По течению (СИ) - "Сумеречный Эльф". Страница 82

Из-за своих беспочвенных домыслов и сомнений, доктор двое суток не разговаривал с Норой, а женщина, кажется, тоже затаила на него определенную обиду, устав от его загадочных недомолвок.

Время мелькало сквозь крылья бабочек, опрокидывая минуты в чаны часов сменой тьмы на свет. Утро вползало раздавленной черепахой в бесконечно одинокий сарайчик, где два человека лежали спина к спине, но не согревали друг друга, питая беспокойные сны лишь отчужденностью, пролегшей между ними. Бен верил, что это на время, а женщина уверовала, что навсегда. И среди беспокойной предрассветной тишины зашипел сигнал!

— Что это? — встрепенулась испуганно спросонья Нора. После того, как она едва не стала жертвой безумия Салли, женщина сделалась пугливой и почти мнительной, словно уяснила: каждый рано или поздно может пройти свою точку невозвращения и стать врагом.

— Тш! — шикнул на нее Бен, фактически выцарапывая рацию из-под майки, непослушными нервными длинными пальцами разворачивая марлю, которая не заглушила сигнал. Голос! Контрабандист! Он вышел на связь! Его не убили пираты, и он не кинул информатора, интересуясь вскоре:

— Слышишь меня, Бен? Алмазы нашлись. Все у меня в новом тайнике. Есть возможность незаметно встретиться в Бэдтауне?

— Значит, и Джейсон Броди жив?

— Тебе есть дело, как я их добыл? Или ты выбраться хочешь?

— Окей, лишнее не спрашиваю. Нет, вряд ли я смогу выбраться в Бэдтаун в ближайшее время, — грустно отвечал доктор, а слова у него точно вязли во рту.

— Так, дай пару минут подумать. До связи! — вновь рация умолкла, а у доктора кружилась голова от напряжения и радости. Не верилось, что все это не во сне, хотя поседение дни ему все мерещилось в минуты забытья, словно он бежит то по веревочному мосту, который обрывается, то по обваливающемуся каменному карнизу над пропастью. И все он вел за собой Салли, да не хватало сил ее вытащить, она падала, руки размыкались, пальцы выскальзывали, и Бен терял девушку навсегда, пробуждаясь в холодном поту, с трудом убеждая себя, что она все еще жива. Жива ли? Она ли?

Но не важно! Он решил непременно вытащить своих женщин. И вот рация возвестила о том, что не все потеряно. Бен поспешил объяснить все удивленной и воодушевленной Норе:

— Этот контрабандист — наш путь к спасению. Главное — попасть на катер, а потом на корабль, который будет ждать в океане подальше от острова. Герк ищет путь в какую-то страну в горах Тибета, но пробираться будет через Таиланд или Китай. Это наш шанс! — вспомнил все, что обрывками рассказал о себе Герк за время их пробежки по джунглям. Тогда все это отложилось каким-то шумовым фоном, так как казалась невыполнимой задача попасть в храм-руины и пересчитать там пиратов. Но ему удалось!

Он волновался, что с его непрофессиональным подходом недооценил кого-то по вооружению, не рассмотрел опасности, но контрабандист справился. А уж сам или чужими руками воскресшего Джейсона Броди — не интересовало, как и все это противостояние пиратов и племени.

— Бен на связи! Герк? — ответил судорожно доктор, когда вновь затрещала рация.

— Я, я. На связи, — отозвался лениво собеседник, но твердым голосом разъяснил: – Так. Инструктирую по рации. Один раз! Потом выкидываешь ее, чтобы на меня не вышли, чую, что канал скоро поймают и прослушают. Тебе же хуже будет. Значит так, — Герк замолчал на миг, словно собирая мысли в последовательные слова. — Заявишь, что ты — жертва крушения, мол, на необитаемом острове как-то высадился с этими твоими двумя. Так и говори, когда шмонать начнут. Лишь бы потом не всплыло, что ты был с пиратами.

— Да я всех главарей назову, если надо будет, если, — срывающимся голосом отвечал Бен.

— И отсидишь вместо них, — фыркнул Герк. Судя по звукам, он рацию держал шеей и плечом, а руки его занимали какие-то ящики, которые он грузил куда-то. Или клетки с обезьянами. Может быть, он собирал свое добро, намереваясь бежать с острова.

