Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук. Страница 24
Теперь на экране появилась более подробная информация, относившаяся к массе и объему сооружения в сравнении с теми же характеристиками египетских пирамид, гигантской плотины в ущелье Чилунг, комплекса Скаттергольм под Ронном, Мачты Хоука и Всемирного универмага в Дар-эс-Саламе.
Марио нажал кнопку внутренней связи. Никто не ответил. Рабочий день еще не начался. Мучимый нетерпением, Марио заказал кофе и выпил две чашки, нервно расхаживая по кабинету.
Наконец кто-то ответил на его вызов.
«Когда придет господин Корреанос, я хотел бы с ним поговорить».
Через пять минут Луис Корреанос постучался в дверь.
«Доброе утро, Луис!» — приветствовал его Марио.
«Доброе утро, господин Эбери!» — осторожно отозвался Корреанос — так, будто опасался самого худшего.
«Луис, посоветуйте мне кое-что... — сказал Марио. — Вы когда-нибудь слышали об архитектурной фирме «Кубал и партнеры»?»
«Нет, не слышал».
«Я не хотел бы отрывать вас от работы, — продолжал Марио, — но думаю, что мне следует приобрести контрольный пакет акций этой корпорации. Не поднимая никакого шума. Даже втайне. Был бы очень признателен, если бы вы могли навести справки по этому поводу — опять же, настолько скрытно, насколько возможно. Никому не сообщайте мое имя. Скупите столько голосующих акций, сколько предлагают в продажу. По любой цене — главное, покупайте акции. И при этом не ссылайтесь на меня».
Физиономия Корреаноса стала напоминать сатирическую маску, его рот скорбно покривился: «Откуда я возьму деньги?»
Марио погладил дряблые жировые складки вокруг подбородка: «Гм! У нас не осталось никакого резервного фонда? Никакого баланса на счетах?»
Корреанос покосился на босса с подозрением: «Вам лучше знать».
Марио прищурился, глядя в сторону. Да, ему было лучше знать. С точки зрения Луиса Корреаноса, за черным столом в кабинете сидел Ралстон Эбери — не терпевший никаких пререканий и принимавший решения исключительно по своему усмотрению Ралстон Эбери.
«Будьте добры, Луис, проверьте, сколько мы могли бы собрать», — сказал Марио.
«Одну минуту», — Корреанос вышел и скоро вернулся с листком бумаги в руке: «Я прикидывал, во сколько нам обойдется переоборудование цехов. Придется занимать капитал. Резервный фонд испарился — не стану спрашивать, чтó вы с ним сделали, это не мое дело».
Марио мрачно усмехнулся: «Вам этого не понять, Луис, поверьте мне. А если бы я вам рассказал, вы мне не поверили бы в любом случае. Забудьте о резервном фонде. Его нет и не будет».
«Южноафриканское агентство вчера прислало чек на миллион. Но этого не хватит даже на то, чтобы начать переоборудование».
Марио нетерпеливо махнул рукой: «Мы получим заем. В данный момент у нас есть миллион. Узнайте, сколько акций корпорации «Кубал и партнеры» вы можете приобрести на эту сумму».
Корреанос молча удалился. Марио пробормотал себе под нос: «Он думает, что я свихнулся. Но при этом считает, что со мной лучше не спорить...»
Все утро Марио просматривал архивные файлы на экране компьютера, пытаясь разобраться в структуре предприятия Эбери. Он обнаружил немало свидетельств поспешного разграбления компании — Эбери обналичивал облигации, ликвидировал активы, которые можно было сбыть без рассрочки, переводил средства из амортизационных фондов на личный счет. Несмотря на опустошение резервов, однако, финансовое положение компании «Аэромобили Эбери» оставалось достаточно надежным. Ей принадлежали ипотеки, франшизы и контракты, стоимость которых во много раз превышала сумму изъятой Ралстоном Эбери наличности.
Марио устал просматривать файлы; он заказал еще кофе и снова принялся расхаживать по кабинету. Его мысли вернулись к дому № 19 комплекса «Морская Пена». Он вспомнил обвиняющий взгляд Флоренс Эбери, враждебность Лютера и Ралстона-младшего. И пожелал Ралстону Эбери гореть в аду. Эбери плевать хотел на свою семью. Марио связался по телефону с Флоренс Эбери.
