Осколки времени (СИ) - Эльденберт Марина. Страница 45

Сегодня он собирался показать ей нечто особенное. То, что дорого и близко ему.

— Одно из моих любимых. На этот раз, — он усмехнулся, — обойдемся без купальника.

— Сюрприз? Что ж, тогда я тебе тоже кое-что не покажу. До конца вечера. Поехали? — она потянулась, обвила его плечи руками и легко поцеловала в губы.

— Интригуешь.

Мегалитические храмы Мальты менее известны, чем Стоунхендж, но к ним ежегодно стекались огромные потоки людей. Ульяна уже побывала в разрушенном временем храме Джгантии, с общей экскурсией Центра, а сегодня Сэм привез ее на развалины другого древнего сооружения. Хаджар-Им производил впечатление отнюдь не огромными каменными глыбами, умело поднятыми руками людей древности и сложенными в комнаты, а своей энергетикой. Высокие, в два человеческих роста, камни когда-то были стенами храма, и до сих пор сохранили былое величие. Древние возводили святилища в особых местах: там, где пересекались и скапливались энергетические потоки. Не зря их называли Источниками. Сила здесь была подобна чистейшему роднику, бурной реке, наполняющей энергией все тело, от каждого глотка которой кружилась голова.

Сэм хотел, чтобы Ульяна почувствовала Источник, всю его мощь. Поэтому сейчас они блуждали по разрушенным коридорам древних развалин.

— По мальтийской легенде Хаджар-Им и Джгантию строили великаны.

— Но для очень маленьких людей, — рассмеялась она, и нагнулась, чтобы пройти под аркой. Потолки у храма впрямь были невысокими, а из-за нависавшего над ними защитного купола, который возвели несколько лет назад, казались еще ниже.

— Теперь ты знаешь правду.

— Архитекторы, — Ульяна посмотрела на него и прикоснулась к пористой глыбе, которая когда-то была стеной. — Здесь каждый камень переполнен силой. Страшно подумать, что Разлом мог все это уничтожить.

Сэм взял ее за руку и повел мимо руин из кораллового известняка на площадку с видом на море. Недавно прошел сильный дождь, и над водой аркой раскинулась двойная радуга, внутри которой застыл остров в форме шляпы. Фильфла когда-то был частью Мальты, но потом откололся от нее. Такой необычной форме он обязан испытательным бомбардировкам, которые его едва не разрушили. Теперь там обитали только птицы. Что и к лучшему, ведь глубоко под островом древние спрятали Мертвый город.

— Повезло, что источники не иссякли, — он обнял Ульяну со спины и привлек к себе. Ее волосы на макушке щекотали подбородок. — Это место недалеко от дома, я люблю здесь бывать. Когда выдаются тяжелые дни или просто становится не по себе, прихожу сюда.

Она расслабилась в его объятиях: спокойная, умиротворенная. Хаджар-Им действительно был удивительным. Потоки энергии словно протекали сквозь них, наполняя тело силой, заставляя пьянеть. Близость источника для пробужденных была подобно дурману, но возле него энергия восстанавливалась, каким бы утомленным ты ни был.

— Я помню! — Ульяна повернулась в его руках, глаза ее сияли. — Ты говорил, что выбирал между Мдиной и этими местами, и понял, что тебе будет лучше здесь.

Сэм нахмурился. Обычно у него не случалось провалов в памяти, но разве он рассказывал про Хаджар-Им? Выходило, что да.

— Разве? Тогда сюрприз не удался. Тебе нравится?

Ульяна провела пальцами по его щеке и прошептала:

— Очень. С тобой всегда все удается.

Сэм рассмеялся и поцеловал ее. На этот раз сильно, распаляя желание, энергия струилась по телу, словно он выпил чашек десять крепкого кофе, по венам словно бежал жидкий огонь. Женщина, что горячила его кровь, завелась не меньше: плывущий взгляд, порозовевшие щеки и сбивающееся дыхание говорили сами за себя.