— Даже если так, — растерянно вздохнул Бен, ощущая в себе небывалую отвагу. Он и правда теперь не боялся того, что ждало его по ту сторону «большой земли», как в иной жизни. Он был готов принять отныне любую кару. Зато Герк не горел таким же энтузиазмом:

— Нет! Не так! Говоришь, что жертва крушения, все отрицаешь. Ты еще на меня ЦРУ хочешь вывести? Не такая я рыба важная, мне такого внимания не надо. Ну, все, если получится, жду вас недели через две на пристани возле «Доков Валсы», главное, не попадайтесь на глаза пиратам и ракьят.

— А точный день не скажешь?! — растерялся доктор.

— Я не автобус, по расписанию не хожу, — хмыкнул Герк. — Плюс-минус пару дней. Ну, отсидитесь там в зарослях. Но не позднее тридцатого числа. До этого времени я вас буду ждать на «Доках Валсы». Но туда тоже вам соваться не надо, ракьят не любят чужаков. Потом корабль не сможет столько времени оставаться незамеченным. Лучше двадцать восьмого быть на месте. Место встречи — дом старого рыбака к западу от «Доков». Как уж от пиратов отрываться будете, я не знаю. Но не вздумай их за собой привести!

— Я все понял, — дрогнул на миг голос Бена, но он уже твердо отчеканил: — Значит, до двадцать восьмого. В доме рыбака.

Рация замолчала, доктор решил, что утопит ее возле причала. Но пока что они с Норой сидели в прострации, считая дни до заявленной даты. У Бена не возникало ни единой идеи, как с «Верфи Келла», находящейся почти у самой северо-восточной части острова, перебраться, минуя горы и аванпосты, к почти самой юго-западной точке, где располагались «Доки Валсы». Но доктор ловил взгляд Норы, загоревшийся новой надеждой и почти восхищением.

— Ты молодец, Бен. Мы выберемся, — кивнула женщина успокаивающе. Она оказалась права! Ей везло! И частичка ее везения перепала Бену, когда он послушался и сумел выйти на контрабандиста, который поддерживал ракьят и умел благодарить за помощь, словно Нора чувствовала, что есть еще такие люди.

Но женщина, похоже, думала, что отныне у ее спутника есть продуманный план, и его отсутствие тяжелым грузом легло на не самые атлетические плечи доктора. Над ним повисла тишина, как жесткий куст колючий, запутавшийся в мыслях, как в весах, что мерят истинность и ложь, отвечая на природу зла. И если бы уметь лечить не только плоть, но души колдовским отваром, их отворяя дверь, чтоб петь и знать: далекий лес не изойдет пламенем, не сгорит и музыка чувств. Но Бен выходил, как в безвольном тумане, напряженно вслушиваясь в щелчки собственных мыслей: «Как вытащить их?! Их обеих? Нору, может быть, с собой в качестве санитарки можно брать. А Салли?».

Без нее он не мыслил побег. Ведь она их спасла, их всех, жертвуя своей нормальностью, хрупкая и немая своей простотой, теплотой. И отныне потерянная, ставшая страшно другой, когда из-за штаба донесся противный шипящий голос:

— Эй, Бен. Поди сюда…

Доктор встрепенулся, удивляясь такой перемене, ведь Салли впервые за несколько дней заговорила с ним. А до того то ли себя винила, то ли его за последнюю точку падения, за то, что допустили ее становленье убийцей-палачом. Она переживала, съедала себя, но никого не подпускала. Стараясь построить план побега, доктор не успевал предпринять хоть каких-то попыток ее подбодрить. Он надеялся, что теперь — это первый шаг к их примирению, новый виток дружбы, которая для Бена сделалась чем-то более серьезным. Мужчина хотел бы признаться в этом, вот так, прямо сейчас, потому что не стоило больше тянуть, прячась в осторожных недомолвках.

Но внутренний голос царапал наждаком, без слов подсказывая, будто все не так, и Салли не та. Что-то в ней отталкивало. Может, прищур зеленоватых глаз, может, слишком яркие губы. А еще Бен и не заметил, когда с ее лица совсем исчезли детские рыжие веснушки. Казалось, он до недавнего времени слишком мало ее замечал, преступно мало. Если бы желал уберечь, то сделал бы не то, что в его силах, а то, что сверх сил.

Доктор подошел нерешительно, поглядывая по сторонам, замечая, что пиратам до него нет никакого дела. Салли подозвала доктора к себе, поманив пальцев. Рот девушки нехорошо кривился неприятной улыбочкой, а уж дальнейшие слова и вовсе не радовали: