Этикет & шпионаж (ЛП) - Кэрриджер Гейл. Страница 48

— А вот это действительно хороший вопрос, Димити.

Софрония подошла помочь отжать белье. Димити явно никогда в глаза не видела стирку, не говоря уже о том, чтобы уметь самой скрести одежду, потому так осторожно обращалась с ней, словно в тряпке поселился дух неодобрения, и та могла шлепнуть Димити по лицу.

— Все может обернуться наилучшим образом, — сказала Софрония.

— Как? Моник куда лучше нас одевается и получит больше приглашений на танец.

— Она может привести нас прямо к прототипу.

— Придется весь бал не спускать с нее глаз.

— Не очень приятное занятие. И все же нас четверо, а она одна.

— Зато у нее многолетний опыт.

Софрония придала голосу уверенности:

— Прошлой ночью мы себя неплохо показали.

Димити кивнула:

— Хотя мне показалось на уроке леди Линетт, что Шиак могла расколоться.

— Знаю, — согласилась Софрония. — Она сама не своя. Как думаешь, в чем дело?

Димити покачала отрицательно головой.

Софрония шлепнулась на кровать. Или, точнее, впечаталась в корсет, который не очень — то позволял шлепаться куда — нибудь с размаху. Потом, после минутного раздумья, встала и направилась в комнату Шиак и Агаты.

Шиак не было, но Софронию впустила Агата.

— Софрония?

— Могу я посмотреть из вашего окна, Агата?

— Ну, смотри, если хочешь.

Софрония подошла к окну. Пришлось встать на кровать Шиак, чтобы до него дотянуться. Это был один их иллюминаторов, наподобие тех, что есть на морских пароходах.

— Софрония, что ты делаешь на моей постели? — раздался резкий голос.

— Добрый день, Шиак. Интересуюсь, можно ли увидеть отсюда вон тот верхний балкон.

— И что интересного?

— Заметь, балкон, который люблю использовать, когда надо улизнуть. И ты тоже, когда присоединяешься к моим вылазкам.

— Правда?

— Ага. — Софрония хмуро смотрела на Шиак. — Агата, ты не оставишь нас на минутку?

— Вы ведь не станете ругаться? А то папа всегда так говорит, прежде чем начинает кричать на маму. Пожалуйста, не ссорьтесь. Мы все так хорошо ладили.

— Агата! — резко оборвала Шиак.

Агата соизволила выйти, тихо притворив за собой дверь.

— Я знаю, ты здесь несчастлива, Шиак, но никогда бы не назвала тебя перебежчицей. — упрекнула Софрония.

Шиак с растерянным видом ответила:

— Я думала, ты станешь отнекиваться и дело с концом.

— Я еще недостаточно выучилась, чтобы знать, как лучше всего все отрицать.

— Так ты попала в неприятности. Извини.

— Извини? И все?

— Ты все свалила на Моник. Даже хуже, потому что Моник на самом деле ничего не делала.

— Она это заслужила.

— На этот раз, думаю, что заслужила ты. Почему ты должна выбираться наружу, пока мы все сидим взаперти в своих комнатах?

— Я хочу, чтобы ты призналась, что это была ты. Возможно, Моник не столь плоха, как я думаю.

— О, она такая, какая есть.

Софрония вздохнула. Она не могла сердиться на Шиак: ее более озаботило, что говорит эта беседа о характере новой подруги.

Взгляд Шиак из воинственного превратился в извиняющийся. Она сидела на другой кровати лицом к Софронии. Шиак не Димити, чтобы припасть в порыве чувств к ее плечу.

— Я не хотела, чтобы ты узнала, что это была я. Думала, ты меня возненавидишь.

— Тогда зачем ты это сделала, Шиак?

— Наверно, чтобы показать, что я не гожусь для этой школы. В подобных школах следует наказывать сплетниц. А вместо того мне выразили разочарование и внесли замечание в мое личное дело. Я искренне надеялась, что ты тоже будешь все отрицать. Тогда это будет твое слово против моего, и ничего не выйдет. Я же не знала, что ты мне понравишься.

— Ты ведь не собираешься учиться до конца, Шиак? Я хочу сказать, что ты довольно упорная, но…

— Мне не очень и хотелось. Мне нужно домой.

— Что — то случилось в стае?