Его дом был ближе. Они целовались, как сумасшедшие, не замечая ничего вокруг. Когда поднимались по лестнице, гобелены и пейзажи в массивных рамах слились в одно сплошное полотно, он втолкнул ее в спальню и повалил на кровать. Энергия бурлила и требовала выхода — чистая сила источника действовала как афродизиак. Он стянул с Ульяны одежду, перевернул на живот и резко подтянул к себе. После поездки к источнику сил было предостаточно. Подчиняясь ему, пространство исказилось, линии изогнулись. Ульяна охнула, когда кисти и щиколотки обхватили тугие жгуты, которые мгновение назад были простыней. Полностью в его власти — это изменение ей не обойти, пока еще не умеет, она дернулась и всхлипнула, стоило Сэму погладить внутреннюю поверхность бедер.

Беззащитная и одновременно чувственная поза.

— Теперь ты в плену, — прошептал он, касаясь губами ее шеи — сразу под волосами.

Ульяна глубоко вздохнула.

Сэм провел ладонями по подрагивающей спине, смял ягодицы. На редкость чувствительные колени и лодыжки — даже легкие поглаживания вгоняли Ульяну в краску. Он ласкал ее бедра, икры и узкие ступни то нежно, едва касаясь кожи, то сжимал сильнее, она то замирала, то тихо всхлипывала. Сэм ослабил путы, заставил ее приподняться, погладил живот и скользнул пальцами ниже.

Ульяна стонала, подавалась назад, выгибалась, бесстыдно подставляясь под ласку, и он не выдержал. Потянул ее за волосы, резко вошел. Горячая, влажная, тугая: она вскрикнула, сжимаясь на нем. Сэм вдохнул запах ее кожи и секса, замер, пытаясь удержаться на грани, но тщетно. Покорная беспомощность горячила еще сильнее. Он вбивался в нее яростно, отчаянно, а Ульяна извивалась в древнейшем чувственном танце и кричала от наслаждения. Сдержанность разлетелась осколками, когда она забилась под ним, опираясь на дрожащие локти, из его груди вырвалось рычание. Простыни затрещали под судорожно сжатыми пальцами, наслаждение обрушилось с безумной силой. Перед глазами словно полыхнули все энергии мира, вместе взятые. Сэм рухнул на кровать: по телу разливалась нега, клонило в сон.

Прошло какое-то время, прежде чем Ульяна пошевелилась, а он вспомнил, что забыл ее освободить. Мысленно выругавшись, Сэм разомкнул контуры. Она тут же свернулась клубочком и уткнулась лицом ему в плечо. Удерживать Ульяну в объятиях — особое удовольствие, хотя сейчас он мог смотреть только на покрасневшие стертые запястья.

Надо же быть таким идиотом! Позволить измененному прорваться через все барьеры человека, несмотря на принципы и выдержку, взращиваемые веками.

— Надо запомнить — не подпускать тебя к Источникам… по крайней мере, часто, — интонации ее голоса говорили совсем другое.

— Прости, — Сэм взял ее руки в свои и поцеловал.

— Никогда не извиняйся за доставленное удовольствие, — она запрокинула голову и улыбнулась. Глядя в сияющие счастьем глаза, он вдруг отчетливо осознал, какая пропасть их разделяет. Расстояние — не преграда, но реку времени преодолеть невозможно. Несмотря на бурный поток, слишком мутная в ней водица. Ничто не отменит пролитой крови, грязи и зла. Даже самый яркий маяк не способен спасти корабль, налетевший на рифы.

Ульяна обожала рассматривать его коллекцию картин. Подолгу стояла у стен, заново изучая яркие пейзажи Мальты: скалистый берег лазурного моря, каменные дома, тенистые узенькие улочки, величественные фасады соборов и дворцов. Пестрые бразильские карнавалы и холодную сдержанность Англии, раскинувшиеся над обрывами просторы Шотландии или фривольную суету Парижа. Сэм покупал картины у художников, выставочными залами которых во все времена были рынки и туристические улицы. У них не было громких имен, но они вкладывали душу в свои работы.

— Раньше я никого не подпускал к своей кухне, — чтобы привлечь ее внимание, пришлось напомнить о том, что они собирались вместе готовить ужин.

— Вот как? — Ульяна улыбнулась, сверкнула глазами. — Значит, я достойна такой чести?

— Более чем, — торжественно признался Сэм, вручая ей фартук.

Достал из холодильника овощи, сыр и тесто для пиццы, а Ульяна открыла шкафчик и вытащила большую разделочную доску.

— Я польщена, — глаза у нее сияли, — приступим?

Он принялся раскатывать тесто, а Ульяна резала томаты и моцареллу. Отправила кусочек сыра в рот, и лукаво взглянула на него.