились два желтых глаза с подобия каменного лица. Камень двигался!

— Ма-мамочки… чудовище… — отпрянула Соня, остолбенев.

— У-у-у… Ого! — донеслось со стороны скалы, которая повела подобием толстенных рук, переступая с грохотом ногами-тумбами. Ниже желтых каменных глаз обнаружился рот, который задумчиво пожевывал что-то, роняя каменные крошки. Исполин напоминал оживших идолов с Острова Пасхи. Какое-то время Соня и великан рассматривали друг друга. Странница ошиблась насчет необитаемости мира. Но после всего увиденного каменный великан почти не удивил, скорее испугал. Что же сулила эта встреча? Что ждало в следующий миг?

Великан выронил пару мелких камней из шершавых каменных рук. Темно-серая порода покрывала неровными буграми все его тело, на «лице» торчали более мелкие обломки, которые позволяли читать медленно появлявшиеся эмоции. О разумности существа не удавалось судить, однако он явно изумился встрече. И, как ни странно, Софья уловила в нем часть того же страха неизвестности, что ныне владел ей почти всецело.

— Ты льор? — послышался глухой глубокий-глубокий бас, великан говорил очень медленно, в каждой его фразе застревал камнепад, как далекое эхо раскатов земли.

— Нет, я человек, — помотала головой Соня, в последнее время само сочетание букв «льор» внушало ей отвращение.

— Человек… Человек, — бормотало существо в задумчивости, точно раньше это слово что-то значило для него, но он позабыл, когда и что именно. — А что ты умеешь?

— Я не знаю… — растерялась Софья, поэтому отвечала невпопад: — Рисовать… Чуть-чуть готовить. А что вам надо?

Великан, кажется, вздохнул, поднимая с земли новый камень, засовывая его в большой рот, дробя черными каменными зубами. Подобие лица ничего не выражало, разве только какую-то рассеянность.

«Как я понимаю их речь? Хотя… Со мной по-прежнему кусочек янтаря», — впервые не к месту и не вовремя задумалась Соня, но тут великан снова заговорил, поскребя голую макушку мясистым пальцем:

— Ничего. У нас ничего нет. Но нам ничего… и не надо. Человек… Кажется, раньше они жили здесь… Или мы жили здесь вечно.

— Мне… мне нужна помощь, — на глазах Сони выступили слезы, она сжала кулаки, невольно выпалив: — Льор Раджед похитил мою сестру. И меня… мы из другого мира. А вы… Простите, я не должна просить вас. Вы меня совсем не знаете.

— Так быстро. Так торопливо, — замотало медленно головой существо. — Помолчи. Помощь… — великан снова замер на несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, но потом на него снизошло что-то вроде озарения, в нечеловеческих глазах зажглась искра: — Тебе нужна помощь. Спроси совета у мудрейшего. Полетишь к мудрейшему.

С несвойственной до того скоростью великан подхватил легкую спутницу на руки, Соня и вскрикнуть не успела, коря себя, что доверяется первому встречному, да еще не совсем человеку. Великан довольно бодро зашагал прочь от башни, остававшейся позади одинокой твердыней.

— Куда… куда вы меня несете? — дернулась Софья. — Вы меня съедите?

Каменные руки оказались бережными, но от дорожной тряски все синяки резко отозвались ноющей болью.

— Съесть? Мы не едим ничего, кроме камней, — удивился великан, с недоверием спрашивая: — Так ты че-ло-век или камень?

— Нет-нет, я человек, — замотала головой Соня, испугавшись, но отчего-то не очень сильно. Как ни странно, от этого неказистого существа не исходило той лживой ауры, которая вечно окутывала Раджеда. Софья не доверяла своему умению разбираться в людях, хотя оно ее редко подводило. Но ныне верить приходилось на слово. Но если ей обещали где-то помочь, то что потребовали бы взамен? Ее несли прочь от башни, в которой оставалась Рита. И это страшило.

— Че-ло-век… Че-ло-век, — повторял нараспев великан, утробно посмеиваясь, в такт шагов покачивая свою ношу. Новое слово не обрело для него особого значения.

Каменная пустынь сменилась иным нагромождением разномастной песочно-сизой породы. Ныне она стала сложнее: валуны прихотливо свивались и громоздились друг на друга, точно гигантские деревья и ползучие лианы. Великан уверенно зашел в их темные сплетения, образующие почти пещеру с просветами. Соня все пыталась понять, что ей напоминает ландшафт. Вскоре она присмотрелась к камням, которые будто обточил искусный каменотес — в них отчетливо угадывались линии коры и резьба листьев.

— Я слышала про «каменные джунгли», но не была готова увидеть прямое значение этих слов, — удивлялась Соня негромко.

Сопротивляться или вырываться у нее уже не было сил, да и всякое неповиновение великану не имело смысла. Он обещал помочь, неприглядный на вид, глуповатый своей сонной наивностью. Но если бы предал и он, то птица души не выдержала бы, выпорхнула прочь. И если мироздание так несправедливо к малосильным, тогда в чем вообще его смысл? Оставалось только довериться.

— Джу-у-унгли-и-и, — протянуло создание, на его лице зашевелились потрескавшиеся куски породы, послышался немелодичный скрежет, похожий на смех. Очевидно, новое незнакомое слово развеселило его, но потом он вдруг оцепенел, встав на месте, четко выговорив:

— Джунгли. Раньше здесь были джунгли.

— Когда? — дрогнул голос Сони. Тоскливо сделалось от мысли: на Земле тоже когда-нибудь может остаться только пустыня. И виноваты будут «льоры» ее планеты, такие же своевольные властители мира, что не видят ничего, кроме своей выгоды. Разрушить мир, чтобы получить над ним абсолютную власть, стать великим повелителем руин и пустынь — не безумие ли?

— Раньше… Раньше… — эхом гудели слова великана, пока он продолжал свой путь, ловко перемахивая через выгнутые каменные корни, будоража тяжелыми шагами твердый прах земной.

Джунгли сменялись новой равниной, с которой уже не виделась башня. Сколько и куда бежали — Соня не ведала. Кажется, она то ли дремала, то ли от качки потеряла сознание. Предметы двоились, голод сдавливал желудок, тревога за Риту вытягивала жилы.

— Как тебя зовут? — с явным запозданием поинтересовался великан.

— Софья, — ответила едва слышно беглянка, стараясь говорить как можно более четко, чтобы новый спутник и нежданный помощник услышал.

— А меня… — исполин вновь задумался на миг, точно с трудом припоминая. — Огира. Я был, кажется, лидером борьбы против льоров Нармо и Раджеда.

Он приостановился, его каменное лицо растерянно вытянулось, точно разговор будил в нем отдаленные воспоминания.

— Кто-то против них боролся? — искренне удивилась Соня.

— Не помню… Ничего не помню… — помотал головой великан, вздыхая и гулко зевая. — Спать хочется… Мы почти пришли…

С пригорка открывался вид на странное скопление камней, подобных развалинам древней башни. Среди них нечеткий взгляд заприметил движение. Кто-то такой же темно-серый, угловатый и широкий перемещался среди угрюмых осколков. Вскоре Соня поняла, что они прибыли в некую деревню каменных великанов. Новая волна тревоги отрезвила от тяжелого полузабытья.