«Флоренс, на какое-то время мне придется отлучиться, я не смогу возвращаться домой», — Марио старался говорить мягко, успокоительным тоном.
«Я так и думала», — отозвалась Флоренс.
Марио поспешно прибавил: «Принимая во внимание все обстоятельства, лучше всего было бы, если бы ты подала на развод. Я не буду возражать. Можешь оставить себе столько денег, сколько захочешь».
Она ответила долгим, молчаливым, не поддающимся истолкованию взглядом. «Я так и думала», — повторила она. Экран потемнел.
Корреанос вернулся вскоре после обеденного перерыва. На улице было жарко, Корреанос пришел по пешеходной ленте — лицо его блестело от пота.
Он бросил на стол папку с обложкой из рельефного черного пластика и расплылся в торжествующей улыбке: «Вот, пожалуйста! Не знаю, зачем это вам нужно, но я выполнил поручение — приобрел пятьдесят два процента их акций. Купил их у племянника старика Кубала и у двух его партнеров. Причем как раз вовремя — они рады были с ними расстаться. Кубал с головой погрузился в проектирование Эмпирейской Башни, причем не берет никакой платы за работу. Говорит, что сама возможность проектировать этот монумент служит для него достаточным почетным вознаграждением. Племянник не хочет ссориться с Кубалом по этому поводу, но поспешил избавиться от акций. Примерно так же обстоит дело с двумя партнерами Кубала, Коном и Чивером. Проектирование Эмпирейской Башни не покрывает даже их накладные расходы».
«Гм. Сколько лет Кубалу?»
«Восемьдесят или около того. Живчик, в нем еще не разрядились все аккумуляторы».
«Почетное вознаграждение! Конечно! — подумал Марио. — Старик Кубал работает, чтобы получить молодое тело». Вслух Марио сказал: «Луис, вы видели Кубала?»
«Нет, он не высовывает нос из управления. Распределяет задания, все проектирование осуществляется под его присмотром».
«Луис! — продолжал Марио. — Будьте добры, сделайте вот что. Зарегистрируйте акции под своим именем и оформите документ, передающий мне право собственности на эти акции, но не датируйте его. Не заносите этот документ в учетные книги компании. Таким образом, пока что вы будете законным владельцем контрольного пакета акций Кубала. Позвоните в их управление и свяжитесь с генеральным директором. Сообщите ему, что вы посылаете меня к ним. Скажите, что я ваш приятель, и что вы мне чем-то обязаны и поэтому оказываете мне услугу. Скажите ему, что мне следует предоставить неограниченный и безоговорочный контроль над разработкой любых проектов, какие мне заблагорассудится им поручить. Вас это не затруднит?»
Корреанос смотрел на Марио так, будто ожидал, что сидящее перед ним жирное тело вот-вот взорвется, объятое пламенем: «Как вам будет угодно. Надо полагать, вы знаете, чтó вы делаете».
Марио печально усмехнулся: «Не смог придумать ничего лучшего. Тем временем, продолжайте работать над выпуском новой модели. Целиком и полностью оставляю это на ваше усмотрение».
Марио облачил тело Ралстона Эбери в скромный синий костюм и явился в управление фирмы «Кубал и партнеры», занимавшее целый этаж небоскреба Ротенбурга. Марио сообщил секретарю в приемной, что хотел бы видеть директора, и его провели в кабинет, где сидел высокий человек лет сорока с болезненно пожелтевшим лицом, веснушчатым лбом и редкими волосами песчаного оттенка. Он отвечал на вопросы Марио резко и враждебно.
«Меня зовут Тауссиг... Нет, я всего лишь администратор. Чертежниками руководит Кон, а проектировщиками — Чивер. Сегодня их обоих нет. Управление в полном беспорядке. Я здесь работаю уже двенадцать лет».
Марио заверил администратора в том, что никоим образом не намеревался ограничивать его полномочия: «Нет, господин Тауссиг, здесь распоряжаетесь вы. Я говорю от имени владельца контрольного пакета акций. Вы руководите управлением — повседневными функциями, трудоустройством нового персонала — как обычно. Вы — главный администратор. Я намерен заниматься исключительно Эмпирейской Башней — без какого-либо вмешательства. Я не буду вам мешать, а вы не будете мешать мне. Договорились? Когда я закончу рассмотрение проекта Эмпирейской Башни, я покину управление и оставлю его под вашу ответственность».