Этикет & шпионаж (ЛП) - Кэрриджер Гейл. Страница 49

Софрония вытянулась, чтобы рассмотреть фамильный герб — ежик на поле битвы — на боку кареты. Однако даже с биноклем в поле зрения такой не наблюдался. Вив дала ей бинокль взаймы почти в постоянное пользование — утешительный приз от юной проказницы, забравшей назад закупориватель.

«Мне, конечно, он нужен больше, чем тебе, — сказала Вив, — поскольку придется одной торчать тут на корабле целых две недели. Вот, возьми взамен бинокль».

— Мисс Тряпочертик, перестаньте так неделикатно свешиваться! — раздался из толпы голос леди Линетт.

Софрония виновато отстранилась от поручней. Клацнул механизм, выпуская струйку пара, поручень отъехал в сторону, и ученицы оказались перед длинной, скорее величественной, лестницей — хитроумным приспособлением.

Шаткие сходни для девочек, особенно для дебютанток, вынужденных балансировать с саквояжами на предательски качающейся лестнице. Но никто не опрокинулся, даже Агата.

Лишь очутившись на твердой земле и пробравшись через блестящие экипажи, Софрония нашла свой транспорт.

— Сюда, мисс Софрония!

Ее старый приятель с конюшни, Роджер, махал с фермерской повозки, запряженной пони. Ужасно неудобно. Им придется путешествовать на ней пятьдесят миль. А что, если дождь пойдет?

Тем не менее, Димити, святая доброта, ничего плохого не сказала. Лишь объявила дрожащим голосом, как весело будет путешествовать так далеко в открытом экипаже.

— Вы мисс Димити? — спросил Роджер. — Еще я должен мисс Лужайкуз забрать. Она здесь?

— Разве? А ты не мог бы об этом забыть, Роджер, ну, пожалуйста? — с надеждой попросила Софрония.

— Мне это будет стоить работы, мисс. Хозяйка дала ясные указания.

Тут подошла сзади Моник и устроила истерику.

— Твоя мать послала нам это? Нас пригласили на бал, а мы должны весь день ехать на этом?

— Ты сама себя пригласила, Моник. Могла бы приказать подать собственную карету. Скорей всего, наши кареты понадобились для более важных гостей, прибывающих из города на станцию.

Моник после многочисленных протестов позволила Роджеру затащить себя в повозку, где нарочито села ко всем спиной.

Софрония посмотрела на школу в бинокль. И смогла разобрать два лица, высунувшихся из нижнего люка в переднем отсеке, одно черного юноши, другое неряшливого ребенка, бешено махавших вслед — Мыло и Вив провожали ее в собственной неподражаемой манере. Прекрасно зная, что им ее в толпе не разглядеть, Софрония тем не менее помахала в ответ.

Потом посмотрела поверх корабля. Ей показалось, что точки стали ближе и наверняка означают налетчиков.

— Готовы, мисс?

— Конечно, Роджер.

— Ой — ой, подождите, я забыла! — завопила Димити. — Пилловер. Мы можем взять его с собой? Подозреваю, у мамы из головы вылетело, что его нужно подвезти. Когда она в злобном состоянии, становится очень рассеянной.

Софрония пожала плечами:

— Он маленький. Ты согласен, Роджер?

Роджер с готовностью откликнулся:

— Хозяйка наказывала обязательно забрать всех вас, а не упоминала, что я не могу захватить еще кого — то.

Димити осмотрела толпу.

— Где же этот прыщ?

— Ищи компанию Поршней, — посоветовала Софрония.

— О, Пилловер не член клуба. Ему не хватает удали.

— Разве я утверждала, что он Поршень? Вот! — указала Софрония туда, где с мрачным видом праздно маячила группа мальчишек.

Они все носили черные и коричневые одежды, зачесанные назад волосы блестели от избытка помады, а на головах красовались вечерние цилиндры — хотя мальчики еще не были представлены и не наступило время для чая.

— Кто они, по — твоему? — спросила Софрония.

— Поршни конечно, — ответила Димити.

На шляпе каждого мальчика была повязана лента цвета меди, а на жилетах висели шестеренки. Один или двое водрузили на поля шляп защитные очки. И все как один были в сапогах для верховой езды, хотя ни единой верховой лошади поблизости не наблюдалось.

Софрония заметила несколько потрясенным тоном:

— Кажется, некоторые нанесли на лицо краску.