— Что — то.

Шиак явно не хотелось вдаваться в подробности.

— Я так понимаю, ты не хочешь ехать на бал моей сестры?

Шиак кивнула, может, слишком пылко.

— Мне нужно домой.

— Хм, — раздалось несмело.

Позади них со скрипом раскрылась дверь. Агата явно подслушала весь разговор.

«В школе, где готовят шпионов, жизнь может весьма усложниться», — подумала Софрония и недовольно спросила:

— Да, Агата?

— Можно мне тоже не ехать? То есть, очень мило с твоей стороны меня пригласить, но я не знаю, готова ли, а если Шиак не едет… — с надеждой умолкла она.

— Я уверена, что вы с Димити можете сами справиться с делом, — пытаясь приободрить, сказала Шиак.

Софрония не была в том убеждена, но ее учили не настаивать.

«Коли ваше приглашение отклонили, то насилу мил не будешь, это так же противно, как надоедливые ухаживания отвергнутого любовника», — говорила мадемуазель Жеральдин.

Поэтому, вежливо простившись, Софрония покинула комнату.

— Шиак и Агата не едут на бал Петунии, — сообщила она Димити по возвращении.

— О, почему?

— Они чувствуют, что не готовы.

— Боже милостивый, только представь — модно одеться и танцевать весь вечер.

— Скорее всего — модно одеться и весь вечер следить за Моник.

— То есть мы только вдвоем? — уточнила Димити. — Нелегко нам придется.

Конец года обрушился на них, как налетчики с ясного неба. Только что ученицы осваивали последние манипуляции с носовым платком ради забавы и пользы, особый язык веера с расчетом на будущие праздничные приемы, а вот уже большие пропеллеры школы заработали, и дирижабли больше не прячутся в тумане. Они оставили безопасное укрытие и спешили к Суиффл — он — Эксу.

Учителей снедала тревога. Не успела школа выйти из облака, укрывающего горизонт, как далеко обозначились неясные точки преследующих их кораблей. Школа неслась к городку под относительную защиту Политехнической школы для мальчиков Бансона и Лакруа.

В течение двухдневного перехода возобновили почтовые отправления, предположительно, через капитана Ниалла, доставлявшего письма до ближайшей почты. Софрония, тщательно подбирая слова, отправила письмо родным, в котором предупреждала о возможности нападения налетчиков и просила не приглашать Моник, уверенная, что и то и другое семья оставит без внимания. Софрония заодно написала, что приедет с Димити.

Бансонская школа заканчивала занятия наравне с институтом мадемуазель Жеральдин, отчасти из — за тесных связей, отчасти из — за безопасности, по предположению Софронии. Налетчики вряд ли осмелятся посягнуть на оборону школы злых гениев, не говоря уже о высоком статусе родителей учеников школы и их грозных возможностях. Институт совершенства благородных девиц мадемуазель Жеральдин завис низко над городком и бросил якорь, что означало привязать несколько канатов к стволам молодой поросли, в четверти мили от стен Бансона. Был разгар утра, а значит невозможно использовать капитана Ниалла и стеклянную платформу, чтобы сойти с корабля. И Софрония предполагала, что лишь немногие знали о веревочных лестницах, поэтому ей было любопытно, что используют для достойной высадки.

«Неужели я увижу трапы?»

Она в числе других дебютанток упаковала лишь предметы первой необходимости, зная, что дома их ждет посещение магазинов и полный гардероб. И вместе с другими ученицами они отправились к средней палубе, которая вскоре наполнилась хихикающими девочками, пышными юбками, всевозможными украшениями, не говоря уже о шляпных коробках, саквояжах и свертках. Софрония протиснулась вперед и с интересом наблюдала, как низко опустился корабль, чтобы выпустить из — под средней палубы длинную механическую лестницу. Софрония перевесилась, чуть не падая, через перила, пытаясь разглядеть, как это устроено, заметила троих «угольков», поворачивающих колесо, и украдкой им помахала.

На хлюпающей болотной пустоши между школами собрались кареты в ожидании приписанных к ним учениц. В некоторых сидели нетерпеливые родители, но в большинстве пребывали слуги, ждущие распоряжений. Здесь же был запряженный четверкой большой экипаж, готовый доставить дюжину школьниц на ближайшую железнодорожную станцию.