— Краску для век, вокруг глаз, — пояснила Димити.

— Роджер, можешь подъехать вон к тем мальчикам, пожалуйста?

— К этим слабакам, мисс? — уточнил Роджер.

— На твоем месте я бы при них так не выражалась.

Роджер с плохо скрываемым презрением во взгляде направил пони к упомянутой компании.

И в самом деле, в центре обнаружился Пилловер. Он сидел на крышке сундучка, погребенный под своим большим не по росту промасленным пальто с поношенным котелком на голове, и читал потрепанную книгу, пока мальчишки вокруг издевались над ним, словно он был эму из зоопарка.

Тем не менее, их поведение резко изменилось, стоило подъехать повозке, набитой девочками.

— Лорд Пустозвонс, — обратилась Димити высокомерным тоном. — Что это вы делаете с моим братом?

Долговязый рыжий юнец с безвольным подбородком приподнял перед Димити шляпу и с наглой ухмылкой ответил:

— Просто чуток забавляемся, мисс Пероблекли — Тынемот.

Его глаза ощупали повозку, задержались на Софронии, которая прямо смотрела на него немигающим взором, не свойственным леди манером, и двинулись к Моник. Моник, как все старшеклассницы при встрече с младшими мальчиками, притворилась, что вся компания Поршней просто не существует. Она сосредоточила внимание на дороге: эта поза подчеркивала ее красивые черты и гибкую шею.

Софрония вспомнила, что Пилловер говорил о Поршнях. Мерзкие типы. Один или два, к несчастью, были привлекательны. Она обменялась взглядами с темноволосым бледным юношей с угрюмой складкой губ и раздраженным выражением на лице. Он встретил ее взгляд, и глаза его метнулись в сторону, как у дикого животного. Софрония подумала, что он красив. Его несколько неуклюжие манеры напоминали капитана Ниалла. Может, он обладает тем, что скандальные журналы называют привлекательностью оборотня? Софрония не сказала им ни словечка. Их ведь не представили. Зато улыбнулась самой приветливой улыбкой Пилловеру.

Чего Софрония не знала и еще не научилась держать в узде — это мощную силу своей улыбки. Каждое утро в зеркале она видела вполне миловидное, но нельзя сказать, что потрясающей красоты лицо, но когда Софрония улыбалась во всю мочь, являя силу своего скрытого характера, то разила наповал. Это было одной из причин, почему Моник так ее невзлюбила.

Пилловер ответил на улыбку тем, что закрыл книгу и ухмыльнулся Софронии. Его суровое выражение, маска, за которой пряталось беспокойство, быстро растаяло.

— Поедете на бал, мистер Пероблекли — Тынемот?

— На бал? Если вы настаиваете.

Пилловер сполз с сундучка, и Роджер спрыгнул, чтобы помочь погрузить багаж в повозку.

— На бал? — переспросил один из Поршней. — Мы любим балы.

Димити одарила его самым высокомерным взглядом:

— Да, но вы уверены, что они любят вас?

— И что это значит? — шепотом спросила Софрония.

Пилловер присоединился к ним, ничуть не теряясь в новой ситуации, словно только и ждал, что усядется с сестрой и двумя другими девочками в фермерскую повозку.

— Не знаю, — ответила Димити, когда они отъезжали. — Но пришлось к месту.

Минут десять, пока они ехали, Пилловер притворялся, что увлеченно читает книгу.

— Куда мы едем?

— Ко мне домой, — прямо ответила Софрония.

— Тогда ладно.

Путешествие стало доставлять удовольствие. Первые несколько часов Софрония и Димити болтали о том, что и как могли бы надеть. Пилловер закатывал глаза и пытался держаться с достоинством, насколько возможно, учитывая девичье щебетание и открытый экипаж. Моник их не замечала. Роджер сосредоточил взгляд на дороге.

Софронии показалось, что она увидела позади какую — то карету. Однако та держалась позади и, возможно, просто ехала в одну с ними сторону.

Удовольствие только портил Плосконюх. Софрония, посоветовавшись с Димити, засунула питомца в шляпную коробку, дала ему кусочек угля на перекус в дороге и строго — настрого наказала не пачкать, не оставлять внутри подпалин и ничего не поджечь. Как выяснилось, всем этим он и занимался, однако не это помешало путешествию.